Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже (сборник)

Ричер выбрал ту единственную консультацию, где перед одним из адвокатов стоял пустой стул. Адвокатом была молодая, лет двадцати пяти женщина с коротко подстриженными, темными, густыми волосами. Вместо блузки на ней был белый спортивный лифчик, а на спинке стула висела кожаная куртка. Она разговаривала по телефону.

Ричер подошел к ее столу и сел. Она на секунду подняла на него взгляд, но продолжила свой разговор. У нее были темные глаза и белые зубы. Она говорила по-испански медленно и достаточно сбивчиво, так что Ричер вполне мог уловить суть разговора. Она говорила:

— Да, мы выиграли дело, но он так и не заплатил.

Ричер изучал ее лицо. Она была расстроена и еле сдерживала слезы разочарования. Она сказала: «Я перезвоню попозже» — и повесила трубку.

Затем она посмотрела прямо перед собой, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов-выдохов через нос. Открыла глаза, бросила папку в ящик стола и сосредоточила внимание на Ричере.

— Проблемы? — поинтересовался он.

Она пожала плечами и кивнула:

— Выигрыш в суде — это только половина дела. А иногда и гораздо меньше половины.

— Какой-то дядя не хочет раскошеливаться?

Она снова кивнула.

— Пьяный ранчер врезался на своей машине в грузовичок моего клиента. Травмы получили мой клиент, его жена и двое детей. Было время сбора урожая, они не смогли работать в поле и весь его потеряли. Сладкий перец. Весь сгнил на корню. Мы подали иск, выиграли дело, но он не платит. Он ждет, когда голод погонит их обратно в Мексику.

— У них не было страховки?

— Страховка слишком дорого стоит. Все, что мы могли, вчинить иск самому ранчеру.

— Не везет, — заметил Ричер.

— Немыслимо, — продолжала она. — То, через что пришлось пройти этим людям, просто не укладывается в голове. Их старшего сына застрелил пограничный патруль.

— Не может быть!

Она кивнула:

— Двенадцать лет назад. Они переходили границу ночью, в темноте за ними погнался вооруженный патруль, и их старший сын был убит. Они его похоронили и пошли дальше.

— Какие-нибудь шаги по этому поводу были предприняты?

— Вы смеетесь? Они были нелегалами. Они не могли сделать ничего. Сейчас они наконец устроились, прошли через процедуру иммиграционной амнистии. Мы пытаемся приучить их доверять закону, а потом случается что-нибудь подобное. И все-таки, чем я могу вам помочь?

— Не мне, — ответил Ричер. — Одной моей знакомой.

— Ей нужен адвокат?

— Вчера вечером она застрелила мужа. Он ее избивал.

— Он мертв?

— Мертвее не бывает.

Женщина достала откуда-то желтый блокнотик.

— Ваше имя? — спросила она.

— Ричер. А ваше?

Она записала «Ричер» в верхней строке.

— Алиса. Алиса Аманда Аарон.

— Вам непременно надо заняться частной практикой. Ваше имя будет стоять первым в телефонном справочнике.

Она улыбнулась. Еле заметно:

— Когда-нибудь я так и сделаю. А сейчас я выполняю условия пятилетней сделки с собственной совестью.

— Платите по счетам?

— Искупаю грехи. Грех собственного везения. Грех того, что окончила юридический факультет Гарварда, что родилась в семье, где двадцать тысяч долларов — это обычный ежемесячный взнос за кооперативную квартиру на Парк-авеню, а не деньги, которые решают, переживешь ты зиму или нет. Так расскажите мне о женщине, с которой вы дружите.

— Ее зовут Кармен Грир, а мужа звали Шлюп Грир. Избиения прекратились полтора года назад, поскольку он сидел в тюрьме за неуплату налогов. Вчера он освободился и все началось по новой, и она его застрелила. Доказательства и свидетелей найти будет крайне трудно.

— Травмы? — спросила Алиса, не отрываясь от записей.

— Достаточно серьезные. Но она всегда выдавала их за несчастные случаи.

— Но избиения и в самом деле имели место?

— Лично я в этом не сомневаюсь. И еще за нее нужно внести залог. Сегодня.

— Залог? — Алиса уставилась на него как на умалишенного. — Сегодня? Даже и не думайте.

— У нее есть дочка шести с половиной лет.

— Это не важно. У всех есть дети. Есть два способа вытащить обвиняемого под залог в подобном случае: мы готовим полномасштабные слушания по поводу освобождения обвиняемой под залог. Но мы к этому не готовы. Чтобы подготовиться к процессу, потребуется несколько месяцев.

— Почему?

— У нас только ее слово против репутации убитого. Если мы не найдем очевидцев, мы должны будем просить судью, чтоб он приобщил к делу ее медицинские карты, и найти доказательства того, что ее травмы не были результатом падений с лошади. Кроме того, абсолютно ясно, что у нее нет денег — иначе вы бы здесь не сидели, — следовательно, нам нужно будет найти экспертов, согласных работать бесплатно.

Ричер огляделся вокруг:

— Вы говорили о двух способах.

— Второй способ таков: мы уговариваем окружного прокурора не выступать против нашего ходатайства. Тогда все будет зависеть от того, какую позицию займет судья.

— Хак Уолкер был другом детства Шлюпа Грира.

Алиса опять пожала плечами:

— Замечательно. Забудьте о залоге.

— Но вы возьметесь за дело?

— Конечно, возьмусь. Я позвоню Хаку в офис и навещу Кармен. Но это все, что я сейчас могу сделать. Понимаете?

Ричер отрицательно качнул головой:

— Не вполне. Я хочу, чтобы вы принялись за работу прямо сейчас.

— Не могу. По меньшей мере несколько месяцев. Все мое время расписано.

Глядя на нее, Ричер на секунду задумался.

— Хотите заключим сделку?

— Сделку?

— Я мог бы получить двадцать тысяч для ваших мексиканцев. Сегодня. А вы сегодня же займетесь делом Кармен Грир.

— Вы кто, выколачиватель долгов?

— Нет, но просто представьте себе, что при следующей нашей встрече я войду сюда с чеком на двадцать тысяч?

— Как вы это сделаете?

— Я пойду и попрошу, — пожал плечами Ричер.

— И этого будет достаточно?

— Возможно. Как зовут этого вашего ранчера?

Она заглянула в ящик письменного стола. Замотала головой.

— Я не могу сказать. Это противоречит адвокатской этике.

— Я сам предлагаю. Вы не просите.

Она резко встала и вышла. На ней были джинсовые шорты, и она была более высокого роста, чем предполагал Ричер. Длинные ноги. Ровный загар. Когда она скрылась за дверью, Ричер открыл интересующий его ящик. Взял в руки верхнюю папку и пролистал ее содержимое. Нашел листок, где в графу «ответчик» были аккуратно впечатаны имя и адрес, сложил его вчетверо и положил в карман. Вернул папку обратно в ящик и сел на место. Через секунду Алиса Аманда Аарон вернулась к своему столу.