Расплата

– Ладно, – пообещала она, – а вы схватите этого парня, хорошо?

– Я над этим работаю.

– Поймайте его поскорее, Бенц. Поскорее.

...Кристи была в ярости. Она плюхнулась на пассажирское сиденье джипа и скрестила руки на груди.

– Три часа, – сказала она, когда он заводил машину. – Черт! Я прождала целых три часа!

– Я же звонил, – заметил Бенц. – И предупредил, что задерживаюсь.

Она сердито уставилась в окно, желая, чтобы ее отец был кем угодно, но только не полицейским из отдела по расследованию убийств. Она ненавидела его профессию. Просто невыносимо быть дочерью копа.

Он выехал с парковки рядом с Крамер-холлом. На кампусе машин было мало; большинство студентов уехали раньше.

– Я же предложил, чтобы за тобой кто-нибудь заехал.

– Да я и сама могла найти, кто бы меня подвез, – проворчала Кристи. – Если ты был так занят...

– Дело было очень важным.

– У тебя всегда что-нибудь важное, – бросила она в ответ. Господи, почему она не осталась в колледже? Прямо сейчас она бы могла пить с Брайаном пиво, делать вид, что они занимаются уроками, и целоваться в его комнате... А вместо этого ей придется пять дней просидеть в квартире своего отца, уклоняться от звонков Джея и жалеть, что она не в колледже Всех Святых. К этому времени года некоторые студенты трогательно тосковали по дому, но Кристи жалела, что едет домой, в эту коробку, из которой они, по клятвенным заверениям Рика, когда-нибудь переедут. Черта с два они переедут. Он любил эту квартиру, и теперь, когда Кристи там не жила... она почувствовала укол вины. Он платит за ее учебу. Большие бабки. На свое жалованье он не мог ничего себе позволить, пока она училась. Но она все равно злилась. Сильно злилась.

Развалившись на пассажирском сиденье, она сердито смотрела в окно.

– Мама никогда не опаздывала, когда забирала меня, – сказала она и краем глаза увидела, что губы Бенца напряглись. На такую реакцию она и рассчитывала. Она редко прибегала к подобным «маминым» средствам только лишь в тех случаях, когда она была по-настоящему выведена из себя. Сегодняшний день был как раз из таких, поэтому она открыла мысленный ящик и вытащила оттуда длинный меч, который, как она знала, поразит отца в самое сердце. Вонзив его, она решила его немного повернуть. – Терпеть не могу то, что ты полицейский. И мама терпеть не могла.

– Она знала, что я надену форму, когда выходила за меня. – Он включил дворники.

– А у меня не было выбора.

– Никто из нас не может выбирать родителей, – ответил он, едва шевеля губами, затем бросил на нее взгляд, проезжая по узким улицам кампуса. – Тебе просто повезло.

Он что, шутит? Нет. На его лице не было даже тени улыбки. В этом вся проблема. «Детектив» Рик Бенц всегда был слишком серьезен. Он почти не улыбался; правда, в последнее время она не давала ему никаких поводов для веселья. Когда-то он был более беззаботным, но это прошло. Она немного жалела, что так с ним обошлась. Ее гнев частично рассеялся, как только она заметила, что он пытается стать хорошим отцом и устранить имеющееся между ними отчуждение.

– Звонил Джей. Кажется, он хочет, чтобы ты пришла к нему в гости на День благодарения.

Она шумно выдохнула.

– Мы с Джеем расходимся.

– О? – Он притормозил на красный сигнал светофора. – Он об этом уже знает?

Кольцо в ее кармане неожиданно стало таким же большим, как шина гигантского грузовика.

– Я собиралась сказать ему об этом лично.

– Хорошая мысль. – Он нахмурился, словно ему довелось пройти через что-то похожее. О да, верно. Ни за что. Только не мужчина, женатый на своей работе. – Наверное, тебе стоит сообщить эту печальную новость помягче.

Теперь отец дает ей советы относительно ее личной жизни. Ну и ну!

– Ты кто? Дорогая Эбби [26] или доктор Сэм?

Его губы чуть приподнялись с одной стороны.

– Джей – хороший парень.

– А я думала, он тебе не нравится.

– Мне не нравится никто из тех, с кем ты встречаешься.

