Раскол

В нашей конкретной ситуации, в начале шестидесятых они начали преодолевать первую ступень — создание первичного капитала. И появились сначала мелкие, а потом и крупные «левые» производства, где все эти три принципа в той или иной степени выполнялись. Может, далеко не цивилизованным образом, но все же.

Вы, очевидно, хотите задать три следующих вопроса. Первый — как на это реагировали наши партийные боссы и соответствующие службы? Второй — существовали ли у них связи с преступным миром, и если существовали, то какие? И третий — была ли альтернатива этому пути в рамках «развитого» социализма? Я правильно угадал?

Вагиф должен был признаться самому себе, что Алексей Васильевич задал именно те вопросы, которые действительно его мучили.

— Я начну с третьего, если, конечно, вы не возражаете. Была ли альтернатива? Нет, дорогой, не было. Сознавали ли это наши вожди? Да, притом на самой заре построения этого государства. Просто те, кто это понял еще в двадцатых, не смогли ничего противопоставить «революционному» порыву народных масс.

В результате у власти оказались неглупые неучи, которые, как обычно, все принялись упрощать, а что проще коммуны и репрессий? А попав однажды в колею, ой как трудно ее изменить! Да к тому же еще и собственные амбиции: а не попросят ли ненароком освободить место у руля? И пошло-поехало. И доехало до логического конца всеобщего Гулага. К слову сказать, в истории человечества — очень хорошо наезженная дорожка.

Сознавали ли все это партийные боссы? Некоторые сознавали и даже пытались что-то сделать, но их быстро усмиряла намертво спаянная своими шкурными интересами партийная элита, как огня боявшаяся любых изменений. И посему наши партийные гении нашли соломоново решение — не замечать нарождающуюся новую силу. По принципу: если, закрыв глаза, не видишь света, значит — это ночь, ни более ни менее.

Что касается преступного мира — особых контактов не было. Просто некоторые, наиболее удачливые из них, на каком-то этапе отошли от своего специфического бизнеса и пополнили ряды «теневиков». К слову сказать, в силу специфики нашей страны преступный бизнес до последнего времени серьезной роли у нас не играл.

Особенно важно, на мой взгляд, подчеркнуть, как реагировали на происходящее в стране такие службы, как МВД и KГБ. Первыми, кто с этим столкнулся, были сотрудники МВД. И что самое интересное — кое-кто из них, наиболее умные, понял этих предпринимателей. И не только понял, но и увидел в них силу, способную остановить бесцельный бег по кругу, характерный в последнее время для всего нашего общества. А поняв, стал сотрудничать и поплатился. Ты понимаешь, о ком я говорю.

Наша же служба столкнулась с этим несколько позже. Говоря по правде, тогда, когда стали разбирать дела некоторых высокопоставленных чинов МВД. А разобравшись, задумалась. А задумавшись и хорошо зная, к чему приводят подобные думы в МВД, не торопилась что-либо высказывать. И вот тогда-то среди интеллектуалов КГБ и появились люди, которые поняли, что необходимы перемены. Более того — что эти перемены неизбежны. Но что самое главное — просчитав возможности всех потенциальных сил, сделали ставку на нарождающийся класс собственников. И я надеюсь, не ошиблись.

Все сказанное произвело на Вагифа сильное впечатление. Голова раскалывалась. Взяв со стола пачку сигарет, он жадно закурил.

— И вот в конце семидесятых — начале восьмидесятых произошла историческая встреча будущих капиталистов Союза и настоящих кэгэбэшников. И был заключен союз. Цель которого — приход к власти, законным путем, нового класса — класса предпринимателей и специалистов высокого уровня. Поскольку существующая государственная структура была уже неспособна, в силу естественных причин, обеспечить правовую поддержку преобразованиям.

Здесь необходимо учитывать следующее. Во-первых, далеко не все руководство КГБ знало о таком союзе. Скорее, именно руководство-то и не знало, поскольку в целом принадлежало к той же партийной элите и выражало ее интересы. Знали и поддерживали все это прежде всего профессионалы-интеллектуалы, далекие от партийной кормушки. То есть уже в то время в КГБ назрел идейный раскол. Во-вторых, была договоренность об усилении борьбы с преступностью, поскольку она уже существенно мешала концентрации необходимых средств и возможностей. В-третьих, и на мой взгляд, это очень принципиально — никаких контактов с Западом по этому вопросу ни по каким каналам не было.

