Рассказы и сказки

Подошли к островку. Катер ткнулся носом в песок, плотный и чёрный, как асфальт. Мы выпрыгнули на берег и огляделись.

Островок весь порос жёсткой травой. Нигде не видно ни души.

– Ну что ты будешь делать, и тут его нет!
– сказал я про Колиного приятеля.
– Опять ушёл. Вот уж действительно неуловимый!

По океану шли пологие тяжёлые волны. Только у самых скал было спокойно. Вода блестела, как масленая.

– Это потому, что там заросли морской капусты, - сказал Коля. Видишь на воде коричневые листья?

Я поглядел в бинокль.

– Вижу, - сказал я.
– Давай подойдём поближе.

Мы сделали несколько шагов, и вдруг я заметил, что трава в одном месте примята, будто в ней кто-то лежал.

– Видно, здесь был твой приятель, - сказал я.
– Вот тут прятался. Наверно, подстерегал каланов.

Мы тоже легли в траву и стали ждать.

Зверей не было видно. На верхушке скалы сидела компания кайр. Птицы вертели головами, вытягивали длинные шеи и, казалось, тоже кого-то высматривали.

– Одна капуста!
– сказал я.
– Вон по воде лист плывёт. И вон...

И вдруг я заметил, что этот второй лист плывёт как-то странно.

Он плыл против ветра!

Я поднёс бинокль к глазам и вздрогнул. Прямо на меня смотрели из воды два маленьких глаза.

– Калан!
– зашипел я и толкнул Колю локтем.
– Смотри - калан!

Зверёк плыл на спине, сложив передние лапы на груди, прижав задние к животу. У него была круглая собачья мордочка и белые торчащие усы.

Калан выплыл на середину между скалами, запрокинул голову и, не переворачиваясь на живот, нырнул. Скоро он всплыл, снова лёг на спину и зевнул.

– Погоди, а что это за колючки у него на груди появились?
– спросил Коля.

Зверёк подплыл ближе к берегу, и мы разглядели: калан прижимал лапой к груди морского ежа.

Ведь надо же, достал со дна!

Зверь принялся за еду. Он аккуратно обмял лапами ежа - как дети лепят снежки - и начал есть. Кончив, бросил остатки в воду.

И тут со скалы вниз метнулась чёрно-белая стрела. Длинноклювая кайра на лету схватила объедки и с радостным криком унеслась прочь.

Начал моросить дождь.

Я посмотрел Коле через плечо. Он рисовал. На бумагу вперемешку ложились карандашные штрихи, чёрные песчинки, мелкие капли воды.

КАЛАНЁНОК

Мы укрылись плащами и продолжали смотреть. Скоро мы заметили второго калана. Он тоже плыл на спине, и живот его торчал вверх, как поплавок.

Калан остановился. Между скрещённых лап показалась маленькая остренькая мордочка.

– О, - сказал удивлённо Коля, - посмотри, да это же мать с каланёнком!

Каланёнку, видно, надоело лежать на животе у матери, он встал и, выгнув спину дугой, потянулся.

В это время в капустный затишек прорвалась шальная волна. Она качнула каланиху, и малыш, не сумев удержаться, полетел в воду.

Прижав подбородок к груди, каланиха смотрела, как барахтается сын. Потом она нырнула и долго оставалась под водой. Вытягивая шею, каланёнок беспокойно кружил на месте. Наконец мать вынырнула. В зубах её билась большая белая рыбина.

Подталкивая сына носом, каланиха поплыла к зарослям капусты. Здесь в одном месте листья образовали что-то вроде плота. Каланиха взобралась на этот зелёный плот, уложила рыбу и лапой помогла залезть сыну. Они принялись за добычу.

Позади нас затарахтел мотор - катер собирался уходить. Каланы, не доев, с перепугу скатились в воду. Со стороны океана на остров наползала дымная фиолетовая стена - надвигался туман.

Цепляясь носками ботинок за траву, мы побежали к берегу. Вдруг Коля остановился.

– Ты чего?

Кряхтя, он выворачивал из песка рыжий шишковатый камень.

– Зачем он тебе?

– Нужен!

Он вывернул камень и понёс его на руках, как ребёнка.

– Да брось ты его!

– Не брошу.

Мы вдвоём поволокли камень к воде.

ТРЕТЬЯ ОТКРЫТКА

Вернувшись в посёлок, мы отправили третью открытку.

ВЕРНУЛИСЬ ИЗ-ЗА ТУМАНА.

КАЛАНЫ ПЛАВАЮТ КВЕРХУ ПУЗОМ.

Открытка получилась немного непонятная, но мы так устали, что не захотели ее переписывать.

ПОРА ДОМОЙ

Мы прожили на острове десять дней, а корреспондент так и не вернулся. Куда он пропал, не знал теперь никто.

Стали собираться домой. На этот раз мы решили не плыть пароходом, а сразу лететь. Для этого надо было перебраться катером на соседний большой остров.

Утром в день отъезда Коля сказал:

– А вдруг меня с этим камнем не пустят в самолёт? Пойду поищу мешок.

Он сходил к рыбакам и вернулся с пустым мешком из-под соли.

– Торопись!
– сказал я.
– До отхода катера осталось всего полчаса.

Мы простились с девушкой, схватили чемоданы. Коля положил мешок на плечо, и мы побежали.

Мы прибежали на причал, но катера там не оказалось. Он не пришёл и через час, и через два... Нам надоело сидеть без дела. Коля стал рисовать женщину-рыбачку, а я, вытащив из чемодана фотоаппарат, стал снимать. Над причалом были натянуты электрические провода. Они очень красиво выделялись на фоне неба. Я навёл на них аппарат... и увидел, что провода ПРЫГАЮТ. Потом я почувствовал, что причал, такой крепкий и неподвижный, тоже ШЕВЕЛИТСЯ. Он трясся мелкой дрожью. А провода - те уже прыгали КАК СУМАСШЕДШИЕ.

– Что это?
– спросил Коля. Страница в его альбоме была вся забрызгана чернилами.
– Не землетрясение?

– Землетрясение!
– закричали все вокруг.
– Землетрясение!

– Ложись!

– Зачем?

Мы метались по причалу. Вместе с нами бегали пассажиры, которые ждали катер, рыбаки и даже один пограничник в зелёной фуражке.

ВОЛНА

Вдруг репродуктор, который висел на столбе, откашлялся и голосом черноволосой девушки произнёс:

"Внимание! Внимание! Говорит станция цунами. Ожидается приход волны. Всем жителям посёлка немедленно подняться на возвышенности. Кораблям покинуть бухту!"