– А то я не знаю, – проворчала она и задумалась, стоит ли говорить ему о Брайане. Но он как-то не слишком обрадовался, что она расстается с Джеем, и ему не понравится, что она встречается с парнем, которому около тридцати. Ни за что. Бенца удар хватит. Вероятно, он начнет проверять Брайана по компьютерам в департаменте или хуже того, встретится с ним и устроит ему допрос с пристрастием. Спасибо, не надо. Пора сменить тему. – Так ты, значит, расследуешь дело о серийном убийце?

26

Ведущая популярной колонки.

– Да.

– Такое же трудное, как последнее?

– Они все трудные, – ответил он и выехал за ворота кампуса, где движение было значительно интенсивнее. Фары и уличные фонари разгоняли темноту. – Но вообще-то да, это дело, наверное, хуже, чем дело Религиозного Убийцы.

– Почему?

Он заколебался.

– Господи, папа, ты можешь мне доверять.

– Оно просто больше меня затрагивает. Некоторые жертвы были студентками.

– Да, я знаю. – Она прекрасно понимала, что это его взволнует. – Об этом ходят разговоры, и в колледже сделали объявление. Мы должны быть предельно осторожными.

– Лучше следуй этому совету.

Она закатила глаза, но не стала говорить ему, чтобы он не лез в ее жизнь.

– Значит, ты собираешься поймать этого парня?

– Можешь не сомневаться.

– И тогда ты снова станешь знаменитым.

– Или печально известным. – Он одарил ее мимолетной улыбкой и дал полный газ, выехав на автостраду. Он даже не стал жаловаться, когда она настроила радио на «свою» станцию, а не на это отстойное «Дабл-Ю-Эс-Эл-Джей», которое он слушал. Старье. Джаз. Маловразумительная музыка, которую непросто найти на компакт-дисках, и, конечно, это ток-шоу, от которого он приходил в восторг. «Полуночные Признания» с доктором Сэм. С минувшего лета, когда этот Религиозный Убийца разгуливал на свободе, ее папа слушал эту станцию. Это было странно. Кристи сама познакомила его с доктором Сэм, и без ведома Бенца даже пару раз ей звонила и получила несколько советов от радиопсихиатра.

Что ж, кто бы так не поступил после всего того, что она узнала о себе, своей маме, о человеке, которого считала дядей, и о человеке, который ее вырастил. Все они жили во лжи. Вероятно, поэтому и погибла ее мама. Почему же еще Дженнифер потеряла управление машиной и врезалась в дерево? Официально не признавали, что она находилась в состоянии алкогольного опьянения, – ни в коем случае. Дженнифер Бенц ненавидела большие дозы алкоголя почти так же сильно, как профессию своего мужа. И в тот день была ясная погода. Другие машины в катастрофе не участвовали. Но в ее крови обнаружили следы валиума... Пропади оно все пропадом.

Кристи начинала верить, что ее мать ненавидела себя. За все те ошибки, которые она совершила в жизни. Чем больше Кристи узнавала о психологии от чудаковатого доктора Саттера, тем больше она убеждалась, что ее мать была поглощена ненавистью к самой себе. Почему? Потому что она запуталась. Трахалась со своим деверем, который, ко всему прочему, был священником, что кончилось беременностью, и затем жила с ложью. Хуже того, годы спустя она снова начала встречаться с отцом Джеймсом. Словно он был запретным плодом, и с непреодолимой силой тянуло к нему. Неудивительно, что она обращалась к психиатру, а ее отец пристрастился к бутылке. А затем еще произошел неприятный инцидент, когда Бенц по ошибке застрелил паренька, который, как ему показалось, хотел выстрелить в его напарника. Это произошло в Лос-Анджелесе. Как и все стальное.

Итак, они переехали на восток. В Новый Орлеан. Единственное место, где ее папа смог устроиться в полицию детективом. Да, это имело большой смысл. Иногда Кристи хотела, чтобы они жили где-нибудь в центре страны, например в Канзасе или Оклахоме. Ее мама по-прежнему была бы жива и занималась бы садоводством. Папа, как любой обычный человек, продавал бы страховые полисы или недвижимость. Они жили бы в красивом двухэтажном доме, окруженном частоколом, завели бы собаку, кошку, и у нее был бы старший брат, который бы за ней присматривал, и младшая сестра, с корой бы она ссорилась и делилась секретами. Там было патио с барбекю и, может быть, одни из тех старомодных качелей на переднем крыльце и... Она прекратила мечтать.