Рассказы и повести

Мои приятели Ким Борисович Клинов, он самый старший среди нас, и молодой пенсионер Борис Поликарпович Никитин.

На даче всегда есть чем заняться. Но земли у нас немного, всего по пять соток, поэтому мы всё успеваем сделать. Нередко помогаем соседям, у которых нет уже сил или мужской руки. Я с пилой, молотком или косой, Ким Борисович по технической части, настроить телевизор, починить электропроводку или бытовой прибор. Борис Удалов больше по части что-то подать, поддержать, но тоже всегда готов помочь людям. Организует эту помощь наш бессменный бухгалтер Ольга Павловна Рябова, она знает всех немногочисленных дачников и их проблемы. Обращается к нам, с просьбой чтобы мы помогли кому- либо. Мы с удовольствием спешим на помощь. Доставляем радость людям, себе удовольствие, что и от нас есть ещё польза.

Так проходит длительный, дачный день, принося пользу для тела, удовлетворение для души. Завершением такого дня нередко является баня. Банный день, как правило, бывает в понедельник. Это для нас оздоровительно-лечебная процедура, место и повод посидеть за столом, поговорить, вспомнить о былом. Организовывает баню Борис Никитин. В мою обязанность входит заготовка дров, и что бы они непременно были берёзовыми.

– От них настоящий жар, а от поленьев здоровый дух — говорит Борис.

Веники заготавливает Ким Борисович.

В банный день, на грядках и теплице Борис ничего не делал, ссылаясь на то, что

– душа ни к чему не лежит.

С утра, не спеша, колет толстые поленья на мелкие для розжига, а главное, наверно, чтобы насладиться лесным духом берёзы. Расколотые поленья берёт на руки, словно парфюмер, вдыхает их аромат, и переносит в баню к печке. Затем раскручивает шланг от насоса, заполняет котёл и две ёмкости литров по 50 для разбавления горячей воды.

После обеда начинает растапливать печку. Не спеша, словно играючи, раскладывает дрова в топке, по известной ему конфигурации. Сначала тонкую лучину, на неё щепки покрупнее, затем поленья потолще. И так, чтобы дрова не были плотно прижаты друг к другу, чтобы был простор для воздуха и огня. Зажигает лучину и подносит её к своему сооружению. Загорается тонкая щепа, затем и мелкие поленья. Борис что-то шепчет, дует на огонь, поправляет поленья и уже всё в печке охвачено огнём. Как он объясняет:

– глаза радуются огню, думы приходят о жизни, о футболе, которым он занимался полжизни.

Затем добавляет ещё дров, закрывает дверцу топки со словами: — гори и грейся, покидает баню, садится на своё кресло- качалку и закуривает.

Я его как-то спросил: — Борис Поликарпович, ты рассказы Василия Шукшина читал? — Ты готовишь баню, как герой его книги.

– Нет, не читал. Но истопить баню я умею. Люблю это дело ещё с детства. Всегда помогал деду, носил дрова, воду с речки, поддерживал огонь в топке под его присмотром. В то время баню истапливали по — чёрному. Поэтому приходилось мыть стены, потолок от копоти, а это было непростое занятие.

А сейчас баня-дворец, чистота, вода со скважины. Истопить баню одно удовольствие, отдых у огня, аромат дров, банный, лечебный дух.

– А как я раньше парился с отцом, с друзьями- футболистами:- говорил он с грустью и тяжело вздыхал.

Как я упоминал, баню, он готовил для нас в понедельник, ссылаясь на то, что в этот день никто не мешает, не ворчит, имея в виду жену — Наташу.

– Ворчит только, одна баня у тебя в голове, весь день ею только занимаешься, не зло, конечно, ругается, но зудит и зудит.

Мы знали, что Наташа добрейший человек и ворчит на него любя, без сердитости. В понедельник, обычно её не было, она уезжала в Москву по своим служебным делам.

Я заходил за Кимом Борисовичем и в назначенный час мы были у Бориса. Он встречал нас со словами: — ещё минут пять, будет 70 градусов. Он считал, что эта температура готовности. Несколько раз забегал в баню, шевелил догоревшие дрова, определяя нет ли угара, и наконец, восклицал!

