Распутье

306

5

Прозвенел звонок, расселись ученики и гости, и Гена Штука, взглянув на учителя, начал серьёзным, размеренным тоном: "Сегодня наш круглый стол посвящён злободневной теме: "Российские реформы: новый этап". Участники дискуссии и гости имеют план, но я всё же уточню, что перед обсуждением реформ Гайдара - Ельцина мы совершим своеобразную экскурсию в прошлое и вспомним прежние попытки реформирования российской экономики. Далее мы рассмотрим состояние нашего государства в начале 1990-х годов. Собственно дискуссия охватит не только меры "шоковой терапии" правительства в 1992 - 1993 годах, но и варианты реформ, которые будут предложены к сегодняшнему обсуждению".

Гена трижды запинался, словно нарочно подтверждая уверения Олега Кириченко, что "этому заике нельзя доверять роль ведущего", но сейчас, на уроке, даже сам Олег тихо шептал: "Всё нормально. Давай дальше..." Гости - Леонова, Крушак, Бочар, Новикова - понимающе молчали: Константин Александрович давал один из первых в своей жизни открытых уроков.

"... на каком-то этапе в планах императора, возможно, и была полная ликвидация крепостной зависимости крестьян, - рассказывала Наташа Дында, - но дальше указа "О вольных хлебопашцах" дело не пошло. Лишь полпроцента крестьян было отпущено на волю с землёй за выкуп. Но и в этой слабой мере было своё положительное значение. Появилось новое, хотя и очень малочисленное, сословие свободных земледельцев. И помещики могли отпускать на волю деревни, которые не то, что не давали дохода, но, наоборот, ещё и требовали помощи своего хозяина. По технике, внедрению новшеств агрономии российское сельское хозяйство, ко всему прочему ещё и барщинно-оброчное, нерентабельное в Нечерноземье, сильно отставало от европейского. Гораздо большую значимость имели реформы Александра Первого в областях управления и образования..."

Костя, сидя за одной из тех семи парт, которые поставили кругом, с удовольствием слушал довольно грамотную речь учеников. Во время подготовки он высмеял то, что многие первоначально написали к открытому уроку, потребовал переделки. "Путь вообще не будет урока, чем такой, где я сгорю от стыда", - сказал он ребятам. Однако они уже загорелись темой настолько, чтобы не отказываться от неё. Выступления были переделаны,

307

кем-то - по два раза и - после небольшого редактирования учителем - получились именно такими, какими Костя хотел их видеть: не книжными, но и не корявыми.

"... Таким образом, - заканчивал свой рассказ следующий ученик, - из пяти основных реформ императора Александра Второго и его министров наиболее удачными считаются судебная и военная. Правда, издержки были и в этих реформах. Общество не получило свобод - совести, слова, печати и так далее, - политические дела расследовала жандармерия, для крестьян сохранились отдельный административный суд и телесные наказания. И в армии вчерашний крестьянин был бесправен как гражданин, его могли избить, и он по-прежнему видел в офицерах "господ", "помещиков". Можно только гадать, какую огромную пользу получила бы Россия, если б доведены были до конца земская и земельная реформы. Инициатива и предприимчивость людей, их выборных представителей в земствах и городских думах могли перевернуть всю Россию. Они и так сделали очень много, несмотря на то, что земства не имели никакой реальной власти и представительства в высших органах. Община, огромные выкупы за землю и свободу, временнообязанное положение крестьян в течение двадцати лет - всё это свело на нет земельную реформу и не допустило капитализм в сельское хозяйство. Какой огромный рывок совершила бы Россия, если б в то время было сделано то, что позднее сделал Столыпин. Возможно, не было бы тогда кровопролития 1905 - 1907 годов".

"Мои реформы для разумных и сильных, а не косных и слабых", - говорил Пётр Аркадьевич Столыпин". Оля Киселёва начала таким решительным и громким голосом, что все заулыбались. Однако девушка нисколько не смутилась и продолжала тем же тоном. Костя вспомнил, что Оля за неделю прочитала две его книги о Столыпине, и понял, что теперь она говорит то, что очень хорошо знает и что нашло какой-то отклик в её душе.

