Раскол Церкви

– Почему?
– глаза Айронхилла сузились.

– Потому что тот же самый ублюдок, которому было наплевать на то, что рабочие гибнут на его фабриках, возмущен самим понятием нашего "безбожного отступничества", когда мы осмелились сказать храмовой четверке, что мы не склонны позволять им сжигать наши дома над нашими головами. Оказывается, мы обрекли каждую душу в Чарисе на вечность с Шан-вей в Аду, чтобы услышать, как он это рассказывает. Удивительно, насколько больше он заботится о душах своих работников, чем об их физическом благополучии. Как думаешь, это как-то связано с тем фактом, что ему не придется покупать билет, чтобы попасть на Небеса?

Язвительность в голосе Хаусмина могла бы содрать краску со стены, и Айронхилл нахмурился. Трейвир Кейри всегда был очень важной частью религиозного истеблишмента. Однако, учитывая его обычную деловую практику и то, как он обращался со своими сотрудниками, Айронхилл всегда предполагал, что его привязанность к Церкви проистекает из объема бизнеса и покровительства, которые она контролировала, а не из какого-либо подлинного чувства благочестия.

– Насколько открыто он выражал свои взгляды?
– спросил хранитель кошелька.

– Не совсем так открыто, как мог бы, - признал Хаусмин.
– Сразу после того, как Кэйлеб арестовал Адимсина и назначил Мейкела архиепископом, он был гораздо более громогласным. С тех пор он отступил на шаг или два, особенно после покушения. Не думаю, что он вообще сейчас много говорит об этом на публике. К сожалению, я не могу полностью избежать общения в тех же кругах, что и он, - не совсем, - и люди, которые знают нас обоих, склонны говорить. Поверь мне, он не изменил своей позиции, Алвино. Он просто стал достаточно осторожен, чтобы хотя бы немного уйти с ней в тень. Я сомневаюсь, что он обманет следователей Бинжэймина, заставляя их думать, что он передумал, но просто посмотрите, как он улыбается и кивает вон там. Мне не нравится мысль о том, чтобы позволить кому-то с его симпатиями находиться близко к королю.

– Сомневаюсь, что он готов зайти так далеко, - медленно произнес Айронхилл.
– Во всяком случае, для этого потребуется больше мужества, чем я когда-либо видел с его стороны.

– Может, и нет. Но что бы он, черт возьми, сделал, так это побежал и рассказал своим собратьям-приверженцам Храма все, что ему удастся узнать при дворе - или где-либо еще, если уж на то пошло.

– Вот это я могу понять, как он делает, - признался Айронхилл. Он хмуро смотрел через бальный зал на Кейри еще несколько секунд, затем поморщился.

– Прежде чем это вылетит у меня из головы, Эдуирд, позволь мне поблагодарить тебя за то, как основательно ты разрушил мое ограниченное удовольствие от вечера.

– Не думай об этом, - торжественно сказал Хаусмин.
– В конце концов, для этого и существуют друзья.

– И не думай, что я не найду способ отплатить тебе тем же, - предупредил его Айронхилл.
– С другой стороны, - продолжил он более серьезно, - ты дал мне довольно много пищи для размышлений. Кейри участвует в торгах по нескольким текущим контрактам короны. На самом деле, если я не ошибаюсь, он, вероятно, предлагает самую низкую цену по крайней мере на два из них... включая один на пять тысяч новых винтовок. В сложившихся обстоятельствах, думаю, мне следовало бы подумать, хочу ли я, чтобы кто-то с его отношением был так глубоко погружен в то, что мы делаем.

– Думаю, что это действительно возможно, - согласился Хаусмин.

– Не знаю, как король отреагирует на эту идею, - предупредил его Айронхилл.
– Он серьезно относится к тому, чтобы никого не наказывать по соображениям совести, пока они не нарушили никаких законов.

– Алвино, я глубоко уважаю Кэйлеба. Более того, я готов следовать за ним, куда бы он ни повел. Но он все еще очень молодой человек во многих отношениях. Понимаю его логику в отказе от принятия репрессивных мер, и понимаю позицию Мейкела в отношении совести отдельных лиц. Это не значит, что я думаю, что они правы. Или, может быть, лучше сказать, я не думаю, что они полностью правы. В какой-то момент им придется начать принимать некоторые осторожные решения, основанные на том, что вызывает подозрения. Я не говорю об арестах или произвольных тюремных заключениях, и Бог свидетель, я не говорю о казнях. Но они должны начать защищать себя от таких, как Кейри.

