Раскол

Ответы Коула были уклончивыми. Он чувствовал себя неловко, когда его расспрашивали, и боялся, что же сделает Рис теперь, когда он знает о его присутствии. Он до степени отчаяния умолял, чтобы его не сдавали храмовникам. Рис неохотно согласился – в конце концов, кто бы ему поверил, если бы он сказал, что по башне бродит человек-невидимка. Тем более, что этот человек не хотел, чтобы его увидели.

И он оставил Коула там, пообещав вернуться позже, и не понял, почему юноша ответил молчаливым недоверием, пока не нашел его снова через несколько дней. Тогда, Коул снова сильно удивился. Он сказал, что ему удавалось привлечь внимание людей и до этого, он мог такое, если сильно постараться. Но они всегда вскоре забывали о нем. Он просто ускользал из их памяти, и он предполагал, что с Рисом будет то же самое.

Но этого не произошло. Рис возвращался каждый раз, сначала потому что был заинтригован этой странной загадкой. Если бы он смог выяснить, что делает Коула невидимым, возможно, это помогло бы обратить процесс. Возможно, эта сила могла чему-то научить. Рис не был ученым, но интересные исследования всегда привлекали его – особенно, когда они могли помочь кому-то.

А Коулу нужна была помощь. Юноша никогда не говорил об этом, но было очевидно, что он был страшно одинок. Как бы ни было это знакомство странным или пугающим, страха никогда не было достаточно, чтобы держать его на расстоянии. Со временем, он перестал делать это для себя; конечно, Рис все ещё пытался найти правду, но это было потому, что Коул ему нравился. Разговорить юношу было нелегко, но он обладал острым умом и любопытной натурой. Он был так же отличным примером того, почему Круг не эффективен. Что если бы маги приветствовали его появление в башне, а не пугались или смеялись над ним. Что если бы ему дали понять, что его талант был не ужасающим, а уникальным и изумительным.

Поэтому они встречались так часто, как Рис осмеливался. Они играли в карты при свете светильника, и Коул показал ему некоторые из загадок, найденные им в Яме – Рис даже не предполагал, что эти предметы могут там находиться. Они разговаривали обо всем подряд, пока предметом общения были незначительные вещи. Вопросы о том, как Коул стал таким, или даже о возможности помочь ему, часто приводили к тому, что он просто растворялся в темноте.

Один раз их обнаружил храмовник, несший караул в архивах. Мужчина незаметно вошел в комнату, испугав их обоих, погруженных в раздумья над шахматной доской. Стражник постоял немного, пристально смотря, а потом спросил, всегда ли Рис играл в шахматы сам с собой. Рис с запинкой пробормотал отговорку о том, что он разрабатывает стратегии, и стражник пошел дальше, мотая головой в недоумении. До того момента Рис интересовался про себя, может дело не в том, что Коула трудно заметить, может кто-то, обладающий достаточными свидетельствами, будет нормально видеть его. Но это было не так.

А потом Коллегию Чародеев распустили.

Вслед за этим последовало усиленное внимание к каждому магу в Шпиле, а, следовательно, у Риса стало меньше возможностей для незаметных вылазок. Его визиты стали реже, и когда он приходил, то находил Коула замкнутым и апатичным. Юноша каждый раз был убежден в том, что Рис забыл его, несмотря на уверениях в обратном. Затем он становился печальным, выражая сомнение о том, что даже если Рис не забыл о нем пока, то скоро, несомненно, забудет.

Поэтому Рис удвоил свои усилия по поиску ответов. Его поиски в архивах открыли не много. Он хотел было обсудить этот вопрос с Адриан – но что бы она сказала? Что сказал бы любой другой? Даже не принимая во внимание на тот факт, что храмовники могли обнаружить его тайну, что могли ему посоветовать о человеке, свидетельство даже существования которого Рис не мог доказать. Невозможность помочь заставляла его чувствовать себя виноватым, как и мысль о том, что его визиты делают Коулу хуже, а не лучше.

Когда Рис спускался в Яму в предыдущий раз, ему пришлось искать Коула несколько часов. Это было необычно, так как обычно юноша сам находил его. Рис не осмелился звать его, вместо этого он прочесал забытые углы подземелий, где жил Коул, наполовину боясь, что может наткнуться на безжизненное тело.

