Расколотое королевство

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Снокк и Снебб ждали, когда я вернусь к управлению нашим войском. Другие мальчики шли к своим господам, чтобы передать им щиты и копья и увести их боевых лошадей прочь. Теперь все лошади были размещены на открытой площадке за нашими линиями. Эта битва начнется не с кавалерийского удара, но со столкновения щитов, людской толчеи и яростных криков. Не с военного искусства, а упорной и тяжелой работы копий и мечей.

— Идемте со мной, — приказал я близнецам, а затем еще группе крепких парней, несущих пучки дротиков. — И вы тоже.

Мне нужны были сильные руки, и потому я позвал также Понса, Турольда и Серло.

— Видите эти телеги, те, что оставили враги? Я хочу повалить их на бок и закрыть ими проломы в стене.

Стена бежала вдоль всего твердого участка земли на нашем левом фланге и заканчивалась у мельничной запруды. В большинстве мест она доходила мне только до пояса и кое-где до груди, и поэтому сама по себе практически не представляла серьезного препятствия. Но вместе с телегами, я надеялся, этого будет достаточно, чтобы сорвать планы противника и поставить их перед выбором. Либо они тратят свое время и жизни, пытаясь преодолеть стену, чтобы потом встретиться с нами щитом к щиту, либо им придется идти в атаку по раскисшему грунту справа от нас, где их ждали Уэйс и наши валлийские союзники.

Мы приступили к работе незамедлительно. Телеги были тяжелые, и потребовалось несколько человек, чтобы дотащить каждую к проломам. Остальные, увидев чем мы занимаемся, начали выкатывать бревна из разрушенной мельницы и укреплять нашу импровизированную баррикаду. Бревен было немного, но они тоже пригодились. Если бы у нас было больше времени, я бы попытался найти способ поджечь все эти груды дерева, но времени не было, и я не стал отвлекаться на бесполезные мысли.

— Быстрее! — кричал я, одновременно подперев спиной и плечами одну из телег, хватаясь за поперечину, в другой конец которого вцепились Снокк и Снебб.

Усилиями нас троих, а так же пришедшего на помощь Серло, я наконец почувствовал, как телега выскальзывает из моих пальцев, накреняется и с треском падает на бок. Бочки высыпались и покатились по траве между нами и противником. Я надеялся, что в них хоть что-то есть, чем мы могли бы воспользоваться, но здесь удача была не с нами: бочки оказались пусты.

— Еще одну, — сказал Серло. — Сюда.

Оставались еще две телеги, но пришлось от них отказаться, так как в этот момент Турольд выкрикнул предупреждение.

Крик был передан вдоль рядов вниз по линии, и я посмотрел вверх. Враги заметили, что мы делаем, и теперь послали людей остановить нас. Их первая колонна уже начала свой путь вниз по склону и в середине долины люди начали колотить в щиты, вызывая боевой гром. Мое сердце забилось в груди громко, как никогда раньше, но грохот копий о щиты заглушил его звук.

— К оружию, — крикнул я мужчинам и мальчикам. — Занять свои места!

Большинству из них не нужно было повторять дважды, но несколько мальчиков не послушались. Бросившись через луг, четверо из них схватились за ярмо, которую одевали на шею волам, в то время как двое остальных толкали телегу сзади. Колеса подскакивали на неровном грунте, в результате чего несколько бочек опрокинулись на землю.

— Бросайте все, дураки, — взревел Серло, но было поздно.

Группа вражеских лучников остановилась, чтобы наложить стрелы на тетивы, и выпустила первый залп. Сейчас стрел было меньше, но направлены они были верно, так что черная стрела воткнулась в бочку в дюйме от носа одного из мальчиков. Дружный смех пробежал по рядам вражеских воинов, находящихся уже на расстоянии чуть больше фарлонга [16] от нашей баррикады.

— Выдвигайте ваших людей вперед, — уже не в первый раз крикнул я баронам.

16

1 фарлонг = 1/8 мили = 201.16 м

Если мы хотели максимально использовать защиту из стены и телег, нам нужны было стоять со щитами прямо за ними, чтобы ударами копий и топоров отбить врага, когда он попытается пробиться на нашу сторону.

Теперь, когда вражеские лучники заняли свои позиции, сталь посыпалась на упрямых парней, все еще не желавших бросить телегу. Серебряный наконечник ударил одного из них между лопаток, он упал, а остальные, подбадривая друг друга криками бросились к нашим линиям, оставив своего раненого товарища на земле с закрытыми глазами и стиснутыми зубами; он отчаянно молил о помощи, которой не суждено было прийти никогда.

Враги были уже перед нами, ревя в несколько сотен глоток. Они даже не пытались держать ряды, но спешили к нам неорганизованной толпой, разделившись на две группы: одна приближалась в нашему левому крылу, перед которым стояла стена с опрокинутыми повозками, другая хлюпала по заболоченному лугу к Уэйсу и валлийским принцам, в то время как лучники выстроились цепочкой прямо за ними. Река защищала наши спины, и враг не мог обойти нас с тыла, впрочем этого и не требовалось. Все, что им нужно было делать, это бросать все новых и новых людей на наши щиты, пока наша решимость не будет сломлена, что в конце концов и должно было случиться.

Я занял место между Эдо и Турольдом с Понсом. Торопливо я нахлобучил на голову шлем, затянул ремни под подбородком и принял копье от бойца из заднего ряда.

— Как думаешь, сколько мы сможем продержаться? — спросил Эдо, перекрывая мой щит своим.

У меня не было ответа на этот вопрос, так что я ничего не ответил.

— Я никогда не думал, что встречу свою смерть вот так, — сказал он. — Я всегда верил, что это случится в конной атаке, в седле, а не в забытом Богом грязном углу Уэльса, где я буду, как крыса, отбиваться от вилланов с топорами.

— Мы все когда-нибудь умрем, — ответил я. — И если сегодня пришло наше время, то хотя бы постараемся убить побольше этих вилланов.

Первый ряд противников был уже в ста шагах от нас. Я пристально смотрел, как они бегут к нам по высокой траве и приближаются так быстро, что я уже видел их налитые кровью глаза. Некоторые из них спотыкались на бегу о брошенные бочки, падали, но их было не так много, как я надеялся.

— Стойте и держите стену! — хрипло крикнул я тем, кто стоял рядом со мной и позади. — Держите щиты, не позволяйте им пробиться через линию. Запомните лица своих товарищей с флангов. Враг может быть силен, но мы сильнее! Мы защитим наши знамена, мы отстоим нашу землю любой ценой, мы утопим из в грязи, перебьем на***н всех!

Слова рвались из горла так быстро, что иногда звучали неразборчиво. Это был не самый красивый призыв к бою, но его надо было произнести.

— Бей их! — повторил Эдо, и крик пронесся по нашим рядам.

Слова сопровождались ударами оружия о щиты, и через мгновение все в один голос вопили:

— Бей их!

Если бы у меня было больше времени, я попытался бы добавить что-нибудь еще, чтобы подкрепить их боевой дух и вдохновить на еще большую ярость. Но все же слова — это только слова, и сама по себе доблесть никогда не выигрывала сражений. Ее нужно было подкрепить тяжестью меча и силой руки, только они имели значение, и я надеялся, что наша маленькая армия в достаточной мере обладала этими качествами. Достаточными, по крайней мере, для преодоления страха. Независимо от того, сколько лет человек провел в походах и сражениях, насколько он был опытен с мечом, копьем и топором, он бы солгал, если бы сказал, что не испытывал страха в последние мгновения перед боем.