Рассечённый демон

– Чего ещё? – буркнул Серый, подходя к двери.

– Уважаемый старейшина, то есть городовой, – посыльный частил и запинался. – Быстрее, пожалуйста, надо. Берта нашли. Нашли, и Вы теперь нужны.

– Живой? – мгновенно просыпаясь, спросил Серый.

– Не совсем.

– Помер, что ли?

– Не так чтоб уж…

– Да что там? Гонеб тебя задери!

Берта нашли в лесу, на обочине дороги, ведущей к Чёрной Скале. Он лежал в абсолютно неестественной позе, подтянув под себя ноги и прижав скрюченные пальцы рук к груди. Он дышал, но не отзывался даже на своё имя. Самое же кошмарное зрелище представляли его глаза – они были полностью чёрными, словно кто-то залил белки чернилами.

– Берт! – крикнул ему Седой. – Вставай! Расскажи, что ты помнишь!

Мальчик открыл рот. Но не для того, чтобы ответить. Его начала бить сильная дрожь. Руки и ноги заплясали в дикой конвульсии. С губ стекала слюна, а в груди клокотало, словно что-то мешало ему дышать. Спазмы были похожи на рвотный рефлекс, который всё не заканчивался и не заканчивался. Берт не мог вытошнить то, что ему мешало. Тогда Серый подскочил к нему со спины, приподнял, схватив под руки, и надавил на грудь. Раз, другой – ничего. Ещё раз. И ещё. Наконец городовой почувствовал, что посторонний объект, находившийся внутри пищевода мальчишки, пришёл в движение. Серый слегка поправил положение рук и надавил ещё раз. С болезненным хрипом Берт расстался с застрявшим куском.

Серый опустил мальчика, подошёл к тому, что из него вылетело, и обмер. Перед ним лежала пухлая ручка младенца.

* * *

Чуть больше месяца спустя.

Экран интеркома с Галилео резко контрастировал с бревенчатыми стенами жилища Максимуса и служил неким якорем, который не давал забывать обо всём том, что случилось с юношей в те дни, когда он перешагнул порог двери, ведущей во взрослую жизнь. А ещё экран иногда загорался, и на нём высвечивалось большое и доброе лицо Ярика.

– Привет, старик! – обычно говорил он.

– И тебе привет, – улыбался в ответ Макс.

А затем они могли болтать несколько часов кряду обо всём на свете. Ярик периодически корил друга за неулыбчивость и задумчивость, но в душе всё понимал. Он даже не удивился, когда Макс назвал своё поселение Энджи. Это было значительно прозрачней того, почему Лилиан, например, решила назвать город в честь деда, а не отца или матери. И уж куда понятней третьего названия.

– Слушай, – допытывался как-то Макс, – а почему ты назвал поселение Моруя?

– Да понимаешь, как… – Ярик всегда смущался при этом вопросе, сбивался на бессвязную речь, но как-то раз ответил. – Понимаешь, это слово пришло мне, когда я был с богиней.

– А, – только и смог ответить на это Макс.

Сегодня же интерком запищал особенно настойчиво и даже как-то взбудоражено.

Молодой человек коснулся экрана, но вместо добродушного лица друга увидел совсем иное лицо, которое успел даже подзабыть – так долго не видел.

– Да, Лилиан, слушаю, – произнёс он едва слышно.

– Макс, – по всему было видно, что звонящей нелегко далось это решение, – мне нужна твоя помощь.

– Моя?

– Твоя и Ярика. Я ему уже набираю.

Через секунду экран разделился надвое, и на левой его половине появился бывший муж Лилиан.

– Да-да? – Ярик тоже казался слегка ошарашенным. – Сколько дней, сколько ночей.

– Много, – отмахнулась Лилиан. – Но это вы мне не звонили.

– После того, как ты сказала, чтобы мы этого не делали, потому что наши поселения враждуют, и… – начал Ярик.

– Да помню я, помню, – перебила его девушка. – Не за тем звоню. Мне помощь ваша нужна.

