Рассказы и прочее среднего человека (сборник)

Шёл бочоночек. Маленькая головка сидела на непомерно-широком, толстовато-круглом теле. Коротенькие ножки бойко несли всё это добро. – Арвидас Римантович, мне очень кажется, что вы будете счастливы в танце, – Заметил Коля.

– Что вы говорите, – смеясь протянул Арвидас. – Это мне кажется, что вы будете счастливы танцуя с ней. Вы, батенька, забыли о росте. Я для неё мал. —

Девушка пригласила Колю. Танцуя с ней Коля думал, что счастлив с ней в танце был бы только Лёшка Норик, курсант его группы. Тому было по барабану, кто с ним танцует. Красивая, не красивая. Была бы только особью женского пола. Ну. да ладно. Отвлеклись не много и хватит. Ближе надо быть к телу, пардон, делу.

Коля, Лёша, Арвидас – нормальные парни. Коля носил усы под «Песняров» и был холост. Лёша усов не имел и женат не был. Арвидас усы носил и желал жениться. Парни были грамотны. В меру начитаны и веселы. В хамстве по отношению к женщинам замечены не были. В постели с последними были мягки и ласковы. Да-да. Нет-нет. Они были молоды и потому их интересы, а их было достаточно, замыкались в конце-концов на милых, тёплых и удивительных.

Не обременённые семьёй, долгами, имея на руках хорошие деньги, они же моряки-рыбаки, не задумываясь о машине, не имея тридцати лет и квартиры в городе Мурманске они рискнули пойти на вечер для тех, кому за тридцать. А вышло это так.

Коля пришёл с моря и жаждал размагнититься. В его понятии, это значило – найти хорошую женщину с квартирой и приятно провести с ней время на время стоянки в порту.

– Такова суровая действительность нашего бытия, – как любил он иногда выражаться.

Лёша был на берегу уже дней двадцать и был сыт знакомой женщиной по горло.

Арвидас уже второй месяц находился в резерве на берегу и потому вопрос о женщинах для него отпадал. Его ходовым выражением было: – Старые явки тем и хороши, что они бывают иногда не провалены. – И это было понятно. Ибо на сто мужчин Мурманска приходится (так они думали) всего сорок милых женщин. Главное, чтобы все оставались при своих интересах.

Итак шёл март 1977 года.

Отметившись в резерве и показав своё лицо в механо-судовой службе Арвидас поспешил уйти, но на самом выходе был перехвачен Докшиным, рефмехаником с АИ-8203. – Что ты делаешь сегодня вечером, – спросил он. – Да так, ничего, а что? – Хочешь пойти на вечер для тех, кому за тридцать. У меня есть один лишний билет. – Арвидас замялся. – Там же одни старухи, да к тому же… – Кто тебе это сказал, – перебил его Докшин. – Там такие девочки, а самое главное с квартирами. – Арвидас помнил, что в ДМО (дом междурейсового отдыха) его ждут Лёша и Коля.

Но девочки с квартирами меняли дело. Перспектива пойти с Докшиным на вечер была заманчива. Арвидас любил завязывать знакомства. И если попадалась женщина с хорошо подвязанным языком развлекаться с ней словесной шелухой. Женщины так непосредственны.

– Девочки с квартирами, – отметил он про себя. – Коле подойдёт, а то у него одни провалы. —

Арвидас принял решение. – Где вечер? – В ДК «Кирова». – Билеты легко взял, – сделал равнодушное лицо Арвидас. – Легко. Женские все проданы, а мужских навалом. —

Билетов навалом. Значит лучше пойти своей бригадой. – Ты извини меня, но вряд ли я смогу с тобой пойти. Ребята ждут в ДМО. Собирались в кабак пойти. – Да это лучше кабака, – вскричал Докшин. – Я тоже так думаю, – спокойно отреагировал Арвидас, пожимая на прощание руку Докшина.

Лёша и Арвидас жили в ДМО на улице «Шмидта» в разных номерах. Коля обитал на судне. Правда, сегодня, работала знакомая Арвидаса администратор ДМО Дина Алексеевна и вопрос с Колей по поводу его поселения в ДМО уже был решён. Но это детали.

