Рассказы о Суворове и русских солдатах

Зашумели солдаты.

– Давай по жребию, - предлагает один.

– Пусть съест тот, кто нашел первым, - возражает второй.

– Нет, так - чтоб каждому, каждому!
– кричит третий.

Спорят солдаты. И вдруг кто-то произнес:

– Братцы, а я думаю так, отдадим-ка сало Суворову.

– Правильно! Суворову! Суворову!
– понеслись голоса.

Позвали солдаты суворовского денщика Прошку, отдали ему сало, наказали вручить фельдмаршалу. Довольны солдаты. И Прошка доволен. Стал прикидывать, надолго ли сала хватит. Решил: если отрезать в день кусок толщиной с палец, как раз на неделю получится.

Явился Прошка к Суворову.

– Сало?!
– подивился тот.
– Откуда такое?

Прошка и рассказал про солдат. Мол, солдатский гостинец.

– Дети, богатыри!
– прослезился Суворов. Потом повернулся к Прошке и вдруг закричал: - Да как ты взял! Да как ты посмел! Солдатам конские шкуры, а мне сало...

– Так на то они и солдаты, - стал оправдываться Прошка.

– Что - солдаты?..
– не утихает Суворов.
– Солдат мне дороже себя. Немедля ступай, верни сало. Да спасибо скажи. В ноги поклонись солдатам.

– Так они же сами прислали, - упирается Прошка.
– Да что для них сало с ладонь! Тут лизнуть каждому мало. Вон их сколько, а сала как раз на одну персону.

Глянул Суворов на сало. Правда, кусок невелик.

– Хорошо, - согласился Суворов.
– Ступай тогда в санитарную палатку, отнеси раненым.

Однако Прошка снова уперся:

– Раненым?! Да куда им сало? Да им помирать пора!

– Бесстыжая душа твоя!
– заревел Суворов и потянулся за плеткой.

Понял Прошка, что дело может дурным кончиться. Подхватил сало и помчался к санитарной палатке.

На следующий день солдаты повстречали Прошку.

– Ну, как сало?
– спрашивают.
– Ел ли фельдмаршал? Что говорил?

Только Прошка собрался открыть рот, а тут рядом появился Суворов.

– Детушки!
– произнес - Богатыри! Отменное сало. С детства не едал такого. Стариковское вам спасибо!
– и низко поклонился солдатам.

У Прошки от удивления глаза на лоб. А солдаты заулыбались, отдали фельдмаршалу честь, повернулись и направились к себе в роту.

– Понравилось, - перешептывались они по пути.
– Вон как благодарил. Сало - оно такая вещь, что и фельдмаршалу не помешает.

"ВИЖУ!"

Закончив арьергардный бой с противником и подобрав раненых, рота капитана Лукова догоняла своих.

Идут солдаты по узкой тропе над самым обрывом пропасти, растянулись почти на версту.

– Не отставай, не отставай!
– кричит Луков.
– Раненых вперед!

Перетащили раненых.

Прошла рота версты две. Стемнело. Задул ветер. Начался снег. Взыграла, закружила метель.

Идут солдаты час, идут два, идут три. Всматривается капитан Луков вперед - не видать ли походных костров. Кругом кромешная темнота. Слепит вьюга глаза. Треплет упругий ветер солдатские сюртуки и накидки, задувает снежные иглы под воротники и рубахи, морозит руки и лица.

Идут, спотыкаются, скользят в темноте солдаты. С трудом передвигают одеревеневшие ноги. Все тише и тише солдатский шаг.

– Не отставай! Не отставай!
– кричит Луков.

Прошел еще час. И вот уже кончились силы солдатские. Остановились. Хоть убей - не пойдем дальше. Повалились солдаты на камни.

– Вперед! Вперед!
– надрывает голос Луков.

Да только нет такой силы, чтобы снова подняла солдатские ноги в поход. Изнемог Луков, посмотрел еще раз в темноту - не видно костров, опустился и сам на камни. И вдруг:

– Вижу! Вижу!

Встрепенулся капитан. Встрепенулись солдаты. Смотрят: с носилок привстал раненый солдат Иван Кожин и тычет рукой вперед.

– Видит! Видит!
– понеслось по цепи.

И откуда только сила взялась. Повскакали солдаты с камней. Подхватили ружья - и снова в дорогу. Повеселели солдаты. Ай да Кожин. Ай да глазастый!

Прошли солдаты с версту. Только что-то огней не видно. Те, что поближе к Кожину, стали шуметь:

– Где твои костры? Соврал!

– Вижу! Вижу!
– по-прежнему кричит Кожин и тычет пальцем вперед.

Всматриваются солдаты - ничего не видят. Не видят, а все же идут. Кто его знает, может, и вправду Кожин такой глазастый.

Прошли еще около версты. А все же костров не видно. И снова стали роптать солдаты:

– Не пойдем дальше!

– Не верьте ему!

– Братцы!
– кричит Кожин.
– Вижу. Ей-богу, вижу! Теперь уже совсем недалеко. Теперь рядом. Вон как полыхают, - и снова тычет пальцем вперед.

Бранятся, ропщут солдаты, а все же идут.

Тропа огибала какой-то выступ. Завернули солдаты за скалу и вдруг внизу, совсем рядом, сквозь метель и непогоду и впрямь заблестели огни.

Остановились солдаты, не верят своим глазам.

– Видишь?
– переспрашивают друг у друга.

– Вижу!

– Ай да Кожин. Ай да молодец. Ай да глазастый!
– кричат солдаты. Ура Кожину!

Сорвались солдаты с мест и рысцой вниз к кострам, к теплу. Притащили и носилки с Иваном.

– К огню его, к огню, - кричат.
– Пусть отогревается. Заслужил! Всех выручил!

Осветило пламя Иваново лицо. Глянули солдаты и замерли. Лицо обожжено. Брови спалены. А на месте глаз...

– Братцы, да он же слепой!
– прошептал кто-то.

Смотрят солдаты. Там, где глаза, у Кожина пусто. Выбило вчера в арьергардном бою французской гранатой глаза солдатские.

"РАЗРЕШИТЕ ПОСТРАДАТЬ..."

Преодолели герои горы. Впереди открылась долина. Сгрудились солдаты на скалах, смотрят вниз. Там, внизу, долгожданный конец похода.

– Ура!
– закричали солдаты.

Однако рано радовались герои. Оборвалась у самых солдатских ног козья тропа. Подойдешь к краю обрыва - голова кружится. Выделил Суворов отряды. Облазили те округу - нет спуска в долину.

Задумался Суворов, собрал генералов и офицеров на военный совет. А солдаты остались над пропастью и тоже решают.

– Надо назад, - говорит один.

– Куда же тебе назад?
– возражает второй.
– Надо вперед.

– Ну, а куда вперед?

Солдат задумался.

– Туда, - показал пальцем в долину.

– "Туда"!
– передразнили его товарищи.
– Это и без тебя ясно. Только как же туда?

– Надо подумать.

– Братцы, - вдруг произнес плечистый парень из апшеронцев, - а что, ежели...