Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник)

Рики направился к месту, на котором когда-то находилась входная дверь. Он вступил в развалины и медленно прошелся по ним. Место, на существование которого он надеялся, словно бы поджидало его — сбоку от центрального дымохода, возносившегося прежде над камином гостиной. Здесь были грудой навалены куски потолочной обшивки и толстенные деревянные балки, образовавшие подобие навеса, почти пещеры. Рики надел пончо и шляпу, вытащил из рюкзачка фонарь и пистолет и полез в темноту под обломками дома, чтобы укрыться там в ожидании ночи, близившейся грозы и убийцы.

Порывами налетал проливной дождь, молнии посверкивали над океаном, грохотал гром, потом все это сменила устойчивая, неприятная морось. Рики сидел в своем укрытии, точно охотник в засаде, ожидающий, когда покажется дичь. Он почти не позволял себе шевелиться. Оттуда, где он прятался, ему было видно ведущее к дому открытое поле, особенно когда небо прорезали электрические сполохи.

К десяти часам окружающий мир обратился в сплошную сырую и мглистую тьму. Рики ощущал, как обострились его чувства, как мозг настороженно впитывает все нюансы ночи. Один раз его напугала пронесшаяся над головой летучая мышь. Другой — чета оленей, ненадолго вышедшая из леса.

Примерно через тридцать минут после того, как вдали в последний раз пронеслись фары автомобиля, Рики заметил еще одну машину, ехавшую помедленнее, словно бы в некоторой нерешительности. Свет фар помедлил у въезда в его былые владения, потом машина прибавила скорости и исчезла. Кто-то нашел то, что искал, подумал Рики.

Еще двадцать минут прошли в полной темноте. Рики чувствовал, как кровь гудит у него в ушах. Как гулко колотится сердце.

Дождь наконец прекратился. Рики взглянул в небо и увидел, что по нему несутся очертания туч, как будто подталкиваемые веслами незримых гребцов. Свет луны пробился в прореху пролетающей тучи, пронзив ночь, словно копьем. Рики повел глазами вправо, влево и обнаружил, что из-под деревьев выступила некая фигура.

Рики замер. Среди обугленных досок и груд закопченных камней он выглядел просто как еще один искореженный обломок.

Темная фигура перемещалась в поле зрения Рики. Человек этот продвигался медленно, осторожно, слегка пригнувшись — опытный хищник. Вот он достиг места, на котором прежде начинался сад. Рики смотрел, как человек постоял, колеблясь, а затем с уже большей решимостью шагнул вперед и остановился, оглядывая развалины, прямо в останках дверного проема.

Он знает, что я где-то здесь, подумал Рики.

Человек шагнул вперед, споткнулся о кусок кровельной балки, снова остановился и пнул ногой какие-то обломки.

— Доктор Старкс, — прошептал он. — Я знаю, вы здесь. Выходите, доктор. Пора заканчивать.

Рики не шелохнулся.

— Где вы, доктор? — продолжал человек, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Затем произнес уже громче и решительнее: — Да где вы, черт вас подери?

И повернулся к Рики спиной. И как только он сделал это, Рики вытащил из-под пончо полуавтоматический пистолет, поднял оружие перед собой, держа, как его когда-то учили в нью-гэмпширском магазине, обеими руками, и направил дуло в спину Румпельштильцхену.

— Я позади вас, — негромко сказал Рики.

Секунды, которые обычно складывались в упорядоченное шествие минут, теперь словно бы просто отлетали, подобно подхваченным сильным ветром лепесткам цветка. Рики, дышавший неглубоко и затрудненно, оставался неподвижным, пистолет — направленным прямо в спину убийцы. И убийца тоже стоял не двигаясь.

— У меня пистолет, — прокаркал Рики хриплым от напряжения голосом. — Он нацелен вам в спину. Полуавтоматический, калибр триста восемьдесят, заряжен разрывными пулями, и, если вы хотя бы пошевельнетесь, я выстрелю. Я успею сделать два, может быть, три выстрела, прежде чем вы успеете повернуться и пустить в ход ваше оружие.

Если Румпельштильцхен и был удивлен, он ничем этого не показал. Он лишь громко рассмеялся:

— Надо же, я прямо-таки пританцевал вам под дуло. Да, вы хороший игрок, доктор Старкс, гораздо лучший, чем я когда-либо ожидал, вы проявляете качества, которые я считал вам не присущими. — Он помолчал, потом прибавил: — Однако я думаю, что самое разумное для вас — пристрелить меня прямо сейчас. В спину. Сейчас у вас имеется преимущество. Но с каждой уходящей секундой ваша позиция будет становиться все более слабой. Как профессионал, побывавший в переделках подобного рода, я настоятельно рекомендую вам не упускать представившейся возможности.

Рики не ответил. Убийца рассмеялся:

— Ну, давайте же, доктор. Канализируйте ваш гнев. Сфокусируйте ярость.

Рики прицелился, но не выстрелил. Странное беспокойство прокрадывалось в его душу.

— Я знаю вас, — сказал он. — Мне знаком ваш голос.

— Ну еще бы, — немного насмешливым тоном отозвался Румпельштильцхен. — Вы его слышали довольно часто.

Рики вдруг ощутил себя стоящим на скользком льду.

— Повернитесь, — дрогнувшим голосом сказал он.

Румпельштильцхен покачал головой:

— Об этом вам меня лучше не просить. Потому что, как только я повернусь, вы утратите почти все ваши преимущества. Я увижу, где вы находитесь, и поверьте мне, доктор, едва я вас засеку, жить вам останется совсем немного.

— Я вас знаю, — шепотом повторил Рики.

— Что же тут удивительного? Голос-то остался прежним, — сказал Румпельштильцхен. — В конце концов, мы с вами почти год встречались по пять раз на неделе.

— Циммерман?

Румпельштильцхен опять рассмеялся:

— Циммерман мертвее мертвого.

— Однако вы…

— Я человек, которого вы знали как Роджера Циммермана, настоящий же Циммерман, действительно питавший склонность к самоубийству, мертв. Правда, к безвременной кончине его пришлось слегка подтолкнуть.

— Но я не…

Румпельштильцхен пожал плечами:

— Доктор, к вам приходит человек, называет себя Роджером Циммерманом, изображает готового для психоанализа пациента и демонстрирует наличие средств, позволяющих оплачивать ваши счета. Скажите честно, вы когда-нибудь проверяли, является ли пациент тем, за кого себя выдает?

Рики молчал.

— Не думаю. Если бы вы сделали это, вы узнали бы, что подлинный Циммерман был более-менее таким, каким я его перед вами изображал. Вся разница состояла в том, что он к вам не приходил. Видите ли, доктор, мне требовалось как следует узнать вас. Вот и пришлось приходить к вам, изучать. Это отняло какое-то время, зато я выяснил все, что мне было нужно.

— Кто вы? — спросил Рики.

— Этого вы никогда не узнаете, — ответил Румпельштильцхен. — Хотя, с другой стороны, вам уже все известно. Вам известно мое прошлое. Вы знаете моих брата с сестрой. Вы многое обо мне знаете, доктор. Но кто я такой на самом деле, вам никогда не удастся выяснить.