Расписное небо

Несколько встревоженная такой постановкой вопроса, ещё раз окинула взглядом высоту местных потолков. Доверия не внушало.

– А теперь, терри, представьте, как бы вам понравилось оттуда падать, когда притяжение снова начнет действовать как надо, – едко закончил Сумудин, резко и ещё сильнее прижимая меня к себе, словно желая встряхнуть. Я только успела открыть рот, сама не зная, что намерена возразить, как меня резко дернуло к полу, едва не вырвав из рук доктора. Медик все же удержал, и не отпустил ещё пару мгновений, позволяя найти опору под ногами.

– Вы не можете относиться к себе с такой халатностью, терри Ольса. Это не профессионально. – Крепкие руки исчезли с моей талии, хвост отпустил дрожащие и гудящие от возвращающейся жидкости ноги. Стало неуютно и обидно, словно я и правда, в чем-то виновата. Никто не потрудился ни единого раза мне по-человечески объяснить правила этой игры, но все требуют их соблюдать. – Жду вас через час.

Сумудин.

Нужно брать себя в руки и справляться с этими необоснованными сменами настроения. Для начала стоит все же вводить Ольсу в курс дела, не просто также она будет на Парадоксе находиться. Пролистывая файлы своих пациенток, раздумывал, с кого начать исследования. Был вариант взять самую молодую из девочек, как наиболее перспективный вариант, но это было бы некрасиво в отношении Тораде. Я был обязан хотя бы предложить ей поработать с Ольсой. Валлине пытается забеременеть много лет, и часть из них под моим контролем. Так будет честнее.

Отправив вызов женщине, задумчиво откинулся в кресле, ожидая ответа.

– Акер? Чем обязана? – вежливый, приятный голос Тораде раздался в каюте. Мы часто общались, обсуждая дела с поиском новой планеты для жизни и моментами, которые нужно учитс=ывать, так что вопрос был резонный.

– Я к вам по нашему самому важному делу. Ближе к вечеру хочу начать проводить совместные исследования с терри Ольсой,– разговор был сложный, так как даже самая малая ложная надежда была способно больно ранить эту, и так настрадавшуюся, женщину. Раздался судорожный вздох.

– Я согласна,– резко, незадумываясь отозвалась валорка. Расстроенный, непроизвольно скрипнул зубами.

– Погодите. Не стоит так сразу. Никаких гарантий. Никаких обещаний. Я даже не знаю, как вы станете реагировать на первые варианты лечения…

– Сумудин, разреши мне прямо, – Тораде крайне редко переходила на такое общения, так что я замолчал, примерно зная, что услышу – те варианты, которые у нас остались не испробованы, скорее всего не подействуют. И ты сам говорил, что даже в случае удачи, они сильно испортят мое здоровье и сократят жизненный цикл. Мы оба знаем, что естественное зачатие в моем случае – непросто невероятно, а невозможно. Я не хочу сдаваться. Даже пусть нас ждет очередной провал, но я должна, обязана сделать все возможное. Ты же знаешь.

– Знаю, – тяжело выдохнул. Она права. Безопасные варианты у нас закончились давно. Те, которые мы испробовали последними, также прошли не без последствий. Она не отступит. – Хорошо, валлине, жду вас в своем кабинете через два часа.

– Спасибо, акер. Я буду.

Отключившись, потер виски. Голова немного гудела. Отправив в лабораторию список файлов, который должна была изучить Ольса, посмотрел на флорариум, встроенный в стену. Несколько видов растений, с разными характеристиками, сохраняющие тепло камни, два вида мха, лишайники. Замкнутая, саморегулируемая система. Исключить один элемент – и все рухнет. Я мог, должен был догадаться, что это может быть из-за жизни под куполом. Мы убрали свет звезды. Отфильтровали его, непросто снизив излучения, а практически приравняв его к нулю.

