Расчет вслепую
Шрифт:
Мы были так близко, что я мог чувствовать запах водорослей и видеть отдельных морских улиток. Кто-то, возможно Миллстоун, орал далеко внизу что-то по поводу спасательных плотов. Было слишком поздно надеяться на них. Откат от последней волны кружился в водовороте в десятифутовой бреши между лодкой и скалой. Я набрал воздуху, чтобы легкие были полны, когда наступит решающий момент. Следующая, роковая волна уже вздымала безобразную серую спину со стороны моря.
Нас опять оттолкнуло от скалы. Разрыв увеличился до сорока футов.
Я заорал:
— Геную,
Он добрал шкот, и «Аэ» проскочила мыс с промежутком в шесть футов. Когда мы проходили, раздался ужасный треск и толчок, который подкинул меня в воздух. Затем земля отступила, и перед нами оказалась прекрасная сотня ярдов чистой воды у правого борта, и все заговорили одновременно, потому что спасательная лодка за мысом уже спешила, чтобы подобрать нас на буксир.
Я говорил и смеялся со всеми вместе, испытывая огромное облегчение.
Скотто и Арчер лупили друг друга по спине.
— Блестяще, — сказал я, — великолепно проделано.
Глава 10
Когда я сошел в каюту, сэр Алек сидел на скамье. Он был бледен, но уже оклемался. Он ничего не сказал, однако под его взглядом я почувствовал себя словно под дулом пистолета.
Салли прикладывала мокрую тряпку к его голове, волнистые серые волосы прилипли к черепу. Она посмотрела на меня, а затем выразительно опустила глаза. Я уже заметил: два дюйма воды на дне каюты. Волны рокотали в пустых полостях ободранного корпуса, когда я вставил ручку в насос и начал качать.
Ритмичные движения производили успокаивающее действие — метроном для мыслей. А мысли приходили совсем не отрадные. Хьюго, Генри, «Эстет», «Аэ», Миллстоун, Арчер, Алек Брин. Вновь и вновь прокручивались эти имена в такт движениям насоса. Уровень воды оставался прежним.
— Ну, Чарли, это похоже на конец, а? — спросил Брин и затем медленно, тяжело удалился на палубу.
Я мог слышать, что его тошнило. А Салли отстегнула от переборки другую ручку насоса и тоже взялась качать.
— Жаль, — сказала она.
— Ничего не поделаешь, — вздохнул я. Но что-то же можно было сделать?! Каким-то образом.
Имена продолжали крутиться. По мере того как они прокручивались, перед глазами у меня вставал отчет строительных инженеров о рулях. И росло убеждение: именно тут что-то не так. Действительно, что-то было очень, очень неправильно.
Просероу ждал на причале, в твидовом костюме и велюровой шляпе. Глаза печальны и невыразительны. Промокшая кучка свидетелей наблюдала, как он подходит ко мне. Его глаза были холодны, как у чайки. Я подобрался.
— Что случилось? — спросил он.
— Руль отказал.
Последовала пауза. Он кивнул, и в этом кивке я легко мог прочесть, что он думает об этих новомодных изобретениях, которые только и умеют ломаться.
— Я хочу отправить яхту к Хегарти в Кросхевен для полного осмотра.
— Дело не только в руле, как я слышал. — Он говорил отчужденно и с нажимом, а кроме того, в голосе слышался свист. Просероу был очень зол. И я не мог его осуждать.
— Нет.
Мы ударились о скалу. Килевые болты отскочили.— А-а. — Просероу потер подбородок. — Звучит так, что понятно: это влетит в копеечку.
— Ну это моя забота.
— Да уж!.. — протянул Просероу. — Ну ладно. Ваши, наверное, хотят вернуться. Так я их заберу.
Все стали усаживаться в микроавтобус, уступив дорогу Брину. Фрэнк Миллстоун громко давал кому-то указания, чтобы включили проклятый обогреватель, а Гектор Поллит бормотал что-то в портативный диктофон.
Впервые я увидел Арчера смущенным. Он подошел, встал передо мной и, кажется, хотел что-то сказать, но удержался в последний момент. В конце концов он хлопнул меня по плечу и сказал:
— Сожалею. — И влез в автобус.
Скотто подмигнул, а Джорджия подошла и стиснула мне руку. Все было очень нескладно и приводило в смущение — немного смахивало на похороны. Мои похороны.
Салли задержалась.
— Давай быстрее, — нетерпеливо сказал Миллстоун из автобуса.
Она взяла меня за руку, улыбнулась своими удлиненными глазами под густыми ресницами. Это прикосновение было самым теплым ощущением, какое я когда-либо испытывал.
Гектор Поллит задумчиво глазел на нас, с таким выражением, будто что-то прикидывал. Поймав мой взгляд, он фальшиво улыбнулся и помахал мне.
— Поскорей! Я замерзаю, — сказал Фрэнк Миллстоун.
Салли задержала мою руку еще на секунду. Затем тихо сказала:
— Мне будет невыносимо смотреть на них сегодня вечером. Я найму машину и привезу твои вещи в Кросхевен, в «Марин-бар». — И она направилась к микроавтобусу.
Солнце уже полностью вышло из-за туч, и тени серебристых чаек коснулись Салли, когда она шла по камням набережной. Гектор помог ей влезть в автобус. Двери захлопнулись, и улица поглотила шум мотора. Я повернулся, думая об иудиной ухмылке Подлита.
Походило на то, что Чарли Эгаттеру, возможно, потребуется профессиональная переподготовка.
На борту «Аэ» установили механический насос, и рыбацкая лодка доставила ее на буксире в Кросхевен. У заведения Хегарти ее вытащили с помощью крана и завели в эллинг.
Билли Хегарти, управляющий верфью, был моим старым знакомым. Невысокий человек, он походил на исключительно хорошо одетого гнома. Когда я спросил, могу ли осмотреть лодку, он ответил:
— Вот уж не знаю. — И отвел глаза.
Билли построил для меня не менее дюжины лодок, мы дружили и верили один другому. Сейчас его маленькое потрепанное лицо покрылось морщинами больше обычного, и я мог догадаться почему.
— Значит, до тебя дошли слухи, Билли?
— Дошли.
— И старина Просероу беспокоится, что я могу здесь сделать нечто и скрыть доказательства?
— Да, что-то вроде этого.
— И он позвонил и сказал, чтобы ты меня к себе не пускал.
— Правильно.
Я не мог просить Билли идти против Просероу. Просероу был довольно-таки безжалостен, а для Билли он служил источником недурного заработка.