Раскинулось море широко
Шрифт:
На войне люди, как ни странно, в основном и целом – живут. Пьют, едят, развлекаются… выполняют служебные обязанности, а также воруют (как вспомню украденный у МЕНЯ в 1992 году бинокль – комок в горле, кЮшать не могу! странно, но воспоминания об украденном накануне МНОЮ ящике с гранатами таких печальных чувств не вызывают… наверное, потому что гранаты я украл для общего дела! чтобы сменять их на тушёнку… ), вступают в пререкания со старшими по званию, проматывают вверенное им казённое имущество…
А также перемещаются из одной точки пространства в другую, согласно полученным инструкциям…
Вот и наша красавица, «Херсон» –
Вахтенный штурман, лейтенант Владимир Павлович Родзянко, с удовольствием рассматривал в огромный морской бинокль идущий контр-курсом четырёхмачтовый барк… его паруса, кажущиеся под ярчайшим тропическим солнцем белоснежными, демонстрировали преимущества хорошей морской практики… изящно кренясь, англичанин тащил на свою далёкую родину чай, фарфор, шёлк и прочие плоды китайской цивилизации…
Вахтенный опустил бинокль, повисший на узеньком ремешке, и показывая на барк – внушительно произнёс:«Вот, господа… гордый пенитель морей! Фигарит себе из какого-нибудь Ханьджоу в какой-нибудь Бристоль, и в ус не дует! Гордый альбатрос… а кстати, который час? Без пяти минут полдень? Окажем англичанину уважение…»
Ровно в двенадцать часов по Гринвичу из дула маленькой, бронзовой мортирки, стоящей на палубе под мостиком «Херсона», вырвалось тугое белое облачко порохового дыма – и над океанскими волнами пронеслось звонкое:«Бам-м-м!»
Старинный морской обычай – чтобы на встреченном в океане корабле проверили свои часы…
Родзянко отвернулся спиной к барку, ловя край солнца в окуляр секстана… когда рулевой Кривошапко встревоженно доложил:«Ваше Благородие, с айсеем чегой-то не так…»
И правда – было видно, как по мачтам барка рассыпались чёрные мураши вахтенных… реи брасопились, английский корабль ложился в дрейф…
Родзянко, с недоумением:«Что за чёрт? Вроде не тонет и не горит… а флаг приспустил до половины? Имеет сообщение? И шлюпку, вроде, готовит… может, больной на борту? Кривошапко! Самый малый! Так держать! Доктора на шканцы!»
Засвистала дудка боцмана, затопали матросы, спуская трап… потому что шлюпка отвалила от британского парусника, и покачиваясь на океанской зыби – устремилась к «Херсону»…
Любопытным явлением вышел полюбоваться и командир:«Честь имею! Чем обязан визитом?»
«Командир, не стреляйте! Мы мирное, нейтральное судно! На борту у нас нет контрабанды! Вот коносаменты, вот вахтенный журнал!»
«Да мне ничего этого не нужно! Родзянко, ты чего англичан пугаешь?»
«Да что… я ничего…»
«Господин капитан, мы можем продолжать движение?»
«Друг мой, отчего Вы так всполошились? Это ведь был просто сигнал адмиральского часа!»
«Разумеется. Возможно. Однако шутки со вспомогательным крейсером во время войны – это знаете ли, чревато…»
«Во время чего?!»
… Кают-компания – это царство старшего офицера. Командира кают-компания ПРИГЛАШАЕТ… на совместные обеды в табельные дни. А так во главе стола восседает «дракон»… с него же стюард начинает обносить стол кушаниями… так что до мичманского края блюдо обычно доходит, а вот содержимое блюда – когда как…
Но это ничего – в день производства мичманы обычно подносят командиру удивительное блюдо – любовно зажаренную трюмную крысу.
Вроде, намекают, что гардемарины ЭТИМ питаются… и НАСТОЯЩИЙ командир не преминет крысу отведать… Ритуал-с. Впрочем, в «низах» новый «дед» при заступлении на первую вахту целует кувалду и выпивает кружку котельной воды… в каждой избушке свои игрушки.Так что сидеть мичману без бланманже – дело насквозь привычное…
Непривычно – что сегодня на переборке пришпилена карта двух океанов – Индийского и Тихого, тоже рекомого Великим…
И во главе стола – командир.
«Господа, я собрал Вас, чтобы сообщить… тьфу ты, Господи… Короче, война.»
«Ура! – воскликнул мичман Неженцев, румяный словно барышня – А с кем?»
«Отставить „ура“. С Японией…»
«Ну-у-у, этих макак мы быстро шапками закидаем…»
«Мичман, ёб Вашу уважаемую маму, Вы у нас такой дурак по субботам, или как?»
«Не понял, господин капитан…»
«А что тут понимать? Мы в Океане, вдали от своих берегов. И чуть было не вляпались – ведь встреть нас первым любое жалкое японское авизо – мы бы послушно остановились… Чёрт, чёрт, чёрт, ведь поднимись они на борт, мы ведь даже затопиться толком бы не успели… ладно.
Итак, господа, в связи с нападением япошек на Эскадру Тихого океана у нас есть три пути.
Первый. Вернуться в любой русский порт. Однако – у нас на борту важнейший военный груз, который не зря же был направлен на Восток? И эти корабли сейчас как никогда важны – для нас во Владивостоке ценен каждый вымпел…
Второй. Зайти в любой нейтральный порт и ждать указания от начальства. Однако – любой нейтральный порт – в реальной досягаемости, английский. К сожалению, есть такая паршивая штучка как телеграф, поэтому, мне кажется – следует тут же ожидать прихода японского крейсера. И гораздо ранее, чем наши умники из – под „шпица“ почешутся…
Третий. Прорываться во Владивосток согласно полученному ранее приказу.
Господа. Мы здесь подумали. И я РЕШИЛ.
Идём во Владивосток.»
Механик:«А уголь?»
Тундерман Первый:«Не станет угля – пойдём под парусами. Военный совет закончен, господа…»
Мичман Неженцев, в немалом удивлении:«А это что, был военный совет?!»
Ну, наконец-то! – воскликнул Взыскательный Читатель, сейчас «Херсон» достанет из угольных ям штатное вооружение (6х120 мм, 6х75 мм, по чести, слабенькое для такого водоизмещения, не меньшего, чем у незабвенного «Рюрика„… однако же на сём броненосном крейсере обретается гораздо более могущественный калибр – не только шесть обуховских дюймов, но и целых восемь… )… да, достанет, установит на устроенные ещё при постройке станки (а как Вы думаете – отчего англичане „Херсон“ опознали как вспомогательный крейсер? Потому что ежегодник „Джейн“ на сон грядущий читывали, а как же… ), да и поднимет наша красавица красный корсарский флаг…
Ну, положим, красный флаг на „Херсоне“ таки точно был, ага… „Гружу боеприпасы“, а как же… Международный сигнальный свод, да…
Но вот орудия… когда Его Величество Тундерман Первый, властью, дарованной ему Богом и Министерством Финансов, самовольно свой КОРАБЛЬ военизировал (мобилизовав вольнонаёмный экипаж, чем вызвал яростное брожение в низах – до сю пору они получали жалование, а теперь будут выполнять ту же самую работу, но – бесплатно) – то штатное вооружение „Херсона“ оставалось там, где ему и полагается… а именно, в Николаеве.