Расплата

– Ой, только не надо разыгрывать тут из себя заботливого кровососа, - саркастично бросила я и отошла от него.
– Посмотрите, упырь прозрел и увидел свои укусы! А раньше он не ведал, что творил!

Лицо Красса на мгновение исказилось, а потом он нахально улыбнулся и дерзко произнёс:

– Смотри-ка, не купилась! А раньше это на тебя действовало безотказно.

– Раньше время было другое, - ответила я, и хотела было снять колье, но Красс взял меня за руки.

– Не снимай его пока, тебе оно очень идёт, - кротко попросил он, а потом неожиданно грубо добавил: - Что ты прицепилась к тому, что было раньше? Аглая, открой глаза и прими мир таким, каким он стал. Не живи прошлым!

– Принять этот мир? Ну уж нет! Вы превратили людей в бесправную пищу! Рабов, у которых теперь только один приоритет - угождать вам.

– А ты думаешь, вы раньше имели свободу? Вами также управляли. Только это делало алчное правительство и олигархи, которые наживались на всём. Вы для них были быдлом. Знаешь в чём разница между ними и нами? Мы не скрываем мотивов, движущих нами. И мы, по крайней мере, делаем вас сейчас счастливыми! Посмотри вокруг! Все живущие в моём доме счастливы уже только от того, что я хвалю их. Нет больше несчастных людей, алкоголиков и наркоманов, которые гробят свои жизни и делают несчастными своих близких. Нет злобы и зависти! Почему ты зациклилась на бесправности людей, и не видишь положительные стороны?

– Да нет здесь положительных сторон!
– воскликнула я.
– И ты не дождёшься моего смирения с этим! Я буду бороться!

– Бороться, говоришь?
– вкрадчиво спросил он и двинулся ко мне.
– Неужели последняя неделя тебя ничему не научила?

Этот взгляд я уже знала и, крикнула:

– Не смей ко мне приближаться, тварь похотливая!
– а потом занесла руку для пощёчины.

Но Красс, как обычно был быстрее меня и перехватил её, а затем дёрнул на себя и, сжав в кольцо рук, сдержанно спросил:

– Аглая, я хоть раз тебя ударил? Хоть раз причинил боль? Я всегда действую аккуратно, хотя мог бы и не сдерживаться себя, потому что не люблю, когда мне перечат. Почему ты постоянно стараешься причинить мне боль?

– Потому что я тебя ненавижу!

– Неправда. Тебе со мной хорошо, но ты слишком упряма, чтобы это признать.

– Ты каждый раз унижаешь меня морально, заставляя сдаваться тебе! Лучше бы ты меня бил! Я бы хоть не чувствовала себя такой похотливой шлюхой! Ненавижу!
– выкрикнула я, стараясь освободиться.

– А ты просто не сопротивляйся и наслаждайся, - посоветовал он.
– Поверь, и сразу всё изменится. Как только ты сдашься, я буду настолько нежен и ласков, что ты будешь чувствовать себя не похотливой шлюхой, а самой желанной женщиной на свете.

– Сдаться тому, кто убил моего мужа? Никогда!

– Это какой-то замкнутый круг, - устало произнёс Красс.
– Но и я не сдамся.

Оторвав меня от пола, он направился в спальню, а я завизжала и начала брыкаться. Но он как будто и не замечал моих попыток сопротивления.

Уже через секунду он уложил меня на кровать и принялся быстро сбрасывать с себя одежду. Этого времени мне хватило, чтобы вскочить с кровати и метнуться назад к ванной, чтобы попытаться там закрыться, хотя я и понимала, что дверь его задержит лишь на секунду.

– Козочка моя шустрая, ты куда?
– настигнув в считанные секунды, он схватил меня, и я снова оказалась в постели.

Сжав одной рукой запястья, он закинул мои руки верх, а второй развязал пояс халата и начал шарить по телу. Сначала прикосновения были грубые и требовательные, но с каждой секундой они становились всё нежнее и когда он легонько сжал грудь, а потом начал играть с соском, я замерла, пытаясь не дышать.

– Моя непокорная плутовка, - прорычал он, наклоняясь, и поцеловал меня в шею, а рука начала опускаться ниже.

Поглаживая меня по животу, он прикусил зубами мочку уха и начал её посасывать, а потом нырнул рукой между ног и стал ласкать меня.

– Давай же, покажи, как ты меня хочешь, - раздался страстный шёпот и по коже побежали мурашки, а внизу живота образовался горячий, пульсирующий комок.

– Нет, - я замотала головой пытаясь избавиться от ощущений и чувствуя, как тело предательски отвечает на ласки Красса.

– Ммм, а уже и не надо, - ответил он и пальцем вошёл в меня.
– Ты уже готова.

Мне захотелось в очередной раз расплакаться от бессилия и собственной слабости, поэтому, когда Красс повернул меня на бок, спиной к себе и вошёл, я просто сжалась, стараясь отрешиться от всего происходящего.

Но отрешиться было очень тяжело. Красс медленно двигался, продолжая ласкать меня рукой, и по телу уже разливалось тепло, а стук собственного сердца отдавался в ушах. Сдерживать дыхание с каждой секундой становилось всё тяжелее, а из груди уже рвался стон.

– Аглая, не противься, - нежный голос ласкал не меньше, и я судорожно втянула воздух, держась из последних сил.
– Ты же знаешь, я могу мучить тебя так очень долго.

С каждой секундой волны блаженства накатывали всё больше, захлёстывая меня, и я поняла, что он опять выиграл.

– Какой же ты мерзавец, - пробормотала я, но это скорее прозвучало как похвала, а не как укор.

– Знаю, но мерзавец, который готов положить к твоим ногам весь мир, - ответил он и, отстранившись, навис надо мной.
– И всего лишь за один твой поцелуй.

Уложив на спину, он припал к моим губам, и снова начал ласкать руками, вызывая ещё более жгущее желание. Отвечая на поцелуи, я обняла его, желая опять ощутить в себе, и поддалась вперёд.

– Хочу тебя, - выдохнула я.

– Сейчас, моя сладкая, - отозвался он и, приподняв меня, снял халат, отбросив его в сторону, а потом улыбнулся и с нежностью прошептал: - Обнажённая злючка в одних драгоценностях. Ты не представляешь, как сексуально сейчас выглядишь.

А затем снова начал целовать, одновременно с этим входя в меня, и под кожей побежал огонь. Обхватив его поясницу ногами, я двигалась ему навстречу и начала постанывать, желая раствориться в нём и забыть обо всём на свете...

За окном уже наступил вечер, когда Красс наконец-то оставил меня в покое. Лёжа рядом с ним, я старалась отдышаться, а лицо уже заливала краска стыда, и внутри росло недовольство собой. "Опять я повела себя, как сучка во время течки. Ну почему я не могу держать себя в руках" - с отчаянием подумала я.