Пройдя к себе в номер Арвидас стал приводить себя в порядок. Побрился. Подстриг усы. Затем, надев свежую рубашку и носки в последний раз подошёл к зеркалу. Это был его ритуал, когда он готовился к бою с женским сословием. Из зеркала на него смотрела вполне ещё юнное, не сказать что противная, мордочка. Она скорчила ему рожу, затем улыбнулась и сказала: – Ну. ты и бабник. – На что последней последовал незамедлительный ответ: – Женщины ждут и любят бабников. – Позубоскалив с самим собой и проверив, что носовой платок на месте Арвидас закрыл дверь и не спеша поднялся на второй этаж в комнату 213. Постучавшись условным сигналом, он имел неосторожность повернуться спиной к открывавшейся уже двери. Внимание его отвлекла девушка с мандолиной. Только он попытался зацепить её словом, как был грубо втащён за шею в комнату. Щёлкнула дверь, за которой раздался смех девушки, и перед носом у Арвидаса оказался большущий кулак Лёши. – Мы его ждём, а он засматривается на юнных кочанчиков. – Юнные кочанчики – это было любимое выражение товарища Лёши, Коли, Арвидаса Сани Попеля. Под этим выражением подразумевались молодые девчонки лет 16–18-ти, приятной внешности. Можно и неприятной, но не сильно. Лишь бы ноги были от шеи. Автоматически – это выражение стало и их любимым фольклорным приобретением.

Пожав мощную длань Лёши и не менее крепкую Коли, Арвидас уселся на стул.

– Ну, что орлы будем делать, – начал он.

– Как что? Договорились же в кабак идти, – разволновался Коля. Не обошлось и без Лёши.

– Ты смотри на него. Николаю Григорьевичу уже дней пять не находится прекрасной Фемины, а он всё таки со студёных морей возвернулся, а вы, Арвидас Римантович, имеете наглость спокойно сидеть на стуле и задавать преступные вопросы. Николай Григорьевич, – повернулся он к Коле, – в какой ресторан Вы изволите? – Коля подумал и ответил: – Туда, где много бабцов.

– Как ты можешь так говорить, – укоризненно глядя на Колю, сказал Лёша. – О женщинах и таким нехорошим словом. Нет-нет. Полнейшая деградация идёт в морях. Девушка, женщина, наконец кочанчик, – это же для нас с Арвидасом Римантовичем больше чем святыня, а он бабцы. Нет я не понимаю… как так можно выражаться, – закончил он изголяться.

– Ну, простите подлеца, – с улыбкой, разведя руки сказал Коля. – Может в «Бригантину»?

– Только не в неё, – разом вскричали Арвидас и Лёша.

– Тогда в «Белые ночи» или во «Встречи».

– Далеко, – последовал ответ.

– В «Панораму» я и сам не хочу. Остаётся «Заполярный». Больше некуда. – Все помолчали.

– Вот что господа присяжные заседатели я вам скажу, – начал Арвидас. – Давайте рассуждать трезво. Раньше, то есть до того как рестораны Мурманска перешли на сдельщину, одно удовольствие было ходить в них. 60-70-90 % одних только женщин, девушек и даже молодого подрастающего женского поколения. Шум, гам, веселье. Мужчины нарасхват. Если попадалась свободная женщина ты шёл спать к ней. Если девушка, ты провожал её до дому, а на завтра встречался и обедал с ней в гостинице, где имел счастье жить. И до одиннадцати вечера она в твоём номере.

– Ну, Арвидас Римантович, сел на своего коня, – перебил Арвидаса Лёша.

– Не перебивай старших, мальчишка. Я продолжаю. Если тебе доставался молодой кочанчик, то ты без всяких задних мыслей приручал её к себе. Ходил с ней в кино, театр. Сидел в кафе. Стоял в подъезде, зажимался. Девчонке тоже надо доставить удовольствие. Целовал и… мило покидал её навсегда, говоря, что у тебя суточная вахта. Сейчас же, – голос Арвидаса повысился, – 90 % мужчин. За женщину – бой. Кто смел, тот и съел. А если не смел, или слаб здоровьем? – При последних словах он встал. Немного помолчал. Остальные тоже молчали, осмысливали. – Что нам заявила, эта нехорошая редиска, официантка в «Белых ночах», – завёлся Арвидас снова, – да и Наталия Ивановна в «Бригантине». Придут шесть девчонок, займут столик, закажут пару бутылок вина «Бычья кровь», да по холодной закуске, и за целый вечер девять рублей с их столика. Навара никакого. Вот и говорят официанты администратору, чтобы одних парней сажала. И напьются, и нажрутся, и по три раза рассчитаются. Выгодно. Конечно выгодно. Вот почему, Николай Григорьевич, мы и не можем пять дней подряд для тебя женщину снять. А если и снимешь, то она без квартиры. И у нас нет. Я закончил, – и Арвидас сел.