Раскопки с миллиардером

Он был, по меньшей мере, владельцем этого самолета. — Слишком много кофе, — пробубнила под нос она, потирая руки, прогоняя новую волну мурашек.

Он не сводил с ее глаз, когда его губы расплылись в медленной, восхитительной улыбке. — Скоро ты свалишься с ног от усталости.

По какой-то причине, ее взволновал и польстил его пристальный взгляд. — Думаю, ты прав. — Сейчас, когда они решили вновь стать друзьями, у ее глупого, предательского тела были далеко не дружественные мысли.

— Могу я задать тебе вопрос?

Ее сердце забилось чаще, а взгляд переместился на его чувственные губы. Она старалась вести себя спокойно. — О, эм... вопрос? Разумеется.

— Как думаешь, сколько их будет?

Она не поняла, о чем именно он сейчас спрашивал. — Чего будет?

— Писем, загадок?

— А! — Их дело последнее, о чем она сейчас думала. — Обычно их 4.

— Ммм, значит осталось найти еще 2, — он задумчиво почесал подбородок.

Вайолет переключила внимание на его длинные пальцы, которые чесали подбородок. Она сжала руку в кулак. Спокойно, девочка. Это Джонатан — козел, причинивший тебе боль. Вот только она уже сама в это не верила. — Только не радуйся раньше времени, — выпалила она. — Я давно убедилась, в конце этих поисков ждет только разочарование.

— Пусть так. — Он продолжал чесать подбородок, и Вайолет еле сдерживала желание убрать его руку от его подбородка и перенести на ее тело. — У этой игры должен был быть какой-то смысл. Если не брать во внимание спрятанные журналы, профессору ДеВитт не было необходимости красть ценный артефакт.

— Я тебе уже сказала его цель, — раздраженно ответила Вайолет. — Он хотел вернуть меня в твою жизнь, чтобы ты продолжил финансировать его проекты. Мое лицо будет постоянным напоминанием о его работе. Его очередной способ манипуляции.

— Хмм, ты кажется, злишься. Он был плохим отцом, да?

Она вздохнула. — Ты именно сейчас хочешь поговорить об этом?

— А в чем проблема? Или я отрываю тебя ото сна? — Черт, снова его игривая улыбка, словно они что-то задумали.

— Нет, — резче, чем нужно, ответила Вайолет. Она снова поерзала на своем кресле. — Но из нас двоих только у тебя сохранились хорошие воспоминания, связанные с моим отцом.

— Я не заметил твоей неприязни к нему...

— Я умело ее скрывала, — перебила она. Она сама прекрасно помнила свои чувства к отцу и не нуждалась ни в чьем напоминании. — К тому же тогда у меня еще была надежда, что он проявит отцовские чувства. Но я усвоила урок и больше не наступала на те же грабли.

— Мне сложно поверить в то, что ты была ему безразлична, — тихо добавил Джонатан. — Если честно, мне кажется, тебя невозможно не любить.

Она сжалась на кресле. Она определенно неправильно его поняла, это все игра ее воображения. — Моего отца волновал только один человек — он сам. Все его действия сводились к достижению его целей и амбиций. Своим эгоизмом он уничтожил мою маму.

Джонатан запрокинул голову, разглядывая Вайолет. — Профессор никогда не говорил о твоей маме.

— Неудивительно.

— Почему?

— А о чем тут говорить? — Вайолет откинулась на спинку кресла и попыталась не плакать, думая о маме. Это было сложно, учитывая страдания Конни ДеВитт, ее депрессию, пьянство, как все это сказалось на детстве Вайолет. — Она вышла за него, когда ей было 20, а ему 50. Она была одной из его студенток. Она была молода, красива и по уши в него влюблена. А он был... он был старым извращенцем.

Джонатан не засмеялся.

Вайолет пожала плечами и продолжила. — Я появилась спустя пару лет, и в это же время отец получил признание, и чем знаменитее он становился, тем меньше времени он проводил с нами. От этого мама впала в депрессию, и когда таблетки перестали помогать, она начала пить до беспамятства. И плакала по любому поводу. — У Вайолет пересохло во рту от мысли о детстве, проведенном в одиночестве, о темноте в доме, о том, как ей приходилось ходить на цыпочках по гостиной, потому что мама лежала в отключке на диване. По крайней мере, она спала, а не плакала. Она не переносила рыданий матери. — Мой отец появлялся спустя несколько месяцев, но оставался на день или два. Когда они ругались, мама начинала плакать и вновь впадала в депрессию, отец тут же уезжал.

— Теперь понятно, почему тебе так тяжело доверять людям.

Она покосилась на Джонатана, но не заметила в его глазах осуждение – только пристальный, сосредоточенный взгляд, который сводил ее с ума. Словно она была кусочком пазла, который он давно убрал, а сейчас решил собрать снова. Вот только ее не нужно было собирать или спасать. Она сама прекрасно справлялась. — Уверена, мой отец был для тебя примером, но он был добр только к тем людям, от которым ему что-то было нужно. На остальных ему было плевать.

— Я этого не знал, — спокойно сказал Джонатан.

— Потому что я не хотела, чтобы люди знали, — призналась Вайолет, удивленная, как легко она это произнесла. Сколько лет терапии у психолога ушло на признание этого факта? Вайолет знала, она не умела делиться сокровенным. Черт, она все держала в себе, потому что ожидала, что люди причинят ей боль.

Не удивительно, что она думала о Джонатане только худшее.

Но ты знаешь, что это не так — повторяла она себе. Она вспомнила его многодневный запой, счастливые люди не напиваются до беспамятства. Она знала это по опыту своей матери. Ты пьешь, только чтобы забыться.

Может быть, частично она сама виновата в случившемся. Возможно, это была и ее вина, что Джонатан не бросился за ней. Может быть, она не ясно дала ему понять о своих чувствах? Или он не понял ее намека о ребенке. В 19 ей казалось достаточно письма, намека на желание жить вместе и завести семью. Десять лет спустя – это уже выглядело по-детски. Возможно, она сама не позволила за всей этой настороженностью и защитой, разглядеть в ней девушку – напуганную, беременную и желающую иметь семью, которая не будет пить или не бросит его.

Она закусила губу. Господи, она ненавидела думать о прошлом. Она снова посмотрела на Джонатана. — Ладно… а как ты провел последние 10 лет?

— Довольно одиноко.

Она догадывалась почему. Он говорил, что скучал по ней. От этого ей было… неловко. А еще волнительно, радостно, хотя это было неправильно. Она злилась на себя за то, что ее волновал и обрадовал этот факт. Вайолет отмахнулась от него. — Я имела в виду, помимо этого.

— Я был занят проектами. Первые два года после окончания колледжа я посвятил поднятию семейного бизнеса. Для этого потребовалось всего лишь внести несколько смелых идей и изменить стиль управления.

— Не скромничай, — сказала она. Она читала в журнале статьи о его креативных идеях и продуманных инвестициях, позволившим Лаенс Моторс за короткое время стать преуспевающей компанией.

Он пожал плечами. — Это просто работа, а не моя страсть. Как только Лаенс Моторс начала приносить прибыль, я начал много путешествовать.

— Путешествовать? — спросила она, когда-то это было ее мечтой. — Где ты был?

Его лицо засветилось от удовольствия, и тело Вайолет мгновенно отреагировало. – Где я только не был, — ответил Джонатан, и к ее изумлению, встал со своего места и пересел на кресло рядом с ней. Она хотела спросить, но промолчала, когда он достал планшет и начал показывать ей фотографии со своих путешествий.