Но гром грянул именно оттуда, с Запада. Один из партийных выдвиженцев, которых в те времена стало в «конторе» особенно много, перебежал. И что-то там сболтнул. Ну, а наши западные «друзья», не сориентировавшись, решили, что инициаторы — кое-кто из молодых в партийной элите, и пошли на контакт. И наткнулись… Но тот, из молодых, оказался в отличие от большинства партийных маразматиков достаточно сообразительным и не стал спешить. Дождался, когда естественным путем уйдет со сцены главное действующее лицо и истинный вдохновитель всех этих идей, ставший на короткое время у руля государства, и нанес удар. Прямо скажем, иезуитский удар.

Вагиф наклонился вперед, боясь пропустить хоть одно слово.

— А мысль была очень проста. Самим, первым начать. И сразу разрешить все проблемы. Выплеснув в водоворот политического хаоса сразу тысячи засидевшихся «в девках» чудотворцев и мессий от политики и экономики. Создать всеобщий бедлам в государственном масштабе с единственной целью — не позволить взять верх по-настоящему деловым, по-государственному думающим людям.

Ну, естественно, просчитались, поскольку большевистский лозунг «если враг не сдается, его уничтожают» на сей раз повернулся к ним не той стороной. Но и страна проиграла, потому что начавшийся беспредел до сих пор раскачивает ее из стороны в сторону и в политике, и в экономике, и даже в обыкновенных, человеческих отношениях.

Но мы не сдались. Жаль, конечно, потерянных лет. Плохо, что путь окажется во сто крат труднее, но альтернативы ему, как говорится, нет.

Алексей Васильевич на минуту умолк, закуривая сигарету. Вагиф молча ждал, продолжения.

— Ваши же проблемы, Вагиф, как раз и являются следствием этого раскачивания, а также определенного раскола в самом комитете. И последнее. В будущем нас, безусловно, ждет ряд испытаний, в каждом из которых кое у кого будет возникать желание задействовать силовые структуры. Так вот, на нынешнем этапе наша основная цель — не допустить широкого применения силовых методов при решении политических коллизий. Так как это только отбросит нас назад, искусственно прервав нормальное развитие страны. А к власти рано или поздно придут те, кто может управлять страной. И они должны прийти в результате естественного отбора, присущего внутренней логике любого развития, любой эволюции.

Именно сегодня и решался этот вопрос. Вот почему нас посетили эти люди с автоматами. Кое-кому неймется, все хотят повернуть процесс вспять. Да и методы все те же, так ничему и не научились.

При последних словах Алексея Васильевича Геннадий вытащил откуда-то из серванта еще одну бутылку коньяка и коробку шоколадных конфет. Мэтр явно был сладкоежкой.

— Ну, а теперь конкретно о вас, Вагиф. У меня есть одно предложение. В Баку открывается частное предприятие, то ли «Прогресс», то ли «Развитие». Короче говоря, оно будет торговать средствами вычислительной техники. Поезжайте туда, скажем, коммерческим директором. Связь с местными органами обеспечена. Официально эта фирма подписала с местным комитетом договор на поставку ЭВМ. Цель — выйти на серьезных предпринимателей, хорошо чувствующих экономическую перспективу, скажем так. Ну что, согласны, а? А обо всем остальном забудьте. С этой минуты вы не в розыске. Что произошло, осталось в прошлом. Так согласны или нет?

Через полчаса Вагиф был у Саши. Никогда он не был так счастлив, как в последующие три дня, пролетевшие будто одно мгновение. А на четвертый день, за час до отлета в Баку, он заехал в пансионат, где должны были находиться его друзья по «подземелью». Но их там не оказалось. Они покинули пансионат, никому ничего не сказав.

Подчиняясь какому-то шестому чувству, Вагиф приподнял вазу, стоявшую посередине круглого стола в гостиной. Под ней он нашел небольшой листок бумаги, на котором каллиграфическим почерком Павла было выведено: «Удачи тебе, служивый».