Рассказы о самоцветах

Чаще всего марказит гранится в виде мелких камней, так как тогда блеск его значительно усиливается. В середине XIX в. наметился возврат моды на марказитовые ювелирные изделия. Перед второй мировой войной марказит (пирит) начал широко использоваться в мастерских Чехии, где камни гранились формой «розы» и даже простым бриллиантом. Полировка этих камней не тускнеет, они очень красивы, в чем я лично мог убедиться при осмотре различных ювелирных вещиц в 1930–1936 гг. в Турнове (Чехословакия).

Пестроцветные камни

Пестроцветных камней не так много в природе, и поэтому с древнейших времен они обращали на себя внимание человека.

Игра их цветов то с мягкими переходами, то с резкими контрастами влекла к себе и побуждала собирать такой камень среди галек пустыни, в наносах горных рек или же добывать его из массивов гор, пользуясь особыми приемами.

В то время как Греция предпочитала чистые и светлые однородные тона, пышный и красочный Восток увлекался яркими сочетаниями красок в камне. Эта любовь к ярким краскам, к пестрому ковру передалась из Древнего Египта Византии: в пятнистых красных и зеленых порфирах, пестрых мраморах знаменитого храма Софии в Константинополе мы видим влечение Востока к пестрому камню.

В годы особой роскоши и одновременно начинающегося упадка Римской империи — императорский Рим, подражая храмам Иудеи и капищам Индии, стремился в своих дворцах и общественных зданиях сочетать яркие краски пестроцветных камней со сверкающей белизной каррарских мраморных плит. Когда в средние века раскопки Древнего Рима дали в руки мастерам Возрождения бесформенные обломки пестроцветных каменных колонн, чаш, ваз, архитравов и мозаичных полов — тогда снова возродилась любовь к пестрым камням, и к их страроримским названиям прибавлено было слово «античный»: «верде антико», «россо-антико» и т. д.

Среди самоцветов пестрые камни являются исключением. К ним, как к диковинам природы, относятся пестроцветные дивные турмалины Среднего Урала и Забайкалья, острова Мадагаскара и Бразилии.

Особенно интересны многоцветные (полихромные) турмалины, длинные кристаллы которых окрашены с одного конца в черный, а с другого в красный, или с одного конца в синий, а с другого в зеленый цвет. Бывает, что окраска постепенно изменяется от одного конца к другому и тогда получаются красивые многоцветные кристаллы.

Распилите кристалл такого цветного турмалина перпендикулярно его длинной оси и вы получите дивный геометрически правильный рисунок пестрых и мягких тонов, который нередко вставляли в серебряную или медную оправу и на цепочке вешали на окна как яркое украшение.

Это красочное разнообразие и часто совершенно неожиданные сочетания цветов завоевали турмалину особенную любовь уральских горщиков. Замечательно, что именно этому камню они подарили имя «самоцвет» и долго знали его только под этим именем, как бы выделяя этот особенно богатый красками камень, насыщенный всеми цветами радуги, из обширной семьи «узорчатого каменья».

К настоящим пестроцветным камням можно отнести только три группы: 1) мраморы, 2) яшмы и порфиры и 3) агаты и слоистые халцедоны ^[16] . Мы остановимся главным образом на мраморах и яшмах — замечательных материалах декоративного искусства всех веков и народов.

И тем более интересно сопоставить эти два материала, что оба они сыграли огромную роль в истории материальной культуры. Мраморы благодаря своей мягкости и прочности, а также легкой обработке очень давно сделались наилучшим материалом для архитектуры и крупных скульптурных изделий. Яшма же, твердая и прочная, очень трудно обрабатываемая, только в XVIII в. стала применяться для крупных декоративных изделий, а до этого в течение тысячелетий она использовалась только для мелких поделок, печатей, скарабеев и т. д. Ей стоит посвятить много красочных страниц и потому, что именно на твердой яшме родилось и окрепло русское камнерезное дело, что русская яшма заняла первое место в мире и по богатству своих месторождений, и по грандиозности изделий, и по пестроцветному разнообразию своих тонов.