– А что такое?

– Что случилось?

– Кто-то кошмарит население Торжана.

– В смысле, пугает? – спросил Макс.

– В смысле – убивает!

Только теперь ребята заметили, что глаза их подруги красны от слёз, недосыпа и горя.

– Значит, всё серьёзно, – задумчиво проговорил Ярик.

– Очень! Я не знаю, что делать! Серый с ног сбился, но ничего не может поделать. Но хуже всего даже не то, что молодые ребята пропадают – погибают младенцы! Вы очень мне нужны, приходите.

– Так, – Ярик выглядел озадаченным. – Мне до тебя либо через горы, либо по морю, а ведь…

– Послушайте, – Макс, как и в старые времена, выглядел сосредоточеннее всех. – Я тут кое-что собрал за последние годы. Ярик, я залечу за тобой, и вместе отправимся к Лил. А ты жди нас к завтрашнему утру.

– Хорошо, ребята. Спасибо!

* * *

На следующий день.

Лилиан стояла на пригорке за пределами поселения и вглядывалась в темноту долгой ночи, обнимавшей это полушарие Электро. Именно на этом месте они договорились встретиться. Именно тут несколько лет назад богиня сделала их своими служителями, и тут же через несколько тысяч лет установят памятник убитому рикше.

Внутри девушки бушевал настоящий огненный вихрь. Как будто не было прошедших с момента посадки Галилео лет и разных мужчин, добивавшихся её расположения. Она снова ждала Ярика. Своего единственного. И, конечно же, его друга. Все эти годы она сознательно сторонилась общения с этими двумя. Она надеялась, что боль от произошедшего утихнет, а их лица забудутся. Но вышло всё с точностью до наоборот – как только возникла критическая ситуация, первым делом в её голове возникла не богиня, а двое давних друзей. Теперь она жалела, что в последние годы не баловала себя общением с ними. Ей вдруг вспомнилось, как сильно она ревновала Ярика к Энджи. Куда же делось это чувство, когда корабль сел на планету? Почему она так легко отпустила своего мужа? Сейчас в ней поселились грусть от потраченных впустую лет и надежда. Странная детская надежда, что сейчас друзья прибудут и всё станет, как прежде. Как было в светлые, напоённые ароматом вечного лета времена на Галилео до Испытаний. Ярик смотрел на неё, как раньше, или показалось? И ещё ей показалось, что Макс сильно постарел. Его глаза заволокла пелена, когда погибла Энджи, да так и осталась на них. Навсегда из них ушла та бодрость духа, что всегда отличала его от остальных.

Её размышления прервал двигающийся огонёк на небе. То есть там, где его быть не могло. Огонёк вихлял из стороны в сторону, но явно приближался. Совсем скоро появился и противный жужжащий звук, сопровождающий его. Лилиан прикрыла уши. Приглядевшись, она поняла, что видит электрический фонарик, излучающий поток света, только находящийся где-то на высоте двадцати-тридцати метров и постоянно снижающийся. Вдруг фонарик мигнул несколько раз и погас. В воздухе раздались крики: наполовину испуганные, наполовину ликующие. Лилиан могла поклясться, что слышит до боли родные голоса.

А затем из тьмы прямо над ней вынырнуло дико неказистое устройство с огромными крыльями, пару раз клюнуло носом, снизилось и неловко плюхнулось прямо на дорогу. И сразу же из него выпрыгнул человек. «Большой человек, – подумалось Лилиан, – с огромными ручищами и громадным добрым сердцем». Человек этот потирал ушибленную пятую точку.

– МинаМара всё же добралась до тебя и лишила разума, – громогласно заявил он. – И меня заодно, раз я согласился влезть в это корыто!

А потом он обернулся, увидел Лилиан и на некоторое время лишился дара речи. А она, наоборот, словно обрела крылья. Разогналась, подпрыгнула и, обхватив шею бывшего мужа, повисла на нём.