Рассказы на закуску

Первая паника проходит, большинство защитников города впадает в лихорадочное состояние смирившихся с надвигающейся опасностью гладиаторов. Смерть становится их судьбой. Город накрывает наползающий дым сверкающих огненными стрелами алых молний чёрных туч. В середине дня наступают багровые сумерки.

Навстречу ползущим на солдат по стенам упырям летят стрелы, камни. Кровососущих камни сталкивают целыми цепочками в ров, на его каменистое дно. Сдержать их поток очень трудно, на головы мерзких тварей из закопчённых котлов начинает литься кипящая смола и жидкий свинец. Они визжат, жарятся и всё равно лезут наверх. Впереди скачет Ободранный, одну половину его тела заливает налипающая на мясо чернота смолы. Он не чувствует боли, от него исходят ударные волны воздуха, как после взрыва, они отбрасывают защитников стен назад, многие из них катятся по лестницам в город, вылетают из бойниц. Перед Ободранным образуется широкий коридор. В один большой скачок он оказывается на стене. Победа нечисти близка, раз их генерал взобрался, значит, он теперь стал похожим на вожака волка, ворвавшегося в середину овечьего стада. Из его горящих адским огнём лёгких рвётся наружу рёв тираннозавра.

Битва, едва начавшись, грозит закончиться банальной резнёй. Рыцарь ордена "Воли", стоящей на башне рядом с большим арбалетом на шарнирных суставах, отталкивает солдата, занимает его место, одним плавным движением направляет арбалет на орущего о великой радости Ободранного и спускает стрелу. Всё происходит за доли секунды, между рёвом и свистом стрелы, напоминающей летающий, заострённый, с одной стороны, столб, проходит меньше секунды. Ободранный не успевает закрыть рта – в него врезается стрела. Его преждевременная спесь подводит его. Демона поднимает на воздух и выбрасывает за стену. Ободранный, кувыркаясь, с осиновым колом стрелы в животе брякается об землю. Странно, но такая мощная стрела не смогла пробить его тело насквозь – в него вошло только половина острия. Края раны начинают дымиться, магический заговор дерева действует. Демон гортанным клёкотом созывает к себе вурдалаков и оборотней. Те, взаимными усилиями помогая друг другу, обгорая сами от соприкосновения с заговорённой стрелой, вытаскивают её. Ободранный поднимается на прямых ногах, из вспоротого живота свисают гирлянды кишок. Он наматывает их на локоть и вырывает с корнем. Дыра раны закрывается, стягивается белой плёнкой. Больше не придавая ранению значения, он снова идёт на штурм.

Израсходовав весь запас стрел и камней, солдаты пускают вход огнемёты. Расчёт каждого огнемёта состоит из пяти человек. Двое накачивают горючую смесь насосом из бочки в медную трубу; ещё двое направляют её на цель; а пятый поддерживает под раструбом огонь нужной величины. Секретный состав смеси знают только служители ордена и именно они её в тайне от чужих глаз изготавливали на протяжении нескольких последних тревожных месяцев, начиная с того самого часа, как стало понятно – вторжение зла с Проклятых Земель началось. Несколько компонентов делают смесь не просто горючей, они делают её абсолютным оружием их мира. Струи всепожирающего огня могут расплавить железные щиты и самые крепкие кольчуги рыцарских доспехов, и они оказываются весьма действенным средством сдерживания атак монстров. Горящие комки слуг загробного мира осыпаются окалиной с горящих стен. Жидкий огонь стекает в ров, заполняет его, на время преграждая путь остальным кровопийцам и людоедам.

