Расплата за любовь

— Ага, вот к чему вы клоните, — догадался Ян. — Теперь я должен его охранять, что ли? Если он завтра отравится кефиром, вы меня посадите?

— Обсудим это в другой обстановке, — сказал следователь. — Ждите повестку, вам в какое время будет удобно придти? Давайте с утра, на ясную голову, ладно?

— Значит, меня не задержат? — спросил Ян. — А я уже думал, там группа захвата топчется на лестнице.

— Там кто-то поднимается, — сказал Магницкий, прислушиваясь. — Но это не группа захвата.

На лестничной площадке послышались шаги, и в дверь постучали. Потом раздался звонок, длинный и уверенный.

— Вы ждете гостей? — шепотом спросил Магницкий.

— Нет. Я собираюсь на работу, какие гости?

— Не открывайте. Почему у вас нет глазка? Спросите хотя бы, кто там. И замок у вас слабенький, — недовольно шептал следователь, отступая в темный угол и держа руку в кармане пиджака.

— А мне некого бояться, — сказал Ян, отпирая замок.

19. Вылет задерживается

Давно уже Алина не чувствовала себя так прекрасно. Голова не просто болела, она раскалывалась от боли. Спину ломило так, что Алина едва могла наклоняться. Саднила натертая кожа на локтях, коленках и ягодицах, и даже просто ходить было больно. Однако Алина не ходила, а порхала по комнатам, собирая вещи. Она казалась себе легкой, как пушинка, и могла, наверное, взлететь, если посильнее оттолкнулась от земли. Она прекрасно себя чувствовала, а боль пройдет, стоит только выспаться.

«В самолете высплюсь», — решила она и позвонила Артему.

— Ты где? — как всегда, вместо приветствия, спросил он. — Так, вижу, что дома.

— Ты подсматриваешь в окно?

— Нет, смотрю на определитель номера. Никуда не выходи, сейчас я тебя заберу.

— Спасибо.

Она нажала отбой и, не опуская трубку, тут же позвонила маме в деревню. К телефону подошел сын. Он говорил грубовато и отрывисто, как и должен говорить деревенский мальчишка. Да, у них все нормально. Бабушка на огороде, сейчас и он туда пойдет. Погода нормальная. Вода в пруду нормальная. Рыба клюет нормально.

— Сынок, я улетаю домой и скоро приеду за тобой, — сказала Алина.

— Когда?

— Может быть, через неделю, или даже раньше. Заберу тебя в Москву.

— А картошку копать кто будет?

— Посмотрим. Придумаем что-нибудь, — засмеялась Алина.

Она поговорила с ним еще немного, и сын, наконец, оттаял.

— Приезжай скорее, колорадских жуков будем собирать, а то я один с ними тут борюсь, — пожаловался он. — Бабушка их боится руками трогать, а я в бутылку собираю, а потом в костер. А бабушка говорит, что их надо керосином поливать, а тогда картошка будет экологически нечистая. Приезжай скорее, хорошо? Постараешься?

— Хорошо, сынок, постараюсь.

Она оделась в свой любимый голубой брючный костюм, в последний раз оглядела квартиру и присела на чемодан. За месяц она успела сродниться с временным жильем, и ей было жалко уезжать отсюда. Ничего не поделаешь. Ее ждут новые дороги, новые встречи, и новое жилье, такое же временное, как и это.

Алина оставила ключи у консьержки.

— Тамара Тихоновна, вместо меня здесь будет жить наш работник, Ян Борисович, — предупредила Алина. — Возможно, уже сегодня заселится. Вы его видели, он подвозил меня на машине.

— Видела. Ален Делон, — кивнула старушка. — Вылитый Ален Делон. Что-то он сегодня такой бледный-бледный вышел. Как будто всю ночь не спал.

— Как можно спать в белую ночь? — улыбнулась в ответ Алина. — Никак не заснуть. Одно мучение, все время светло.

— А мы и не спим летом. Вот, помню, я в твои годы даже не ложилась, — мечтательно прищурилась консьержка. — Так и гуляли ночи напролет, а утром — на завод. После смены приляжешь в уголке на часок, и снова — на танцы, потом на бульвар, а кругом — сирень… Сейчас и сирени-то нигде не осталось…

Алине хотелось еще поговорить с милой старушкой. Странно, что раньше Тамара Тихоновна казалась ей такой суровой. Сегодня, впрочем, и солнце светило иначе, не так, как вчера. И даже воробьи во дворе чирикали весело и приветливо.

А вот Голопанов был хмур и озабочен.

— Никита меня порадовал на прощание. Поздравляю с повышением, — сказал он, помогая уложить на заднее сиденье «Тойоты» сумку и чемодан. — Я заказал билет. Почему такая спешка, не понимаю. И почему обязательно лететь самолетом? Поездом гораздо удобнее. Села, заснула, проснулась в центре Москвы. Красота. Что за любовь к полетам?

Он сел за руль.

— Ты сегодня один? А где водитель? — спросила Алина, садясь рядом.

— Народ восстанавливает силы после вчерашнего. Ты-то сбежала вчера, бросила меня на произвол судьбы. А мероприятие, между прочим, продолжается. Американцы потребовали продолжения банкета. Всю ночь катал их по рекам и каналам на ментовском катере.

— Почему на ментовском? У нас же есть свой.

— Потому что ночью водные прогулки запрещены. Тут тебе не Москва-река. Тут судоходный фарватер, — ворчал он, неловко разворачиваясь во дворе, слишком тесном для громоздкого джипа. — Но все остались довольны. Даже слишком. Сейчас дрыхнут. А Никита улетел. А я тут один должен всё разруливать.

— Значит, все прошло нормально?

— В лучшем виде. Ты Стрельника отпустила вчера? Или он самовольно слинял?

— Отпустила, — сказала Алина, и это была чистая правда.

— Надо его вызвать в бассейн. Начал дело, доведи до ума. А то бросил все на меня. А я тоже не железный. А прокурор вырубился в массажной, наверно, еще не проснулся. Мне еще всех опохмелять…

Алина не слушала его. Она смотрела в окно, пытаясь запомнить город таким, каким он виделся ей сейчас, ярким и теплым. Стоило ей закрыть на секунду глаза, как веки наливались тяжестью, и воспоминания о прошедшей ночи бросали ее в жар, и губы раздвигались в улыбке. Она знала, что такое не повторится никогда. Ну и пусть. С нее довольно и того, что это все-таки было. Было. И останется с ней навсегда.

Может быть, они когда-нибудь встретятся снова. Сколько женщин побывает в объятиях инструктора Стрельника к тому времени? Алина впервые в жизни почувствовала ревность. Смешно. Какое она имеет право ревновать Стрельника? Он свободный человек. Слишком свободный. Пусть живет и дальше так, как жил до встречи с ней. Он забудет ее через неделю, а вот она будет помнить о нем всю жизнь… К сожалению. Ну, почему нельзя выбросить ненужные воспоминания так же легко, как стираются лишние файлы в памяти компьютера?