– Всё! Готовенькая! Африка! Идите! А я побегу по соседям, может ещё, кто захочет попариться.

Борис любит компании. Душа у него широкая и гостеприимная. Мы, конечно знаем, что вершиной банного дня будет застолье. Тогда он с радостью, с задорным смехом, уже немного на веселее, начнёт очередной раз рассказывать один из эпидотов его футбольной жизни. Когда он возвращался как бы в то, давно ушедшее время:

– Мы в центре поля, вокруг нас, на футбольной арене, тысячи и тысячи болельщиков. Здесь все мы уже в другом мире. На стадионе тогда был особый шум, особый запах, особый настрой зрителей, все на одном дыхании.

Болели тогда шумно, страстно, но цивилизованно, психопатов и ненормальных футбольных фанатов не было, да и быть не могло. Судей не подкупали, игроков из команды в команду не переманивали, растили сами. О «договорных» матчах в наше время понятия не имели. Мы, молодые футболисты, подражали Бескову, Боброву, Хомичу и другим знаменитостям.

Борис выходил из-за стола на лужайку перед нами, жестикулируя руками и ногами, представлял, что он снова на поле, в роле нападающего.

– Очередная атака на наши ворота отбита. Длинная передача к центру. Мяч у меня. Теперь он моё продолжение. Рывком набираю скорость, резко с мячом ухожу вперёд. Первую линию защиты прошел. Стадион неистово орёт. Это особый момент, когда я оказываюсь в другом мире ощущений. Сила, эмоции болельщиков передаются мне. Счёт 0: 0. Ворота и тень вратаря уже передо мной. Но как нанести удар на скорости, когда перед тобой ноги двух защитников, на голову выше меня. Стадион замер. Отпускаю мяч немного вперёд. Вижу, вратарь метнулся в левую незащищённую сторону ворот, защитники готовы в мгновение перехватить мяч. Он замолчал, как бы оценивая ситуацию.

– Боря, а что дальше? — Хором спросили мы.

– Прыжком догоняю, и особым, моим ударом, закручиваю и посылаю мяч над головами защитников в правый угол. Слышу удар о перекладину, сердце замерло, мяч отлетает вниз и успокаивается в сетке. Стадион ожил. Шум, крики радости, на стороне наших болельщиков. Счёт 1:0. На противоположной стороне, свист, орут «судью на мыло». Только тогда ни драк, ни метаний предметов на поле не было. Я на вершине счастья. Вратарь и защитники разводят руками.

Играли мы азартно и самозабвенно. Боролись за честь команды. Старались не подвести болельщиков. Нас отличало от сегодняшних игроков то, что у нас была сплочённость. Команда-это был монолит. Мы именно играли, играли не за деньги, а за честь команды и страны. Это была настоящая спортивная игра. Это было время, когда спортсменами и болельщиками была вся страна.

А сейчас искусственные клубы болельщиков с пивом и водкой, а остальным всё безразлично. Что-то всё не так и не только в футболе. И он разводил руками.

Мы соглашались с ним. Так уж устроен человек, всё, что было раньше, кажется лучше. О футболе Борис Никитин расскажет ещё не раз. Но нас ждёт баня, где особый дух, перемешанный, с запахом сосны и мяты, заполнял всё вокруг нас.

Не спеша мы мылись, жаром дышала каменка, кололись ароматные ветки сосны, заранее разбросанные на полу и скамейках, нагревалось тело.

– Плесни на каменку, — дал команду мой сосед.

Зашипела, задышала каменка, заклубился обжигающий пар, насыщенный ароматом хвои. Плеснув холодной воды на полок, что бы ни обжечься, я забрался на него.

– Сейчас я устрою тебе курорт, ложись на живот. И Ким Борисович, отряхнув веник от воды, подержал его над камнями, начал похлопывать, так, что бы тела касались только листья веника, вроде лаская, проходя вдоль спины, по бокам, рукам и ногам. Тепло и какая-то благодать проникала в кровь и растекалась по всему телу, доходила до сердца, учащала его биение.