Расплата. Цена дружбы

И точно. Из-под земли доносились всхлипы, такие слабые и далекие, что их недолго было принять за звуки капающей со сводов пещеры воды. О протяженности подземного хода, как и о широте и высоте катакомб, приятели могли только гадать.

– Скорее плачет, Вовка.

– Мотаем отсюда, зема.

– А вдруг это малой Иркин?

Да хотя бы Саманта Смит, [37] земеля.

– Нельзя малого бросать…

– А чем ты ему поможешь? Полезешь вниз, на съедение?

37

Саманта Рид Смит (1972–1985) – американская школьница из штата Мэн, ставшая знаменитой на весь мир благодаря письму, написанному новому генсеку ЦК КПСС Юрию Андропову в разгар Холодной войны, в котором девочка просила не завоевывать Америку. Саманта получила ответ, в котором Ю.Андропов заверял, что СССР никого завоевывать не собирается. По приглашению Андропова Саманта с семьей 2 недели провела в СССР в качестве посла доброй воли, как тогда выражались. Саманта Смит погибла в 1985 в авиакатастрофе. Все это случилось еще до того, как США развалили и оккупировали СССР без ракет и танков, при помощи доллара

– Помогите? – позвал из ямы плачущий, тоненький голосок. – Помогите, пожалуйста! Ради всего святого!

– Это не пацан, – сказал Волына. – Давай, зема, ноги в руки…

– Помогите.

– Это девчонка, по-любому.

– Ксюша?

– Сам ты Ксюша, зема! Тебе чего, медведь на ухо наступил! – взвился Вовчик. – Какая-то блядь левая!

– Ты, блин, не гони! – предупредил Протасов. – Жизни лишу!

– Нас тут обоих и без тебя лишат. По-любому. Тикаем, Богом тебя прошу.

Вместо того, чтобы последовать совету Вовчика, Протасов шагнул к дыре и встал на одно колено. Голос был действительно не Ксюши. Однако, он то и дело обрывался плачем. На лице Протасова заиграли желваки, верный признак взыгравшего упрямства, по части которого Валерий был силен:

– Эй, девушка? – сказал он, склоняясь к дыре. – Ты где?

– Не знаю, – долетело до них сквозь слезы. – Тут сыро и совсем темно. Я замерзла.

– Ты как там вообще оказалась? – в свою очередь, приблизившись к дыре, спросил Волына. Краем глаза он поглядывал за дверью, но там было тихо. Может, кошмарный продавец рахат-лукума убрался восвояси, может, прислушивался к переговорам. Когда имеешь дело с призраками, трудно судить с определенностью.

– Я не знаю как, – сказала девушка.

– Как это? – не поверил Вовчик. – Ты что, пила?

– Нет! Но я не помню.

– Так не бывает. По-любому.

– Правда! Я легла спать в своей постели, а проснулась здесь. В темноте.

– А где ты живешь? – наседал Волына.

– Я снимаю комнату. С подругами. Правда, они съехали, а мне, мне хозяйка разрешила еще на неделю задержаться.

– Хозяйка, – эхом повторил Вовчик, и приятели обменялись мрачными взглядами. – А как ее зовут?

– Ириной Владимировной, – рыдая, ответила девушка. – Она добрая баба. Только строгая очень.

При этих словах земы снова, как по команде, обменялись взглядами. Вовчик почувствовал, как кровь стынет в жилах.

– Не может быть, – прошептал Протасов.

– Все может, – заверил Вовчик. – А фамилия у нее, какая?

– Ревень, – девушка шмыгнула носом. Похоже, она немного успокоилась. Возможно, оттого, что приобрела собеседников. И, поверила в скорое спасение. – Помогите мне, пожалуйста.

– А тебя саму – как зовут?

– Жанна, – сказала девушка.

– Что, блин, и требовалось доказать! Это тоже ведьма, – сказал Волына убежденно.

– Ты гонишь, – возразил Протасов. Девушка из-под земли словно почувствовала, что они колеблются.

– Пожалуйста, не уходите!

– Никто не уходит, – обнадежил Протасов. Он был искренен.

– Послушай, зема! – зашипел Вовчик. – Шалашовки у Ирины когда жили?

– А мне, блин, почем знать?

– Как это? Я же тебе докладывал!

– Ну, в прошлом году, весной. – С неохотой признал Протасов. – Что с того?

– Верно. – Вовка кивнул. – А теперь, ты хочешь сказать, что эта самая гребаная Жанна почти год под землей провела?

– Почему нет? – Протасов пожал плечами. – Узница подземелья, в натуре. Наши в Афгане тоже, чтобы до тебя дошло, плуг ты корявый, годами в ямах сидели. Мне кореш рассказывал. У духов еще эти ямы… – Протасов замешкался, вспоминая вылетевшее из головы слово, – зинданами назывались. Вкурил, лопух?

– Ты, зема, Ирину с духами не путай, – возразил Вовчик. – У нее, ведьмы, проклятой, тоже духов полно, конечно. Только, не те то духи, что по горам с РПГ лазят, а те, что по кладбищам шныряют.

– Чушь, – отмахнулся Протасов. – Просто Ирина умом тронулась. Или еще что. Берет заложников, и вымогает выкуп. Как чечены. Дошло?

– Тот урод, которого я лично в летней кухне видел, тоже, по-твоему, заложник?

Протасов почесал лоб:

– Да померещилось, видать. У страха глаза велики.

– Ты, зема, больной или дурной, по-любому.

– Вытащите меня отсюда! – взмолилась девушка. Теперь ее голос звучал так, будто она в метре от них. – Вы ведь из милиции?

– Из ДНД, – брякнул Протасов, прокашлявшись. – Ладно. Сейчас сделаем. Без проблем. Ты это, малая… короче, идти можешь?

Последовала секундная пауза:

– Ой, у меня, кажется, ноги связаны!

– Что значит, кажется? – закипел Волына. Девушка снова заплакала.

– Б-дь, – сказал Протасов. – Ладно, малая, потерпи. Сейчас что-то придумаем. Вовка, давай веревку.

– Ты чего, зема, белены объелся?! – Волына стал белее снега. – Хочешь ее сюда вытащить? Через мой труп.

– Не гони, блин. Пацанка попала в майонез, надо помочь!

– Сам ты пацан неумный. Ты чего, не врубаешься?! Она же тебя заманивает.

– Херня!

– Мне страшно! – девушка снова подала голос. – Не бросайте меня тут! Умоляю вас!

– Никто тебя, блин, не бросает. Не кипишуй. – Протасов шагнул к углу, где валялась смотанная кольцом веревка. – Сейчас я слезу.

– Зема, не делай этого! – взвыл Вовчик, заступая Валерию дорогу. Протасов отстранил приятеля рукой. – Не путайся под ногами, дурак. Лучше помоги размотать!

– Я лучше сдохну!

– И, блин, сдохнешь, в натуре!

Оба были настроены исключительно решительно. У ямы произошла потасовка. Валерий принялся спускать в отверстие веревку, Вовчик ему мешал.

– Отвали, падло, убью! – крикнул, в конце концов, Протасов, отталкивая Волыну изо всех сил. Перелетев полкомнаты, Вовчик врезался спиной в стену так, что она покачнулась. Однако, тут же вернулся обратно.

– Хорошо, хорошо! – он задыхался и размахивал руками. – Последняя попытка, зема. Всего один вопрос! – Вовчик склонился над ямой, в которую Протасов уже опустил веревку. – Слышишь, Жанна? День сегодня, какой?

– Я не знаю…

– Как это, не знаешь? Вчера спать легла, а сегодня не в курсе дела?