Рассказы о Сталине
Шрифт:
Три встречи с товарищем Сталиным — это самые яркие страницы моей жизни. Я уже не молод, но у меня еще достаточно сил бороться за светлое коммунистическое будущее, как учит нас Сталин.
И. Коробов
М. Дюканов. Два дня моей жизни
Далеко отстоят друг от друга эти два дня моей жизни. Я бы сказал — не годы, а пропасть лет лежит между ними. Фронт под Царицыным. После боя у Котлубани я попадаю вместе с группой бойцов в деникинский плен. Выстроили нас белые в
Тогда белогвардейцы пошли на хитрость. Они велели металлистам, слесарям, токарям, машинистам назвать себя. Им — де нужны рабочие. Квалифицированных рабочих они обещают немедленно выпустить на свободу.
Несколько человек попались на удочку белым. Среди них был и друг мой — токарь первой руки Ермолаев.
Все вышедшие из рядов квалифицированные рабочие были беспощадно расстреляны в ту же ночь. Таким образом белобандиты хотели уничтожить пролетарский костяк нашего отряда.
Мы, оставшиеся в живых, были прогнаны этапом триста верст, чтобы затем попасть в крепостные к казакам-богатеям. Я убежал от своего хозяина-кулака.
Снова у своих. Красная армия. Фронт. Демобилизация. Работа в шахте. Партийная работа.
…И вот другой день. Москва. Кремль. Речь Сталина на. Всесоюзном совещании стахановцев.
Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как в этот день. Ощущение победы, завоеванной мною, моими товарищами, всем рабочим классом, чувствовал я особенно сильно.
Сталин говорил, и каждое его слово, как знамя, подымалось над нами.
Он говорил о том, что стахановское движение-это новый, высший этап социалистического соревнования. Гордость переполняла меня. Ведь это наша шахта «Центральная-Ирмино» — родина стахановского движения.
На моих глазах рождались стахановские методы. Ведь я парторг того участка, в котором работает Стаханов.
— Жить стало лучше, жить стало веселей, — говорит Сталин.
Сталин улыбается. Как должна тревожить наших врагов веселая сталинская улыбка! Как радует она нас!
Сталин говорит о счастливой, веселой жизни. Ведь он первый кузнец этой жизни. Все во мне пело, когда я слушал его.
Перед моими глазами родное Ирмино. Стахановский поселок, который мы выстроили для лучших рабочих. Здесь светлые, удобные, просторные квартиры. Дома залиты электрическим светом. Весело поет молодежь на улицах «Центральная-Ирмино».
Грустную шахтерскую песнь, как правильно рассказывал на совещании старый донецкий шахтер Никита Сергеевич Хрущев, песнь нищеты и горя, не поют больше на нашей сегодняшней шахтерской улице. Комсомольцы складывают иные песни — о новой, счастливой шахтерской жизни.
Хорошо стало жить. Замечательно! Шахтеру уже нехватает не хлеба, как в былые годы, — ему нехватает книг, музыкальных инструментов, патефонов, радиоприемников.
Мы провели небольшое обследование наших рабочих. Опросили, какую кто в чем ощущает нужду. И вот результат.
Рабочим шахты «Центральная-Ирмино» сейчас требуется двести велосипедов, десять пианино, сто патефонов, сто радиоприемников, а удалось нам выявить запросы только у нескольких сот наших рабочих.
Когда появился наш Сталин на трибуне, аплодисментам не было конца. Все запели «Интернационал».
И я запел. Я видел, как вместе с нами дружно пели пролетарский гимн наши любимые руководители. Товарищ Сталин так душевно и просто благодарил нас за учебу-наш учитель, наш вождь!Мало слов у шахтера. Прежняя жизнь сделала шахтера молчаливым, скупым на слова. Но самые лучшие я хочу найти, чтобы сказать ими о Сталине, нашем дорогом, любимом.
…Я выступал на совещании и особо остановился на том, как мы организовали труд в забое; товарищ Сталин подал короткую реплику:
— В этом суть!
Два слова, а как обогатили они меня! Еще больше буду работать над тем, чтобы правильно организовать труд не только на участках нашей шахты, но и чтобы передать наш опыт другим шахтам нашего Союза.
М. Дюканов
Б. Иванов. Сталин хвалил нас, железнодорожников
Я был приглашен 30 июля 1935 года вместе с другими железнодорожниками в Кремль. Мы собрались в огромном Георгиевском зале. Стояли группами; каждый из нас находился в каком-то радостном возбуждении.
В зал вошел товарищ Сталин.
Трудно рассказать, что мы пережили в эти минуты. Лично о себе скажу, что я еще никогда не переживал такой радости.
Сталин говорил о транспорте, о наших железных дорогах, о наших паровозах, о наших железнодорожниках. Каждое слово его глубоко западало в память.
Сталин открыл перед нами такие горизонты, что просто дух захватывало. Наша страна-великая железнодорожная держава! А мы, железнодорожники, стоим на ответственном государственном посту. Мы цементируем великую страну, связываем ее города и села, ее грандиозное хозяйство в одно целое.
Сталин хвалил нас, железнодорожников.
В самый разгар вечера мы с машинистом Гордышевым подошли к Лазарю Моисеевичу Кагановичу. Он взял нас за руки.
— Это — наши лучшие машинисты, — сказал Лазарь Моисеевич, обращаясь к товарищу Сталину.
…Дома у меня висит карта страны. Я подолгу разглядываю ее.
Густыми радиусами расходятся от Москвы тонкие разноцветные нити. Это стальные пути. Они режут страну вдоль и поперек. Если бы сверху охватить взглядом нашу родину, мы увидели бы бесконечные вереницы товарных поездов, которые день и ночь движутся по нашей земле.
Молодые железнодорожники жалуются, что будто скучно им работать на транспорте, негде проявить свое геройство. Я тоже раньше так думал, но после речи товарища Сталина, после того как меня наградили орденом Ленина, я понял, что честно выполнять свой государственный долг, работать без аварий, работать, как часы, — и есть героизм.
Я шагаю по улицам Москвы. На моей форменной фуражке блестит значок с мчащимся вперед паровозом. Я хочу, чтобы все видели этот значок:
— Я — железнодорожник!
Б. Иванов
П. Кургас. В комиссии со Сталиным
Я сам из середняков. Известно, как жили середняки. Нередко приходилось подтягивать туже пояс, чтобы сохранить хозяйство. В колхоз я пошел с опаской. Теперь оглядываюсь назад. Чего я опасался?