– Я буду первым, кто признает, что интенсивность моей... неприязни к нему вызывает у меня подозрения в том, что касается его, по крайней мере, в какой-то степени. И, как и ты, не думаю, что у него хватит смелости рискнуть умереть за свои убеждения. Но могут быть и другие, у которых хватит смелости... и которые лучше скрывают, насколько они не согласны с тем, что мы делаем здесь, в Чарисе. Это те, которые меня беспокоят, Алвино.

Эдуирд Хаусмин посмотрел в глаза своему другу и покачал головой, его глаза потемнели.

– Это те, которые меня беспокоят, - повторил он.

XIII

Город Фирейд,

пролив Фирейд,

королевство Делфирак

– Чем могу вам помочь, милорд епископ?
– вежливо спросил сэр Вик Лэйкир, когда епископа Эрниста Джинкинса проводили в его кабинет недалеко от набережной Фирейда. По пятам за епископом мрачно следовал его интендант отец Стивин Грейвир в зеленой сутане верховного священника с эмблемой ордена Шулера "меч и пламя".

Лэйкир чувствовал себя более чем неловко из-за того, что могло привести Джинкинса к нему. Он не был ни мэром Фирейда, ни губернатором области, в которой находился портовый город, ни кем-то другим, с которым обычно будет иметь дело епископ Фирейда. Кем он был, так это старшим офицером военного гарнизона Фирейда, что, учитывая события в последнее время в других частях мира, помогло объяснить его беспокойство.

– Я уже побывал у мэра, сэр Вик, - сказал Джинкинс. Тревога Лэйкира усилилась еще на несколько пунктов, хотя выражение его лица оставалось просто вежливо-внимательным.
– Уверен, что вы получите известие от него - и, вполне вероятно, также от губернатора - в ближайшее время. Поскольку, однако, этот вопрос непосредственно касается Матери-Церкви, я подумал, что будет лучше, если я приду и обсужу его с вами лично.

– Понимаю, - сказал Лэйкир. Затем он сделал паузу и покачал головой.
– На самом деле, милорд, я не понимаю. По крайней мере, пока.

– Во всяком случае, это честно, сэр Вик, - улыбнулся Джинкинс. Это была короткая улыбка, и его лицо быстро снова посерьезнело.

– На самом деле, сэр Вик, - сказал он, - я здесь по прямому указанию канцлера Тринейра и великого инквизитора Клинтана.

Лэйкир почувствовал, как напряглись мышцы его лица, но он просто кивнул.

– Управление инквизиции и совет викариев определили, что пагубные доктрины, искажения, богохульства и ложь, распространяемые еретиками-отступниками из Чариса, являются еще более ядовитыми и развращающими для всего народа Божьего, чем считалось вначале, - сказал Джинкинс. Что-то в тоне епископа напоминало Лэйкиру человека, который не был полностью согласен с тем, что от него требовали говорить, но прелат непоколебимо продолжал.

– Из-за разъедающей силы богохульных учений так называемой "Церкви Чариса" великий инквизитор решил, что на нем лежит обязанность ограничить их распространение любыми возможными средствами. И, поскольку было хорошо установлено, что торговые суда королевства Чарис несут с собой его еретические учения, куда бы они ни направлялись, о чем свидетельствуют копии лживого "письма" отступника Стейнейра к его святейшеству, которые были так широко распространены, великий инквизитор Клинтан решил закрыть все порты всех богобоязненных царств против их проникновения и обольщения их ложью. Соответственно, вы должны предпринять шаги, чтобы закрыть для них Фирейд в будущем... и захватить и интернировать любые суда под флагом Чариса, находящиеся в настоящее время в порту. Согласно моим собственным донесениям, король согласен с канцлером и великим инквизитором в этом вопросе. Мать-Церковь предоставила ему доступ к семафору, и полагаю, что вскоре вы получите от него подтверждение этих инструкций.