Наступает хрупкое равновесие. Армия нечисти не может атаковать, а защитники стен не могут победить. На арену битвы выходит Камор. Он добрался до ворот и стоит, по колено утопая в огне. Бог-демон бьёт по стенам сжатыми, надутыми его кровью, лиловыми подушками кулаков. Стены дрожат, камень крошится, летят осколки, поднимаются облака пыли. Камор отламывает зубья стен, рушит башни, сметает солдат и рыцарей, давит их словно клопов. Пламя, летящее из огнемётов на бога, не причиняет ему вреда, наоборот, оно его ласкает. Царь подземного мира дружит с огнём, он всегда был его излюбленным инструментом разрушения. Вскоре запас горючей смеси истощается. Огонь начинает затухать, а вместе с этим штурм упырей возобновляется. Магистр ордена решает отвести войско на вторую линию обороны.

В тот самый момент, когда Камор наносит первый удар по литым железным створкам ворот, внутри города из всех канализационных ям, отверстий, начинают выползать живые трупы и попавшие в рабство к хозяину тьмы обычные дистрофично исхудавшие чумазые люди, ставшие неотличимыми видом от их спутников – полуразложившихся зомби. Их послали в обход. Удар отступающим королевским войскам наносится в тыл. В рядах диверсантов должен был оказаться и трактирщик, если бы не счастливая случайность разомкнувшей связь ямы-ловушки, в которую угодил разрушитель.

Мертвецы вторгаются в открытые двери домов, пожирают очумевших от браги и страха горожан и набрасываются на солдат, не давая им спокойно занимать дублирующие места обороны. Офицеры выстраивают солдат ромбами, острия которых, ощетинившись копьями, направлены в передней части на упырей, демонов и оборотней, а широкое основание боевого порядка, размахивая мечами-топорами, режет толпы оживших мертвецов. Ромбы воинов пятятся назад, пытаясь добраться до защитных баррикад.

В крайний передний ромб врезается покрытый зелёными бородавками трёхметровый жабодемон. Он нарушает строй и ломает пехотинцев как сухую солому. Сломанных воинов он суёт себе в широкий, раззявленный ковшом рот, активно помогая себе длинным хлыстом синюшного языка. Офицера, засунувшего ему между ребер пику, жабодемон вдавливает ногой в пыль мостовой – из-под лат рыцаря брызгает красный сок крови, рыцарь становится похож на раздавленную клюкву, застрявшую в мармеладе блестящих доспехов.

За демоном следуют упыри, а с тыла раздирают защитный строй ромба на части зомби. Мертвецы, не стесняясь, вгрызаются в шлемы, разрывают истлевшими пальцами шеи, валят солдат гуртом. Упыри, обладая медвежьей силой, подбрасывают затянутых в кольчугу воинов будто оловянных солдатиков, ловят на свои когти, как на острия стилетов, и, расширив разрезы до удобных для их алчных ртов размеров, с наслаждением хлебают кровь.

За считанные секунды от атакованного жабодемоном ромба не остаётся ничего – все воины пали, став жертвой ненасытной нечисти. Остальные, ощетинившись мечами и копьями, продолжают отступление. Однажды добившись успеха, силы зла продолжают использовать тактику тарана, пуская впереди всех крупных демонов, а когда те нарушают порядок построения, в дело идут остальные хищники ночи. Борьба продолжается с переменным успехом. Где-то ромбический строй дает трещину, а где-то атакующих первыми демонов удаётся остановить. Худой демон, жилистый и чёрный, как головешка, падает первым. Центральным ромбом командует сам магистр Мор и он удерживает подчинённых в железных объятьях своей воли. Дисциплина и личный пример магистра дают хороший результат. Демон сутулым насекомым наскакивает на ромб командующего; его тело, утыканное стрелами, словно ёж иголками, натыкается на лезвия мечей, виснет на остриях копий и заваливается на бок. Он начинает дымиться, растворяться, переходя в состояние большой вонючей лужи, от которой валит коричневый пар.

Следующим рыцарям удаётся уничтожить демона Хохотуна, постоянного смеющегося вертлявого убийцу с рожей слащавого арлекина, ростом с обыкновенного, но очень тощего человека с раздувшейся от кишечных газов головой имбецила. Его наскоки встречают щиты пехотинцев и когда он отваливает назад, два рыцаря вооружённых секирами выбегают из-за спин солдат и разрубают его на три части. Отрубают руки и ноги, а ошмётки головы пинками отправляют прямиком в бегущую на них стаю оборотней.

