Раскол

– Круг магов в Киркволле восстал и ввергнул город в войну, и с тех пор мы сталкиваемся с отголосками этого события по всему Тедасу. Храмовники стоят перед дилеммой – рассматривать это как вызов своей власти…или урок, которому следует учиться.

– А какое отношение это имеет ко мне? Мне кажется, я не выражала своего мнения в пользу того или иного.

– Разве? – Лелиана отпила из своего бокала, изучая сквозь него Евангелину с легким изумлением, промелькнувшим в её глазах. – Вы утверждаете, что знать, имея столько власти, не делает ничего полезного. Разве я не должна сделать вывод, что храмовники, по вашему мнению, отличаются от них?

И снова скрытый смысл.

– Конечно, я так считаю. Мы защищаем мир от магов и магов от самих себя – не потому что они нас об этом просят, или потому что это легко, но потому что это правильно.

– Звучит как мнение, по-моему.

– Мнение, которое я разделяю с другими храмовниками.

– Если бы это было так, – Лелиана на мгновение помрачнела, но потом пожала плечами. – Многие верят, что война неизбежна, и что Церковь делает недостаточно для поддержки усилий храмовников, чтобы предотвратить её. Они считают, что пришло время выбирать.

– И вы утверждаете, что Верховная Жрица выбрала меня, потому что, как вы считаете, я выбрала сторону?

– Не могу сказать. Возможно, это стоит обсудить.

Евангелина озадаченно замолчала. Рыжеволосая женщина продолжала пить вино с невинным выражением лица, создавая вид непринужденной беседы о мелочах.

На противоположном конце зала показался храмовник. Капли пота на лице молодого человека, одного из недавно вступивших в Орден, говорили о том, что он спешил добраться сюда. Заметив Евангелину, он с выражением безмерного облегчения на лице начал быстро пробираться сквозь толпу.

– Сэр Евангелина! Слава Создателю, я нашел вас!

Подойдя ближе, он резко остановился, с опозданием осознавая, что прервал беседу.

Лелиана легко рассмеялась, не показав ни малейших признаков обиды.

– Не надо волноваться, сэр, хотя я надеюсь, у вас есть веская причина войти сюда с оружием. В конце концов, здесь должен находиться только один меч, – она кивнула головой на меч на поясе Евангелины.

Молодой храмовник посмотрел на свое оружие в ножнах, и покраснел от смущения.

– Я извиняюсь, я не думал, что…

– У вас есть причина, по которой вы здесь? – напомнила ему Евангелина.

– Я, эмм…да, – почувствовав облегчение, он вытащил из-под туники завернутый пергамент и передал его ей. – Меня послал Рыцарь-Командор. В Белом Шпиле совершено ещё одно убийство.

– Еще одно?

Холодок пробежал по спине Евангелины, пока она разворачивала пергамент. В записке требовалось её возвращение в Шпиль, как только Верховная Жрица покинет вечер. В ней так же говорилось о том, что Лорд-Искатель лично заинтересовался последним происшествием. Сквозь строки было видно, что Рыцарь-Командор не был рад такому развитию событий.

– Передайте ему, что я вернусь так скоро, как только смогу.

Храмовник кивнул, но не сразу покинул комнату. Он посмотрел на Лелиану, кусая губы от неуверенности, и удивленно приподнял бровь.

– Извините, мадам, но я думаю, что у меня и для вас есть послание.

– От храмовников?

– Нет, вас искал кто-то из прислуги. «Рыжеволосая жрица из окружения Верховной Жрицы», – сказал он. Мне передали, что вас ищет кто-то из старых друзей.

– Из старых друзей? – она казалась заинтригованной. – Он не сказал, кто именно?

– Нет, мадам. Он сказал, что этот друг прибыл из Ферелдена, если вам это что-то говорит.

– Говорит.

Она повернулась к Евангелине и поклонилась.

– Похоже, наш разговор продолжится как-нибудь потом, сэр. Да хранит вас Создатель.

– И вас.

Смотря вслед женщине, уходящей вместе с храмовником, Евангелина поймала себя на том, что её любопытство подстегнуто ещё больше чем раньше. Ходили слухи, что Верховная Жрица держит при себе агентов, и некоторые из них были бардами – мастерами манипулирования в Игре, иногда выполнявшими роль шпионов и убийц. Если эта женщина была одной из них, то их разговор был опасным.

Евангелина непринужденно прошлась взглядом по бальной комнате, гадая, сколько человек стали свидетелями их разговора и наблюдали за ним. Дойдут ли слова до Рыцаря-Командора? Для храмовников это были тяжелые времена. Восстание в Киркволле стало началом волнений в каждом Круге Тедаса, и последовавшие карательные меры только ухудшили положение. Каждый шарахался от малейшего шороха, ожидая заговорщиков в каждом углу. Белый Шпиль не был исключением.

К счастью, на нее, казалось, никто не обращал внимания. Для Орлейской знати Верховная Жрица была лишь украшением на этом событии, а Евангелина была телохранителем, которого можно было не замечать. Она медленно выдохнула и вернулась к своему посту у возвышения. Чем она должна быть озабочена, так это убийствами. Её расследование пока никуда не привело, и в таких условиях это было непростительной ошибкой. Если ей повезет, в этот раз улик будет больше.

Бал постепенно подходил к завершению, музыканты уже раздавали последние поклоны и убирали инструменты. Некоторые мужчины откланивались для досуга в «вечерней комнате» дворца; так по-светски называлось их время, которое они проводили в пьянстве, курении трубок и других развлечениях, которые не одобрялись их женами. К удобству обеих сторон, это оставляло их женам возможность пожаловаться друг другу на отсутствующих мужей и принять участие в сватовстве. Другие уже откланивались – это были те, кто пытался таким образом уменьшить свои потери, пока они ещё больше не повредили своей репутации – даже если уход перед отбытием почетного гостя считалось признаком слабости.

Как будто почувствовав появившуюся возможность, Верховная Жрица встала со своего кресла. Жрецы позади неё сделали шаг вперед к возвышению и начали громко рукоплескать, чтобы привлечь внимание толпы. Это возымело эффект, и, как только все собрались в ожидании речи, по залу прокатился гул возбужденных разговоров.

Благодарно кивнув своему окружению, Верховная Жрица подняла руки. В церемониальном красном облачении и головном уборе её образ производил впечатление, и по справедливости вся эта знать должна была бы низко кланяться и благодарить Создателя за возможность встретить его Избранную, а не обращаться с ней, как с ещё одним почетным гостем. По своей природе, все присутствующие были слишком пресыщенными, или слишком гордыми, чтобы оказывать такое почтение – но они были готовы изобразить уважение, и через некоторое время в комнате наступила тишина

– Почтенные граждане, братья и сестры! – начала она звонким голосом. – Мы собрались здесь в этот вечер, чтобы возблагодарить Создателя, за то, что по Его воле мы обладаем таким счастьем – богатством, свободой, империей, что простирается сквозь половину Тедаса. Именно в этом городе Песнь Света начала свое шествие к четырем сторонам мира, и посему именно нам следует прекратить считать себя любимыми детьми Создателя.

Верховная Жрица сделала паузу, и с загадочной улыбкой спустилась с возвышения. Евангелина чуть не задохнулась от удивления, и едва скрытая тревога на лицах жрецов, оставшихся на возвышении, говорила о том, что это было неожиданным. По правде говоря, это было неслыханным.