Раскаленный добела

— Невада, ничего не изменилось.

Выражение его лица было отстраненным, голос звучал почти невозмутимо. Он скрыл все свои эмоции за стальной стеной своей воли. Слишком поздно, Роган. Я помню, как ты смотрел на меня в той цистерне.

— Рано или поздно, ты станешь Домом, — продолжил он.

— Ты мне уже говорил.

— Будут важны генетика и дети.

— Дети всегда важны.

— Я не смогу делить, Невада. Я не стану.

— Делить что?

— Делить тебя, — жестко сказал он. Что-то дикое пыталось вырваться из него наружу. Маска холодности трещала по швам. — Я не смогу быть с тобой, зная, что ты будешь возвращаться к другому мужчине, без разницы, любишь ты его или нет. Это выше меня. И ничем хорошим не закончится.

— Отлично, потому что я тоже не собираюсь ни с кем тебя делить.

— Я дал тебе все предупреждения, какие мог дать, — сказал он. — Пан или пропал, Невада. Решай.

— Какой же ты дурак, Коннор. — Я выскользнула из туфель и сделала шаг к нему.

Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась.

Огонь вспыхнул в его глазах, прорываясь сквозь тьму. Это было больше, чем похоть. Больше, чем желание. Никто никогда не смотрел на меня так, как он.

Меня охватило предвкушение.

Он шагнул ко мне — уверенный, неторопливый дракон в своих владениях.

— Я в ловушке?

— Ты зашла в мое логово.

Он, крадучись, обошел меня.

Первая капля его магии упала мне на затылок, горячая и мягкая, будто бархат. У меня перехватило дыхание.

— Я дал тебе шанс сбежать.

Магия потекла по моей спине, воспламеняя каждый нерв.

— Ты им не воспользовалась. — Он оказался позади меня.

Быстрое, едва ощутимое прикосновение пробежалось по моим плечам и устремилось к бедрам. Я повернулась. Он стоял в нескольких футах от меня.

— Теперь ты моя.

Я пошевелилась, и футболка с трениками тут же с меня слетели.

Я ахнула.

Он стянул свою футболку, обнажив огромное золотистое тело, и ждал, давая мне последний шанс сбежать.

Я сократила два шага между нами. Моя грудь расплющилась об его скульптурный торс. Жар его мощного тела опалил меня. Он намотал мои волосы на руку и заклеймил рот поцелуем.

Магия стекала вниз по бедрам подобно растопленному меду, горячая и мягкая. Она собиралась лужицами на коже, согревая, ощущение было таким острым, что удовольствие просто ошеломляло. Тело стало податливым. Грудь заболела, внезапно налившись.

Он пах сандаловым деревом. Его вкус у меня во рту сводил меня с ума.

Настойчивый жар зарождался между ног. Я прижималась к нему, терлась, приглашая, заманивая и пытаясь соблазнить.

Он коротко по-мужски зарычал. Подхватил меня под задницу и притянул к своим бедрам, удерживая мой вес, словно я была пушинкой. Его напряженный член прижался прямо к моему ноющему естеству. Его язык проникал мне в рот снова и снова, терзая его. Голова кружилась. Я хотела почувствовать его твердый как сталь член, обернутый в шелковистую кожу. Хотела, чтобы его штаны и мои трусики исчезли. Хотела, чтобы он вошел в меня. Ожидание было пыткой. Я обнимала мощные мышцы на его спине и двигала бедрами, потираясь об него.

Бархатное тепло заскользило по внутренней части бедер, медленно, так медленно. Дюйм. Еще дюйм. Ну пожалуйста. Пожалуйста.

Он позволил мне перевести дыхание. Мы стояли лицом к лицу. Его глаза были темными и дикими.

— Снова скажешь мне не кричать? — спросила я.

— Кричи, сколько влезет, — ответил он.

— Ты так уверен, что можешь заставить меня…

Сладостный жар пронесся по моим ногам и скользнул внутрь меня, прямо к ноющей точке. Растопленный мед затопил мой клитор. Наслаждение взорвалось во мне, и я закричала.

Он понес меня через комнату, глубже в дом.

Перед нами распахнулась тяжелая деревянная дверь. Комнату занимала массивная кровать — высокая, прочная, ее изголовье было древним и покрытым рубцами. Он бросил меня на кровать, и дверь за нами захлопнулась.

Я была в драконьей пещере, на драконьей постели, и он считал, что поймал меня. Но он ошибался. Это я поймала его.

Коннор завис надо мной. Его штаны исчезли. Он был огромным, обнаженным и мускулистым. И у него был большой член. Мама дорогая.

Он стянул с меня трусики. Его взгляд блуждал по моему телу, и судя по его глазам, увиденное ему понравилось.

Я так сильно его хотела. Предвкушение меня убивало, заставляя дрожать всем телом.

— Тебе холодно? — спросил он наигранно спокойным голосом.

Магия выплеснулась на мою ключицу и покатилась ниже. Ее бархатное давление окутало груди. Соски напряглись. Пьянящий жар скользнул над ними, превращая боль в блаженство.

Я застонала. Он лежал на мне, лаская своими большими руками. Его губы сомкнулись на левом соске и посасывали, а язык выписывал жаркие круги поверх его магии. Это было практически невозможно выдержать.

Его голова и магия опускались ниже, заставляя меня стонать.

Он целовал мой живот.

Развел мои ноги в стороны.

Я хотела схватить его голову за волосы и притянуть его к своей ноющей точке, но он крепко прижал мои руки по бокам.

Он провел языком по внутренней стороне моего бедра.

Ожидание было агонией.

Его магия поднялась, проливаясь в складочку между ног. Бархатный жар очень нежно сжимал и отпускал, омывая меня и откатываясь назад, все быстрее и быстрее. Его рот прижался ко мне. Язык затанцевал по моему клитору.

Я закричала.

Он лизал меня снова и снова, его магия ласкала меня. Я извивалась под ним. Ноги дрожали. Кровать исчезла, комната исчезла, я могла только ждать, напряженная и пылающая, сосредоточенная на нем и своей потребности в освобождении. Казалось, если я сейчас не кончу, то умру.

Мое тело содрогнулось с первым импульсом оргазма.

Вселенная взорвалась.

Оргазм потряс меня, но этот обычно мимолетный момент экстаза не заканчивался. Восторг нарастал и нарастал, переполняя, удовольствие было таким глубоким, таким полным, я даже не подозревала, что мое тело способно на это. Я даже не могла дышать. Глаза распахнулись, и я увидела его. Он нависал надо мной с дикими и опьяненными глазами. Он чувствует это, поняла я. Чувствует мое удовольствие и разделяет его.

Наконец, экстаз отпустил меня, растворившись в череде приятных сокращений.

Я обмякла на простынях, вымотанная, мое лицо было влажным от пота. Магическое давление ослабло, все еще ощутимое, но теперь почти невесомое.

Он был рядом со мной, его рука гладила мой бок.

Так вот он значит какой, секс с тактилем.

Он моргнул, в его глаза вернулась ясность и превратилась в похоть. Было в его взгляде что-то голодное, суровое и мужское, когда он смотрел на меня. Взяв меня за бедра, он подтянул меня к центру кровати.