Проверив пациентов, которых сейчас было совсем немного, едва успел выйти из лазарета, как по этажу раздался сигнал, предупреждающий об отключении гравитации. Нарин прогонял системы, готовясь к дальнему перелету. В ботинках тихо щелкнуло, автоматически активируя магнит. Двигаться было несколько сложнее, ноги словно прилипали, норовя отскочить куда-то вверх, стоило оторвать подошву от пола. Кровь тут же хлынула в голову, вызывая легкое головокружение. Пусть я не раз бывал в условиях невесомости, периодически проходя тренировки, как и все члены экипажа, ощущения были не из приятных. Размышляя о текущих делах, не сразу увидел тонкую фигуру в белом балахоне, парящую в десятке сантиметров от пола.

Ольса. Она одна носила этот необычный наряд и такие непрактичные и опасные туфли. Девушка судорожно задергала руками, отчего ее стало поворачивать относительно пола. Пока ничего опасного не было, но даже с такой высоты можно умудриться получить весьма серьезные повреждения. А этого я уже не мог позволить. Не поднимая высоко ноги, приблизился к землянке, осторожно ухватив за тонкую лодыжку хвостом. Кожа была удивительно прохладной. Подтянув терри к себе, покрепче ухватил за талию. Девушка попыталась вырваться, вероятно от неожиданности.

– Тихо, не дергайтесь, – прижав ее к себе сильнее, уловил быстрое судорожное сердцебиение и прерывистое дыхание. Понятно, что она должна была испугаться. Не думаю, что девушка раньше сталкивалась с невесомостью в таком свободном парении.

Через несколько длинных, глубоких вдохов Ольса справилась с паникой, позволив и мне спокойнее оценить ситуацию, когда горечь отступила. Девушка оказалась совсем миниатюрной, тонкой и хрупкой. Сейчас от нее шел какой-то концентрированный аромат, странно дурманя. Возникало очень четкое ощущение, что запах пробирается под кожу, заставляя кровь нагреваться и вскипать. С удивлением и неверием опознал желание. По телу прошла легкая волна дрожи, мышцы закаменели, где-то глубоко-глубоко, в самых темных уголках души вспыхнул огонек охотничьего инстинкта. Даже так? Давно не чувствовал такого азарта в груди. Словно эта женщина поочередно будила каждую мою первобытную эмоцию, хаотично нажимая на все кнопки подряд.

Почувствовав на себе взгляд, опустил глаза. Любопытство, интерес, недоверие. Такое варево эмоций в глубине этого серого океана. Пока не решив, что делать с внезапно пробудившимся инстинктом, наблюдал за ней. Забавная. Интересная. Воинственная, но такая хрупкая.

– Почему вы не парите? – Правда? Ты не знаешь? Или это издевка?

Объясняя ситуацию, видел проблеск сожаления и удивления в серых глазах. И правда, не знала. Нужно выяснить, чего она еще не знает. И как-то разобраться с ее обувью. Судя по всему, эта деталь гардероба имеет на последнее значение.

В какой-то момент нашего препирательства, щеки Ольсы мило порозовели, дыхание сбилось. Девушка отвела глаза, пряча расширившийся зрачок. Поздно. Я уже успел увидеть и почувствовать много интересного.

В первое мгновения я услышал тихий щелчок магнитов, а во вторую секунду гравитация попыталась вырвать терри из моих объятий. Колени спружинили, больная нога дернулась от боли. Поминая про себя всех известных демонов глубокого космоса, прикрыл глаза, ожидая, пока боль отступит. И я еще Ольсу упрекаю в халатности. Впрочем, судя по всему, это едва ли не единственный доступный мне вариант как-то воздействовать на нее.

Поставив терри на пол, отстранился на шаг, все еще жмурясь от боли. Если так обращаться с собственным телом, конечность еще долго не будет функционировать как надо. Стоит вколоть себе пару инъекций, иначе завтра не смогу ходить без фиксаторов.

–Жду вас через час.

Не дожидаясь ответа, медленно отступил обратно к дверям, из которых вышел всего пару минут назад. Еще предстояло выдержать несколько часов в ее компании, а для этого надо поразмыслить и успокоиться.

Пьяной походкой бредя в сваи комнаты, отчитывала сама себя. Я покраснела. Словно меня держал в объятьях предмет страсти, а не вредный и нестабильный мужчина, который только и делал, что раздражал. Акер Сумудин Саве. Злотоглазый. Каждый раз, когда он окидывал меня взглядом, возникало чувство, что попадаю под рентгеновский свет. Насквозь. Под кожу.