До второй линии обороны остаётся не более ста метров, но они сплошняком заполнены мертвецами и уцелевшие в бою ромбы отряды королевской армии вязнут в этом болоте мертвой, жадной до свежих мозгов плоти. К нечисти подходит подкрепление – отряд старших демонов, возглавляемый пришедшим в себя от полученных ран генералом Ободранным. Он распределяет своих адских дружков по ромбам пехоты. На правый фланг он отправляет демона Коня – заросшее диким волосом пузатое тело с белой, горящей фосфоресцирующим светом лошадиной головой, а также сиамского демона – трёхного мутанта с вросшим в его пах взрослым близнецом, вертящего непристойно мускулистыми руками и пустыми рыбьими глазами – наполненными синей водой мешками. На левый фланг Ободранный посылает лесного демона людоеда – грудастого гермафродита с тысячью глаз на безротом лице и шарообразного демона, колючую голову которого занимает один сплошной зубастый рот. На центральный ромб генерал идёт сам, а за ним ползут десятки порождений кошмаров, приснившихся сотне душевнобольных в сотне параллельных миров. У некоторых вместо рук змеи, другие непомерно раздуты, а их ноги напоминают слоновьи, мягкие, как воск, лица искажены меняющимися в калейдоскопическом порядке злобными гримасами. Здесь в авангарде войска клацают клыками, грохочут голосами рогатые и крылатые фурии. Неплохая поддержка израненным демонам первого ранга.

На каждый ромб приходится по два, а то и по три демона. Магистр понимает – всё кончено. Вперёд выходят все оставшиеся в живых рыцари ордена "Воли". Они готовы принять последний бой на этом свете. Солдаты им с почтением и корыстной радостью, подогреваемой желанием прожить несколько лишних минут, освобождают места в первых рядах. На секунду всё замирает и люди, и нечисть словно превращаются в лёд. Раздаётся звук оглушительного взрыва. Это падают городские ворота, сокрушённые силой Камора. Когда он доберётся сюда, люди не смогут даже погибнуть с доблестью, их всех ждёт либо долгая мучительная смерть, либо, что в тысячу раз хуже – вечное рабство. Рыцари не хотят такой участи, они верят в реинкарнацию в других мирах и в другом времени и только Камор может им помешать стать бессмертными героями былинных сказаний. Братья ордена, все как один, выходят из строя и контратакуют чудовищ. Они жаждут, прежде чем умереть, как можно больше созданий мрака нарубить в капусту. Для них важно принять благородную смерть в бою до прихода слепого бога.

Покойники расползаются заразной болезнью по всему городу. Доходит очередь и до дома богача, где в самом разгаре оргия. Мертвецы появляются неожиданно, на закуску сжирают дворецкого и ордой дурных захватчиков вваливаются в дом. Поначалу их не замечают и только после того, как трахающихся людей начинают жевать заживо, голых развратников охватывает ужас скорой смерти. Защищаться они не умеют, им остаётся спасаться бегством. Но они, отупев от страха и похоти, бегают по кругу, трясся влажными разгорячёнными половыми органами, сталкиваются друг с другом и гибнут в мёртвых руках, отдавая свои мозги в дырявые желудки оживших трупаков и нелюдей людоедов – приспешников разрушителя.

Мертвецы толпой поднимаются на второй этаж, где и крики агонии умирающих внизу не пробудили разум увлечённых сексом прелюбодеев. Ла Фильер, забыв обо всех своих бедах, увлечённо наяривает загорелую блондинку, судя по упругому, чуть полноватому телу, крестьянку, когда до его обнажённых ягодиц касаются чьи-то ледяные пальцы. Он думает, что это вновь любители содомского греха предлагают ему свои интимные услуги и, нахмурившись, оборачивается, собираясь, как и прежде, дать им понять, что он не из их братии. Повернувшись, трактирщик, ещё никого конкретно не увидев, говорит: