Распятый ангел
Шрифт:
Бутылка вина была выпита до дна, как вода. Дима сидел потрясённый. Неужели эта женщина, сильная и вечно подмигивающая всему миру лукавым глазом, выглядевшая всегда на все сто, сбита с ног набившей оскомину изменой?! Неужели стояла недавно на пороге самоуничтожения?! В такое он поверить не мог. Но Юля его убедила. Убедила лишь для того, чтобы он нашёл для неё, а главное, для самого себя, хоть несколько причин жить дальше в этом огромном неуютном мире без близкого и любимого существа.
Она выжимала из него эти причины, выдавливала советы и слова сочувствия лишь для того, чтобы он понял, наконец, что нет таких слов, которые помогут унять боль утрат, тоску
Потом слушала она мучительную поэму Димы, последний аккорд которой просто потряс её:
– Почему не получилось у нас со Светой?!
Если бы не её состояние, она бы расхохоталась, ведь перед ней сидел психолог!
– Помнишь ли, Дима, Настю? Вы когда-то дружили втроём: ты, Света и она. Все видели: Настя любила тебя, очень любила. Тихо и молчаливо.
– Настя? Удивительно… Она никогда ничем этого не выдала. Могла бы сказать о своих чувствах, только я не смог бы её полюбить.
– Даже, если бы она сказала, ничего бы не изменилось. Верно?
– Безусловно.
– И она ушла. Так же тихо и молча, как и любила. А казалась такой слабой, неспособной на сильный поступок. Света никогда не любила тебя, ты это знал! Знал, но не ушёл, хотя ты сильный и мужественный парень, – это было не так, но её задачей было убедить его в этом. – Теперь уйди. Руби канаты и – в открытое море! «Гордым легче, гордые не плачут, не от бурь, не от душевной боли, на чужих дорогах не маячат, о любви, как нищие, не молят…»
– «Да, вы правы, гордым в жизни легче, только гордым стать не так уж просто».
Мальчик знает Асадова, удивилась Юля. Они ещё долго сидели в темноте на кухне – два костыля бросившей их любви, у которой выросли крылья и которая улетела, перестав нуждаться в них.
– Любовь – дар стихийный, неуправляемый. Здесь нет ни правых, ни виноватых. Ты не должен искать изъяны в себе. Для кого-то именно ты станешь самым-самым…
(Диме предложат работу в Петербурге, он уедет туда, а через несколько лет Юля получит письмо с фотографией его семьи).
Юля, выжатая разговором, опустошённая и бесчувственная, легла на холодное супружеское ложе. Никогда уже она не обнимет, не прижмётся к Лёше, не спрячется за его широкой спиной. Как хорошо, что она не выжимала из него «долги, записанные на её счёт». Юлю передёрнуло: заставлять мужчину спать с уже нелюбимой женщиной – что может быть более унизительным? Кто-нибудь из брошенных дам задумывался над этим?
Утром долго звонил телефон, он почти дымился, когда Юля нашла в себе силы снять трубку. Боль души ещё не проснулась, и она спокойно сказала: «Алло…» Это был Лёша.
– Юля, доброе утро, я вынужден звонить так рано, прости. Сегодня выписка, нас ждут в роддоме. Найди, пожалуйста, в себе силы и приезжай. При встрече поговорим…
– Лучше сейчас.
Трубка долго молчала. Она ждала невыносимо спокойно.
– Хорошо… Я очень любил тебя, даже сейчас ещё люблю. Я не знал, что так бывает. Но повернуть назад уже не могу! Я долго и мучительно думал о нас с тобой и страдал почти год и… принял решение, очень нелёгкое для нас обоих. Прости меня, – его голос сорвался, трубка замолчала.
– Лёша, давай попробуем не рвать свои души. Не надо мелодрам. Никогда терпеть их не могла. Не вини себя, а радуйся своему, посланному судьбой, счастью.
И я не стану в нём ложкой дёгтя. Ты заслужил, ты хороший… Легенду для детей мы сочиним, не волнуйся. Только пришли машину: сама я пока не в силах.Света и Александр с малышом находились в сияющем коконе. Это, правда, не помешало дочери заметить бескровную физиономию матери.
– Мамуля, всё хорошо. Моё чадо выскочило почти само с десятибалльной оценкой! Всем срочно сделать счастливые лица и скорее домой!
Дома всё завертелось и закружилось. Комната для малыша давно была готова. Лёша привёз столько нужных вещей, о которых они даже не догадывались.
– Я скупил половину самого лучшего детского магазина в Лондоне! – с гордостью заявил он.
«Наши мужчины самые лучшие. Мы все обязательно будем счастливы, несмотря ни на что», – твердила она как заклинание. – «Наши мужчины…»
Тоска и обида сдавили горло. Она больше ни секунды не может удерживать на лице маску счастья и радости. Малыш на руках мирно сопел носиком, а теперь уже бабушка задыхалась от накопившихся слёз. Первым понял её состояние Лёша. Он взял её за руку и вывел на улицу.
– Юля, ты не сможешь всё скрыть, если останешься с детьми. Да и им сейчас никто не нужен.
– Не правда! Мне моя мама была очень нужна, когда родилась Света.
– Но не в таком состоянии, прости. Мне не найти слов… я устрою тебя в лучшую частную клинику… Прости…
– Я справлюсь без клиники, спасибо. И дети тоже справятся без меня. Сегодня за деньги педиатры и врачи сами приходят на дом, и по телефону дадут любой совет. Ты прав, я не смогу быть полезной… – согласилась она.
Ей до смерти хотелось прижать внучонка к своей груди и впасть каждой клеточкой в забытое счастье материнства. Восполнить, исправить…
– Я останусь жить на даче. Всем скажем, что ты забираешь меня с собой. Я в порядке. Помоги перевезти с дачи в квартиру компоты, овощи… – маска спокойствия снова овладела её лицом. – Пойдём к детям.
Выяснилось, что Александр взял на этот учебный год только несколько лекций. После полудня готов сам стать «мамой». Сообщение об отъезде родителей они восприняли с пониманием, особенно Александр – глава семьи.
– Светик, мы с папой поедем на дачу, законсервируем её до весны, привезём вам заготовки. Телефон отключим!
На другой день Юля обязана была выдержать налёт подружек с поздравлениями и подарками. Поскольку Света даже на порог детской их не пустила, они потребовали прощального шашлыка на даче в выходные дни.
– Юля, столько новостей! – вопила Мила.
– Я сегодня иду на свидание, только не смейся, с генералом, – шепнула на ухо Дина.
– Представляешь, сподобилась! Сапог! – негодовала Мила.
– Сподобилась не я, а моя «Красотка», которая «сдохла» на полдороги к дому и подловила себе настоящего хозяина. Не то, что я.
– Он хоть настоящий… – выдавила из себя Юля, – Сколько звёздочек?
– Одна большая, на лбу! – обиделась Дина.
Однажды давным-давно они послали её за билетами на премьеру какого-то фильма. Вернулась Дина быстро. Очередь заняла за военным. Когда они компанией подошли к очереди, то обнаружили, что военных несколько.
– Сколько у «твоего» было звёздочек на погонах?
– Много. Кажется, семь.
Весь фильм они периодически взрывались хохотом.
– Позвони завтра на дачу, буду там до обеда, поделишься, – Юля обняла подругу. – Мне будет так не хватать вас, девочки. Завтра вечером наш самолёт, поэтому дачное празднество откладывается.