16

К пестрым камням можно условно отнести письменный гранит, в котором темно-дымчатые кварцы резко выделяются на светло-желтом или зелено-голубом фоне полевого шпата.

Знаменита наша яшма еще и тем, что на ней русский художник и мастер научился понимать и ценить камень, научился в нем самом искать художественный замысел, сливать идею художника со свойствами материала, а это является одним из величайших достижений в истории камнерезного искусства.

Значительно меньше строк нам нужно посвятить третьей группе пестроцветных камней — пестрому агату, получившему свое наименование от маленькой речки Агатес в Сицилии. Самыми ценными из них являются те сорта, которые послойно окрашены в разные тона и этим дают возможность вырезать из них художественные изделия рельефного рисунка. Эти же слоистые и пестрые агаты дали толчок к технике их окрашивания, так как отдельные слои имеют разную структуру и обладают разной способностью к впитыванию краски.

К настоящим пестроцветным камням из группы кварца и агата мы должны отнести также знаменитый тигровый камень, проникнутый иглами золотистого крокидолита, и его аналогии — соколиный и кошачий глаз, празем, проросший кристалликами актинолита, разные моховики и моховые агаты, особенно из знаменитых месторождений Индии; наконец, к ним же надо причислить так называемый гелиотроп, или «камень крови» («кровяная яшма») — темно-зеленый, сплошной халцедон с отдельными, неправильно разбросанными ярко-красными крапинками.

Этот камень играл большую роль в истории легенд о магических свойствах самоцветов; самое его название «гелиотроп» говорит о способности при погружении в воду отражать лучи солнца. Много различных суеверий, астрологических фантазий и знахарских методов лечения было связано с этим камнем, игравшим особую роль в изделиях христианского культа, повторявшего легенды Египта и Востока.

И все же все эти пестрые, красивые и яркие агаты, халцедоны и кварцы — лишь маленькая скромная страничка в истории пестроцветного камня, в которой мраморам и яшмам должно быть отведено первое место.

Пестрые мраморы

В этой главе я хочу рассказать о пестрых мраморах, о том значительном разнообразии рисунка, тонов, переливов, которые так характерны для них. Среди пестрых мраморов насчитывается много сотен сортов; но даже в одной и той же породе один кусок никогда не бывает похож на другой.

Пестрые раскраски мраморов необычайно разнообразны, но и в их сочетании тонов есть какие-то законы, которые пока не уловлены наукой.

Вот однообразный белый, серый, желтый или красный фон мрамора пересекается жилками других цветов; эти жилки то, как паутина, тонкими ветвящимися нитями пересекают камень, то сливаются в крупные ветви, целые стволы и крупные жилы — белые в красном, красные в белом, золотистые в черном, черные в золотисто-желтом… Они ветвятся, становятся все более тонкими и как бы растворяются в общем тоне камня.

Вот еще более редкие сорта, где в пестрой череде пересекают друг друга жилки разных цветов. Вот, наконец, сложнейший переплет, где трудно различить отдельные части: все сливается в общий клубок пересекающих друг друга жилок и ветвей, то с резко очерченными контурами, то мягко расплывающимися на общем фоне.

Другую группу пестрых мраморов представляют мраморы слоистые — то серых и белых тонов, хорошо нам знакомых по облицовкам станций московского метро, где широко применялся полосатый уфалейский мрамор Урала и газганский мрамор Средней Азии с чередованием нежных желтых, розовых, серых и белых тонов. Рисунок их зависит от направления распиловки; из одного и того же мрамора можно вместо однообразной окраски получить красивую слоистую структуру из равномерно чередующихся полос. При другой установке пилы можно получить и картину волнующегося моря, которую в косых сечениях так часто дает серый уфалейский мрамор Урала.