Расплата за наивность

— Побежишь, побежишь. Я тебя знаю. Если ухитрилась в самом центре бандитских разборок оказаться, то что-то другое в расчет не берется…

Поздно ночью, засыпая на плече любимого, Алка считала себя счастливейшей из женщин и тихо улыбалась в темноту. Утомленный Влад уснул раньше, и теперь его слабое дыхание шевелило волосы у нее на макушке. Ей было щекотно и спокойно. Мелькнула тревожная мысль о завтрашнем дне, но, словно услышав ее мысли, Влад зашевелился, что-то сонно пробормотал во сне и крепче прижал ее к себе. О завтрашнем дне думать не хотелось…

Еще до конца не проснувшись, Алка почувствовала какое-то неудобство. Открыв глаза, она увидела, что место рядом с ней пустует, но не это встревожило ее… Попытавшись перевернуться, она обнаружила, что правая рука ее заключена в браслет наручников, и от них отходит тонкая цепочка. Второй конец этой цепи был пристегнут к батарее.

— О, черт! Этого не может быть! — от негодования и обиды она готова была зареветь.

Тут взгляд ее упал на стул в изголовье — на нем лежала записка. Гласила она следующее: «Аллочка, детка, постарайся понять меня. Я делаю это, чтобы обезопасить тебя от неприятностей. Приду как только смогу. Мне нужно о многом рассказать тебе. Я люблю тебя! Все необходимое — в радиусе досягаемости. Влад».

Да, он обо всем позаботился. Под стулом притулилось ведерко, надо понимать, для всяческих нужд. На подносе, на прикроватной тумбочке, заботливо укрытый полотенцем, стоял ее завтрак. Там же лежала трубка радиотелефона. На полу — ведро с водой.

Наскоро умывшись и позавтракав, Алка уселась на кровати, подперла рукой подбородок и погрузилась в размышления. Мысль ее четко работала в одном направлении: «Надо побыстрее выбираться отсюда. В городе что-то происходит, чего я знать не должна. Но это по его разумению…» Она вновь с негодованием уставилась на ведерко под стулом: «Ишь, заботливый какой!..»

Глаза ее обшарили комнату. Ничего такого, что помогло бы ей выбраться из заключения, на глаза не попадалось. Неожиданно взгляд ее уперся в сумочку, но она лежала далековато. Несколько попыток дотянуться до нее не увенчались успехом. Тогда она решила действовать по-другому: взяв стул за спинку, Алка попыталась ножками подхватить за ручку сумочку. С пятой попытки ей удалось свалить ее на пол и пододвинуть к себе. Обессиленно опустившись на пол, она утерла пот со лба и вытрясла содержимое на пол. Немного покопавшись, взяла пилочку для ногтей и попыталась поковырять ею в замке наручников. Но это только в фильмах можно открыть их при помощи дужки очков, у нее же ничего не получалось. Промучившись и расстроившись окончательно, Алка решила предпринять последнюю попытку…

Захватив масло с недоеденного бутерброда, она обильно смазала им свою кисть. Охая и стеная от боли, наконец освободилась от оков. Результатом ее трудов было расцарапанное запястье, которое после того, как она его отмыла, начало медленно наливаться синевой и ныть. Да так ныть, что впору на стенку лезть. Кое-как перетянув носовым платком пораненное место, она начала лихорадочно собираться.

Улица встретила ее неприветливо. Дождь, ливший почти сутки, превратил дороги этого богом забытого места в трясину. О том, чтобы пробраться по излюбленной тропинке, не могло быть и речи. Чертыхаясь то и дело, Алка медленно «проплыла» к автобусной остановке. Но как она ни опасалась, вымазаться все же успела прилично. «Домой бы зайти и переодеться», — с тоской думала она, глядя на унылый пейзаж, проплывающий за окном. Зябко поежившись, вспомнила, чем закончился ее прошлый визит туда. Неожиданно она вспомнила про Светку. «И навещу заодно, и о помощи попрошу». Повеселев, она выскочила на остановке и бодро зашагала к дому своей приятельницы.

Трель звонка эхом отдавалась в пустой квартире. Никаких признаков того, что там кто-то был. Тут соседняя дверь открылась, и девочка лет двенадцати, смущенно улыбаясь, спросила:

— А вы кто?

— Я?.. Я Алла, работаю вместе со Светой. Кстати, ты не знаешь, где она может быть?

Девочка, ничего не сказав, скрылась в глубине квартиры, но дверь не закрыла, что уже вселяло надежду. Вскоре она появилась, держа ключ.

— Вот возьмите. Тетя Света дома, она никому не открывает, у нее гипс. А про вас она меня предупредила.

Открыв дверь и ступив в темноту прихожей, Алка дрожащим голоском позвала:

— Свет, Света-а… Ты где?

— Здесь я, Алк, проходи, — громко отозвалась Светлана.

Она сидела, вытянув загипсованную ногу, и вопросительно смотрела на вошедшую.

— Если ты здесь — значит, идти тебе уже некуда? Ведь я права?

— Почти… Во всяком случае, домой я идти не могу… Мне надо бы переодеться и денег взять взаймы. Дашь?

— А то… Помочь завсегда рады. Только пообещай, что голову в петлю совать не будешь, а то суки эти на все способны…

— Это что, они тебя… да? — Алка ахнула. — А мне Верочка сказала, что тебя машина сбила, так я не могла поверить… Все надеялась, что совпадение.

— Как же, — фыркнула Светка. — Сначала по телефону все допрашивали, где ты можешь быть. Потом на работу ворвались. Красавчик все свирепствовал, ужас просто… А уходя пригрозил, я отмахнулась, как от мухи. А видишь, дня не прошло, как я была уже на больничной койке…

Повздыхав и посокрушавшись вдоволь, приятельницы напились чаю с лимонным пирогом и приступили к Алкиной экипировке. Надо сказать, что Светка не жадничала. Вырядила ее в песочного цвета французское пальто, потом извлекла из-под дивана коробку с новыми сапогами. Швырнула ее в сторону Алки, опираясь на костыли, и ревниво обронила:

— На вот, надевай… Я-то растолстела как корова, ничего не лезет… Пальто это с сапогами мне сеструха привезла из тура по Италии. Продать было жалко… Видишь, и пригодилось.

— Светка! — Алка без устали крутилась перед зеркалом, с восхищением разглядывая свое отражение. — Как здорово! Я на себя не похожа! Как с тобой рассчитаюсь-то?

— Сочтемся, — засопела та, потом, будто что-то вспомнив, пристально взглянула на подругу. — Алка, ты смотри поосторожней. Тебя не было долго… Тут к тем ребятам еще какие-то прибавились.

— Кто такие?

— Черт их знает. Нерусские — это точно. А какой масти — поди их разбери. Но они сами по себе. Или что-то вынюхивают, или кого-то ищут, ничего не знаю. В гостинице живут. Там еще дамочка какая-то в люксе обосновалась. Говорят, по вечерам в ресторане деньгами сорит.

Алка сразу насторожилась:

— А с кем она бывает?

— С этим красавчиком… Владик твой пропал куда-то. Эти двое в ресторане о нем спорили. Дама лениво возражала и вроде защищала, а тот нападал все на него. Кстати, ее Ниной зовут.

— А откуда тебе все известно? — подозрительно уставилась она на Светку. — Ты же в гипсе.

— Подружка там моя официанткой работает, пока обслуживала, кое-что слышала. Да, кстати… А что ты под пальто-то надевать будешь? Джинсы свои драные? Э-эх…

Светка опять зашкандыбала на костылях к шкафу и на глазах ошеломленной Алки начала доставать пакет за пакетом:

— На вот, примеряй. Мне это все мало. Я уже и в комиссионку снесла, да не продали ничего. Повисели тряпки, повисели, я все назад и забрала. Выбирай.