Раскаленный поцелуй

Душа Петра парила в воздухе надо мной, печальная и извращенная вещь. Как темная туча перед сильным штормом она кружилась и вертелась. За ней я видела аккуратно сложенные в стопки полотенца, и маленькие корзинки, в которых я держала косметику. Одно только присутствие души придавало стене оттенок.

— Прости, — охрипшим голосом прошептала я, подтягивая колени к груди. Насколько сильно я ненавидела Петра, настолько же я не желала для него подобной участи. То, во что он превратился после того, как я забрала у него душу, было чем-то определено вроде кошмара, и без души у него не было ни единого шанса обрести мирное местечко в раю. Люди превращаются в призраков. А что случается со Стражами, которые теряют душу, я понятия не имела.

Влажная от пота, я спустила воду и встала на слабые ноги. Нагнувшись, я включила душ. Пар наполнил ванную, разрушая черную массу. Она исчезла в пару, словно ее никогда здесь и не было. Я сняла одежду и приняла душ второй раз за сегодня. Взглянув вниз, я уставилась на кольцо на своем пальце. Какая-то часть меня все еще хотела избавиться от этой вещи - выкинуть или же спрятать.

Мокрыми пальцами я попыталась снять кольцо. Но не смогла даже с места его сдвинуть. Снять, покручивая тоже не удалось. А держание под струей воды вообще ничего не дало. Все что я бы не сделала, не поможет мне снять кольцо с моего пальца. И это было странно, потому что оно не было слишком тугим. Я могла его вертеть, а вот снять - никак.

Отлично. Наверное, одев проклятое кольцо, я каким-то образом привела в действие заклинание, и теперь мне придется отрубить палец.

Я стояла в душе, пока не сморщилась кожа, но неприятный запах еще не исчез.

Дальше будет озноб.

Я как раз только надела свою пижаму, как в дверь моей комнаты постучали. Вытащив мокрые волосы из-под футболки, я села на кровать:

— Войдите.

Зейн вошел, поначалу его душа была словно огромное белое размытое пятно. И когда она поблекла, я увидела пряди светлых волос, которые обрамляли его лицо, он закрыл за собой дверь. Светло-голубой свитер был натянут на его груди, цвет свитера практически совпадал с цветом его глаз.

Когда он поднял взгляд и увидел меня, он затих:

— Хреново выглядишь.

Я засмеялась, смех прозвучал хрипло:

— Спасибо.

— Вот твой телефон. Он работает и я ... я его подчистил, — сказал он, положив телефон на прикроватную тумбочку. Зейн сел на кровать рядом со мной.

Я отодвинулась, тем самым оставляя место между нами. Но он заметил мое движение, его плечи застыли.

— Лэйла, — молил он.

— Я просто устала после всего, — я начала засовывать ноги под одеяло. — Может я заболела гриппом или ...

Зейн схватил мою руку:

— Лэйла, это не так. Пожалуйста, скажи, что это не так.

Я освободила свою руку:

— Нет! Нет. Я просто разбита и устала. У меня выдались тяжелые сутки.

Он наклонился вперед, зажимая меня между своим телом и спинкой кровати:

— Ты должна мне сказать, если это так. Если прошлой ночью ты забрала чью-нибудь душу, даже если Петра, я должен знать.

— Нет, — прошептала я, закручивая пальцы в одеяло.

Его глаза нашли мои, а затем опустил голову. Тихий вздох вырвался из его плотно сжатых губ:

— Ты мне рассказала правду, верно?

Я задрожала:

— Да.

Зейн поднял голову, его твердый взгляд вновь встретился с моим:

— Ты мне доверяешь? Ты знаешь, что я никогда не выдам тебя Альфам, что я никогда так с тобой не поступлю. Поэтому, пожалуйста, не лги мне сейчас. Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь мне лгать.

— Обещаю, — во рту чувствовалась горечь лжи. Я отвела взгляд, не в состоянии вынести его взгляд. Я признавала, что это была хорошая возможность, чтобы Зейн обо всем узнал, так же, как он узнавал обо всем до этого.

Он выдохнул и уставился на свою руку, сжав в кулак одеяло.

— Тебе что-нибудь нужно?

Покачав головой, я сползла под одеяло, легла на спину и задрожала:

— Со мной все будет хорошо.

Зейн замолчал на несколько минут. Когда он заговорил, я почувствовала его взгляд на себе.

— Я разговаривал с Жасмин.

Я сжалась.

Он сглотнул:

— Она сказала, что тебя хорошенько избили.

Жасмин с трудом дышала и пролепетала что-то глупое после того, как помогла мне раздеться и увидела многочисленные синяки.

— Хотя она сказала мне, что следы от когтей не должны оставить шрамы. — В его голосе был прилив гнева. — Я рад, что Петр мертв. Жаль только, что я не тот, кто его убил.

Я резко посмотрела на него.

— Ты же это не всерьез.

— Всерьез, — его глаза вспыхнули удивленным бирюзовым цветом. — Единственное чего мне хочется намного сильнее так это, чтобы ты никогда не пережила то, что с тобой случилось.

Без понятия, что нужно было бы ответить на подобное, я устроилась поудобнее и ничего не сказала, хотя хотелось рассказать все.

Молчание все тянулось, а затем он сказал:

— Прости за субботнее утро.

— Зейн, ты не ...

— Нет, дай я закончу. Это было неправильно с моей стороны. Я мог бы позвонить тебе

– мне нужно было ответить на звонок вчера, когда ты мне звонила - и не мне тебе советовать ставить метки.

— Я больше не ставлю метки.

После одержимого я окончательно это поняла.

— Не важно. Я знаю, как много для тебя это значит.

Я перекатилась на бок, подталкивая его своим укрытым локтем.

— Да, но я была полной сукой. Ты просто беспокоился, как бы я не дала себя убить или еще что.

Зейн провел рукой по волосам, обхватив сзади шею. Мышцы перекатывались под его рубашкой. А затем он опустил руку и убрал пряди влажных волос с моей щеки.

— Уверена, что тебе ничего не нужно? Сок или каких-нибудь фруктов?

— Нет, — для подобных вещей было уже слишком поздно. Я свернулась, промерзая до самых костей. Я не припомню, сколько это длилось последний раз. Два дня? Больше? Я зажмурилась, молясь, чтобы это был всего лишь день или около того. Мне хотелось поговорить с ним об Аде и Лилит, но я не могла придумать, как это сделать, это ж все равно, что броситься под автобус.

— Ты ... ты уже уходишь? — спросила я, хотя и понимала, что ничего не смогу ему рассказать.

Он впервые улыбнулся с тех пор, как зашел в мою спальню:

— Подвинься.

Я заерзала, выделяя ему местечко. Зейн оставил между нами расстояние, но я натянула конец одеяло, прикрыв рот. Он криво усмехнулся, и я вспомнила слова Рота.

О том, что я нравилась Зейну. На какое-то время я перестала чувствовать, будто горю и замерзаю одновременно.

— Так что нужно было Альфам?