Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

Девушка стояла, опустив глаза в пол.

— Он сбежал, Хуан. — Голос виноватый. — Мы ничего не могли сделать. Когда нашли его — они уже закончили и убежали.

Двое парней, которые должны были подстраховать нашего "Принципа", стояли рядом с мрачным видом, переминаясь с ноги на ногу.

— Они сразу убежали, — произнес один из них. — Точнее ушли. Этот валялся на полу, ему уже хватило. Предупредили, мол, "вы следующие", и спокойно удалились.

— И вы им ничего не сделали? — Это Хуан Карлос за моей спиной — откуда только взялся? Вроде же на занятие пошел.

— Троим? Вдвоем? — перевел на него злые глаза второй боец. Вопрос был снят.

Я издал глубокий вздох и посмотрел на виновника события. Нескладный паренек сидел, прислоненный к стене; Паула, как прошедшая базовую медицинскую подготовку, его осматривала.

— Вы хоть определили, кто именно это был?

Кивок первого бойца.

— Наши?

— Да. Один из тех, кто был в столовой, и еще двое. Тоже личности известные. — Кулаки его сжались.

— Они особо и не скрывались, типа, напоказ это сделали, — добавил второй.

— Ничего страшного. Сотрясение и синяки. Жить будет! — поднялась тем временем Паула.

Я воспользовался моментом и присел к парню сам.

— Ну и?

Себастьян виновато опустил голову.

— Знаю. Дурак. Но и ты… Ты же тоже!..Ты не наш!..

— Я БЫЛ ваш, — парировал я. — Больше года. И я никогда не сдавал своих.

Он молчал.

— Ты дурак не потому, что сглупил, — добавил я. — А потому, что сейчас поедешь в больницу. И пропустишь финал всего этого веселья. А оно стоит того, чтобы в нем участвовать! Но повторюсь, сам виноват.

— Прости!.. — потянул он, и только в этот момент на арене появились последние действующие лица. Как нельзя более вовремя.

— Так, что тут происходит? Расходимся, расходимся!..

К месту событий подошел директор в сопровождении школьного фельдшера и двух охранников. Вклинившись в толпу окруживших нескладного паренька зевак, охранники всех растолкали. Фельдшер тут же кинулся к пострадавшему, а работники службы безопасности начали безапелляционно оттеснять массовку от места действия, толкая всех корпусом (прогресс, однако!). Директор же, оглядывая присутствующих исподлобья, вещал:

— Так, разошлись! Расходимся-расходимся! Ничего интересного не произошло, а что произошло — разберемся без вас! Звонок на занятия не про вас писан, юный сеньор?..

Оттеснили и нас с Паулой. Мы не сопротивлялись, напротив, моя спутница подхватила под руки меня и Селесту и потащила вдаль.

— В четвертую оранжерею, — скомандовал я не справившимся с заданием парням, а так же стоящим рядом еще нескольким членам "сопротивления".

Через десять минут все были в сборе. Семнадцать человек, вся гвардия Селесты и сочувствующие "в теме", включая трех девушек. Здесь же были вездесущий Хуан Карлос, и так и примазавшаяся к нам Эмма (их я выделил отдельно).

— Ну? — уперла в меня глаза Селеста, представляющая коллективный интерес всех собравшихся.

Слово взяла Паула.

— Сотрясение. Просто сотрясение. Ничего страшного. Думаю, хотели бы убить — убили бы. Это знак, демонстрация. Как месть за столовую.

— Это мы и сами понимаем, — воскликнул кто-то из ребят, участвовавших в операции "Выстрел в Сараево".

— И главное вовремя, накануне переводных экзаменов!.. — произнесла одна из присутствующих сеньорит. — Теперь его если не отчислят за драку, то точно выпрут по учебе. И грант его накроется…

— Сам виноват! — вспыхнула Селеста. — Не надо было дурью маяться! Как они вообще нашли его? — Этот вопрос уже ко мне. Ответила опять Паула.

— Они тоже смотрят в камеры, контролируют школьную сеть. Здесь и сейчас я их отключила, — предвосхитила она следующий вопрос, кивнув на верх боковой стены, — но в целом по школе сделать это не могу, извините.

По оранжерее прошел легкий ропот, но вдаваться в технические подробности мы не хотели. Потому, что отключать камеры во всей школе нельзя — в них смотрят еще и девочки Катарины.

— Ты ждал этого? — обернулась ко мне огненный демон, вопросительно сузив глаза. — Что они попытаются отомстить, кого-то отметелят?

— Да. — Я кивнул. Обошел взглядом всех собравшихся. Все смотрели с надеждой, видели во мне лидера, который знает, что делает. Который защитит и обогреет, спасет от любых невзгод. Жаль, но именно сейчас мне придется ломать эту надежду.

— Ну, и что теперь? — загорелись глаза Селесты. — Пойдем их бить? Или у тебя другие планы?

Я задумчиво покачал головой, вздохнул, не зная, с чего начать. Прошелся, сел на парапет фонтана. Снова осмотрел толпу.

— Я так понимаю, это все, кто с нами? — Усмехнулся, заглянул в глаза каждому. — Тогда, ребята, должен кое-что вам сказать. Сказать и разочаровать.

Вновь возник ропот, но на сей раз быстро стих, едва начавшись.

— Я — Веласкес, — произнес я, пробуя эту фразу на вкус. Я произносил ее на людях впервые и… И мне понравилось! — Я не знал и до сих пор не знаю, кто мой отец, но это внебрачный сын Филиппа Веласкеса. И тогда, после фонтана, когда королева приехала в школу… В общем, она приехала из-за меня, — снова признался я.

Собравшиеся начали нестройно кивать — многие это подозревали. А кто не подозревал — узнали сегодня, в течение дня, и были морально к такому откровению готовы.

— Сейчас за мной сила. Сейчас за мной стоит мощь клана Веласкес, — указал я на Паулу, которая смотрела за действом с каменным лицом истинного телохрана. — С одной стороны это хорошо, но с другой…

Пауза.

— Я не могу! — воскликнул я. — Я ничего не могу! Понимаете? Школа оцеплена двойным кольцом. Первое — люди Манзони. Второе — люди клана Веласкес. Как только я ударю этого подонка, или это сделает кто-то из них, — вновь кивок на спутницу, — или мы сцепимся с людьми их службы безопасности, эти кольца откроют друг по другу огонь. Из рельсовок, Гауссовок, игольников, деструкторов, ракетниц — всего, что стреляет. Это война, ребята. Полномасштабная война в пределах планеты. И дай высшие силы, чтобы к ней не подключились другие кланы!

— И что ты предлагаешь? — глаза Селесты начали застилаться слезами, в голосе появилось отчаяние. Что-то она подозревала и только что я ее опасения подтвердил. — Забыть всё? Зачем же ты тогда пришел? Зачем устроил потасовку в столовой? Зачем всех подставил, если ничего не можешь?

По оранжерее вновь прошел гул. Нестройный, но однозначный — все в той или иной мере разделяли позицию Селесты. Просто большинство считало, что я сказал еще не всё, и в рукаве у меня козырные карты.

— В моей власти вас защитить, — продолжил я речь, чувствуя, что начинаю защищаться, а значит, потерял инициативу. Впрочем, так было нужно, без этого битву за их сердца не выиграть. — Защитить от Умберто Манзони, но защитить здесь и сейчас, сегодня. Вас не отчислят, с вами персонально не "поговорят" за воротами… Но завтра я уйду, а вы останетесь!