"... Прошло несколько лет, и эти "сильные", двадцать пять процентов крестьян, дали половину всего хлеба. Россия была вне конкуренции в торговле зерном, добротным и дешёвым. Да, минусов у столыпинских реформ много. Их не приняла большая часть общества; два с половиной миллиона малоземельных крестьян переселились на Дальний Восток и в другие слабозаселённые районы страны, где они не всегда легко становились на ноги; кулаки, или фермеры, по-нынешнему, забирали на отруба лучшие земли. И всё же я считаю, что Пётр Аркадьевич провёл ряд мер, которые

308

принесли сельскому хозяйству большую пользу. Это разрушение общины с её круговой порукой, это частная собственность на землю с правом купли-продажи, это Крестьянский банк. Беда в том, что этот человек рано погиб от руки революционера-фанатика, поплатился за решительную борьбу с убийцами-террористами, чьи бомбы чаще всего попадали в невинных людей. И ещё. У нас в России часто хорошая идея извращается, когда её начинают воплощать в жизнь непорядочные люди".

Оля замолчала, и несколько секунд никто даже не шевелился. Учителя слегка улыбались. Пауза затягивалась, и Костя хотел было вмешаться, как вдруг Гена сказал "не по сценарию":

– А теперь...несколько слов о реформах в советский период...скажет нам Никанченко Галя.

Одноклассники удивлённо посмотрели на Гену, а забывчивая или растерявшаяся ученица тут же заговорила своей обычной скороговоркой об эсеровском декрете "О земле", о НЭПе, сталинской коллективизации, реформах Хрущёва и Косыгина.

"...однако в сельском хозяйстве уменьшение налогов, повышение закупочных цен, прекращение необъявленной войны с подсобными хозяйствами сыграли свою положительную роль".

Галя закончила, и Гена, как председательствующий, произнёс несколько переходных к следующему этапу урока фраз, а Костя глянул на часы: "Восемь минут. Планировал десять. Лишь бы не больше. Пока всё - слава Богу... Чего она боится посмотреть в тетрадь?"

Ира запнулась и, глядя перед собой, напряжённо вспоминала.

– Посмотри, Ира, ничего страшного, - подбодрила ученицу Екатерина Фёдоровна.

– Посмотри, - согласилась и директриса.

Олег что-то прошептал, но Костя не расслышал. Ира зло посмотрела на одноклассника, потом в свои записи и продолжила.

"... Также в конце девяностых в России резко обесценился рубль, расцвёл бартерный обмен вместо нормальных товарно-денежных отношений. Россия была перегружена предприятиями, производящими средства производства...

309

А выпуск предметов потребления составлял лишь четверть всей промышленной продукции...России... В чём же причина этих...негативных процессов?"

Ира опять начала сбиваться и, окончательно потерявшись, уткнулась в тетрадь и последние предложения дочитала. "Мало ещё у нас в школе открытых уроков, дети жутко стесняются", - одна и та же мысль в разных формах пронеслась в головах Кости, Бочар и Леоновой.

После этого сбоя в ходе урока Костя впервые посмотрел на лица гостей. Все были сосредоточены, Новикова ухмылялась. Однако Паша Долинчук, обычно застенчивый и немногословный, заговорил так уверенно и ровно, что Костя успокоился.

"...Правительство, возглавляемое практически Егором Гайдаром, сформированное уже после путча, осенью 1991 года, состояло в основном из молодых экономистов, большинству из которых не было и сорока - Шохина, Чубайса, Нечаева, Бурбулиса... В январе "шоковая терапия" началась с либерализации цен. Были приняты меры к бездефицитности бюджета, что, правда, не получилось. Однако расходы государства резко сократились. Вторым большим шагом реформ стала приватизация, сначала чековая, потом денежная. Параллельно создавались структуры рыночного хозяйства - коммерческие банки, биржи, брокерские конторы и так далее, а также законодательная база реформ: антимонопольный закон, Закон о предприятии и предпринимательской деятельности, Закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве. Теперь любой крестьянин мог взять свой пай в совхозе или колхозе, выйти оттуда и работать единолично. В ходе приватизации перешли в собственность людей садово-огородные участки, или, проще, дачи".

– У тебя всё, Паша?
– спросил Костя.

– Всё.

– Я потому уточняю, что мы заранее договаривались: ты обрисовываешь всё положительное в гайдаровских реформах, а Толя подвергает реформы конструктивной критике. Ты в свою очередь можешь возражать. В вашем споре имеет право участвовать любой желающий. Но - спорим только по существу уже проведённых реформ. О дальнейшем их развитии - после того как ребята прочитают свои варианты.

Наступил момент, когда Костя действительно замер от страха за судьбу