В итоге он нашел Коула в усыпальнице храмовников, юноша сидел на огромном саркофаге подобно грустному ворону. Он казался нездоровым и бледным, как будто бы не спал несколько недель. Он не поздоровался, когда подошел Рис, только смотрел настороженно, и затем неожиданно спросил, считал ли Рис его умершим.

– Ты не мертв, – настаивал Рис. – Ты такой же реальный, как и я.

– Возможно, и ты не реален. Ты можешь быть демоном, посланным мучить меня.

– Это так? Я мучаю тебя?

Испуганный взгляд.

– Да. Нет.

Рис протянул руку, чтобы дотронуться до Коула, чтобы разубедить его, но юноша только взобрался выше по саркофагу.

– Оставь меня одного, – пробормотал он, хотя это прозвучало неубедительно.

– Ты точно хочешь, чтобы я ушел?

– Нет.

– Коул, пойдем со мной. Мне нужно показать тебя Первому Чародею, заставить его увидеть тебя. Мы можем все записать, чтобы никто не забыл. Потом мы попробуем тебе помочь. Мне жаль, но одному мне с этим не справиться.

Молчание.

– Разве тебе не нужна помощь? – спросил он.

– Я не хочу, чтобы мне делали больно. – Коул был взрослым, но это была мольба испуганного ребенка. Рис долго стоял там, беспомощно смотря на юношу.

– Знаешь, ты ведь можешь уйти. Тебе не обязательно оставаться в башне, в отличие от меня.

– И куда мне идти?

У Риса не было ответа. Никуда. Куда угодно, лишь бы не здесь. Если бы я был тобой, я бы прошел мимо этих храмовников, ушел из башни, куда-нибудь, где они меня никогда меня найдут. Но он не был Коулом. Юноша избегал верхние этажи башни, потому что люди пугали его. Город за пределами башни был для него невероятностью, таким пугающим в своем хаосе, что он, наверное, даже не мог представить его. И что это будет за жизнь – наблюдать мир, переполненный эмоциями, в котором ты – лишь зритель.

И Рис нехотя оставил его там, выходя из усыпальницы под сверлящим взглядом пары глаз в его спину. Это было месяц назад, и пока он не очутился в кабинете Рыцаря-Командора, он никогда не проводил параллель между молодым человеком и убийствами. Мысль о том, что он может быть чем-то иным, чем жертвой, никогда не приходила ему в голову.

Теперь Коул сидел прямо перед ним, с тем же самым взглядом, который присутствовал на его лице во время их последней встречи. Был ли Рис в опасности? Он знал, на что способен парень, но он ошибался. Больше чем просто ошибался – он идиот. Но какая-то часть его сущности цеплялась за возможность как-нибудь объяснить все это.

– Скажи мне, что это неправда, – потребовал он. – Скажи мне, что ты не убивал тех людей, и что всему есть логичное объяснение.

– Я не могу.

– Это была Магия Крови? Ты пытался... вылечить себя с помощью какого-то найденного ритуала? Ты нашел его в архивах?

Коул выглядел растерянным.

– Я не знаю никакой магии.

– Тогда почему? Скажи мне хотя бы это.

– Мне это было нужно.

– Нужно было убивать их? Как может…

Рис резко остановился, когда ему в голову пришла ужасающая мысль.

– Это был Жанно? Он нашел тебя, говорил с тобой? Он сказал тебе сделать это?

– Я не знаю, кто это.

– Маг, как я, но постарше. У него меньше волос. Я знаю, он иногда спускается сюда...

– А он кушает персики? Есть человек, который выглядит так, он спускается в архивы. Иногда я вижу его в крипте, но только когда он разговаривает с другими.

– Другими? С какими другими?

Коул пожал плечами.

– Они разговаривают в темноте, про скучные вещи. Он оставляет косточки от персиков на полу. Так я знаю, что он бывает там.

Рис на мгновение задумался об этом. Тайные встречи в крипте? Если Жанно был частью этого…тогда предположения Лорда-Искателя о существовании заговора не так уж далеки от истины. Страшная мысль.

– Почему ты не сказал об этом раньше? – спросил он.

– Я не знал, что ты не знаешь. Или вообще хочешь узнать об этом.

– Могли ли они увидеть тебя? Может, они сотворили заклинание, чтобы заставить тебя делать эти вещи? Насколько мы знаем, они и могут быть теми, кто вообще сделал тебя таким.