Раш слишком далеко

— Потому что я так хочу. Это невыносимо: ложиться спать и думать, что ты ночуешь под лестницей. А теперь еще я буду представлять, как ты там ешь эти чертовы бутерброды с арахисовым маслом. Нет уж, хватит.

На этот раз она не стала спорить и, повернувшись, направилась обратно в кладовую. Несколько минут спустя она вышла, неся чемодан в одной руке и банку с арахисовым маслом и хлеб в другой. Она положила хлеб и масло на столешницу и, не взглянув на меня, направилась в коридор.

Я крепко вцепился в края барной стойки, борясь с желанием схватить банку арахисового масла и швырнуть ее о стенку.

Нужно было успокоиться, но я был чертовски зол на себя за то, что по моей вине Блэр пришлось есть этот чертов хлеб с арахисовым маслом. Я так старался держаться от нее подальше, что пренебрег другими, не менее важными вещами.

Я ненавидел себя за это.

* * *

— Совсем не обязательно переселяться наверх. Мне нравится эта комната, — мягкий голос Блэр ворвался в мои мысли.

Мои руки еще сильнее вцепились в барную стойку.

Я обращался с ней, как последнее дерьмо. Не задумывался над тем, как она здесь живет и что ест. Все о чем я думал, был ее манящий сладкий запах и нежная бархатистая кожа…. Я не мог простить себя за это.

— Ты имеешь полное право жить наверху. Тебе не место под лестницей. Тебе с самого начала там было не место, — сказал я,

не глядя на нее.

— Ты хоть скажешь, какую комнату я могу занять? Не думаю, что вправе выбирать. Это же не мой дом.

Я напугал ее. Еще одна вещь, которую она не заслужила. Ослабив хватку, я повернулся к ней. Казалось, она была готова убежать назад в любую минуту.

— Все комнаты слева — для гостей, — сказал я. — Их там три. Думаю, тебе понравится вид из последней. Там окна выходят на океан. Средняя комната выдержана в розовых и белых тонах. Она напоминает о тебе. В общем, выбирай, какая понравится. Когда выберешь, спускайся сюда и, сделай одолжение, поешь что-нибудь.

— Но я не голодна. Я только что поела…

— Если ты еще раз скажешь, что ела это проклятое масло, я разобью банку об стену. — я замолчал и сделал глубокий вдох. — Пожалуйста, Блэр, прошу, приходи и поешь что-нибудь. Ради меня.

Она кивнула и направилась к лестнице. Мне следовало помочь ей нести чемодан, но я не был уверен, хотела ли она, чтобы я находился сейчас рядом с ней. Вероятнее всего, ей хотелось сделать это самой.

Я схожу с ума…

Я взял большую тарелку из шкафа и переложил в нее яйца и бекон. Блэр должна была поесть из моей тарелки.

Минут пятнадцать спустя Блэр вернулась на кухню. Я обернулся и увидел, что она тоже смотрит на меня.

— Выбрала? — спросил я.

Кивнув, она подошла к противоположенному концу стола.

— Да. Та, про которую ты говорил, с видом на океан… Зеленая с синим.

— Хорошо, — я не мог сдержать улыбки.

Мне было приятно, что Блэр выбрала именно эту комнату. Она была самой лучшей из всех, несмотря на то, что находилась ближе всех к моей.

— И ты правда не против, если я в ней поживу? Она больше всех мне понравилась. Если бы это был мой дом, я бы хотела, чтобы она была моей, — черт, она по-прежнему была уверена, что я передумаю и прогоню ее обратно под лестницу.

Я улыбнулся и подмигнул ей.

— Ты еще не видела мою комнату.

Я никогда не приводил девушек к себе комнату. Но отдал бы все, чтобы Блэр была там… со мной.

— Твоя комната на том же этаже? — спросила она.

— Нет, она занимает весь верхний этаж, — объяснил я.

— Все те окна — это одна большая комната?

Было трудно не уловить нотки волнения в ее голосе. Мне бы хотелось показать ей мою комнату прежде, чем она уйдет.

— Да, одна.

Я старался прогнать навязчивые мысли о Блэр, лежащей в моей комнате, на моей кровати… Черт, это плохая идея.

— Ты уже распаковала вещи? — спросил я, стараясь сосредоточиться на чем-то другом.

— Нет, я хотела сначала все уточнить. Может, лучше и не распаковываться. К концу следующей недели я уже смогу съехать. В клубе хорошие чаевые, я их практически не потратила.

Что? Нет, Нет, Нет, Блэр не должна жить одна. Это небезопасно.

Черт, она думала, что я хотел этого. Ее отец-идиот ни разу не позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела. Милая, беспомощная, хрупка Блэр совершенно одна в этом большом мире, полном дерьма.

Кто-то должен был ее защитить. Она не могла уехать из этого дома.

Я старался сосредоточиться на пляже, надеясь, что это сможет успокоить меня. Но сама мысль, что Блэр будет жить одна, была невыносима.

— Блэр, ты можешь жить здесь столько, сколько захочешь, — уверил ее я.

— Садись со мной и поешь бекон, — сказал я, придвинув к себе стул.

Она медленно подошла и села рядом со мной. Я подтолкнул к ней мою тарелку.

— Ешь, — сказал я.

Она взяла ломтик бекона и аккуратно надкусила. Блэр несколько раз взмахнула своими длинными черными ресницами. Черт, это было так сексуально.

Я снова придвинул к ней тарелку.

— Возьми еще.

Блэр улыбнулась. Она была довольна. Хорошо. Я хотел, чтобы ей это понравилось и чтобы она осталась.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросил я.

— Пока не знаю, — она пожала плечами. — Вообще, собиралась поехать поискать квартиру.

Мое спокойствие мигом испарилось. Дерьмо, она не должна искать квартиру.

— Перестань говорить о переезде, хорошо? Я не хочу, чтобы ты съезжала, пока не вернулись наши родители. До того как сбежать и начать жить отдельно, ты должна поговорить с отцом. Ты слишком юна. Самостоятельная жизнь совсем не безопасна.