Рассказы о Великой Отечественной войне
Шрифт:
– Так точно, по-дедовски, товарищ комдив.
Дал Плиев команду идти в атаку.
Построились казаки на улицах Горбово. С места взяли в карьер, в галоп. Донеслись до околицы. Вот и открытое поле. Помчались кони вперёд на врага.
Но тут встретили фашисты конников залпами. Вот неудача! Повалились из сёдел всадники. Повисли на стременах. Разгорячённые кони вперёд несутся.
Довольны фашисты – отбили атаку. Несутся по полю кони, тащат тела казаков. «Ага, и лошади будут наши», – рады фашисты двойному везению. Кони и правда несутся
И вдруг… что такое?! Не верят фашисты своим глазам. Видят и всё же не верят. Остановились вдруг кони в беге. Ожили, как в сказке, убитые всадники. Поднялись на стременах. Приложили к плечам автоматы. Огнём, как косой, по фашистским рядам прошли.
Увенчалась успехом казацкая хитрость. Откатились назад фашисты. Взяли в галоп эскадроны. Острой казацкой шашкой довершили лихое дело.
Горд Исса Александрович Плиев:
– Джигитовка! Высший казацкий класс.
Активный отдых
Наступала стрелковая рота. Шагала, шагала она на запад. Устали бойцы от боёв, от военного грома. Дали солдатам отдых.
Расположилась рота в селе над Гжатью.
Спит подо льдом, под снегами Гжать. Тишь сковала сейчас округу. Отгремели кругом бои. Явились солдаты в село под вечер. Разместились в уцелевших от боя избах. Уснули, как в детстве, блаженным сном.
Только уснули:
– Тревога! Тревога!
Гремит:
– Подъём!
Поднялись в момент солдаты. Полушубки – на плечи, винтовки – в руки. Снова в строю солдаты.
Оказалось, из наших тылов к своим долиной Гжати прорывалась какая-то часть фашистская.
Вступили солдаты в бой. Окружили, разбили они фашистов.
Вернулись солдаты к покою, к избам.
Утром проснулись, прошлись по улице. В деревне лишь треть домов. Лизнула деревню война огнём. Уходя, спалили две трети домов фашисты. Трубы торчат и печи.
В землянках, в ямах, чуть ли не в норах живут погорельцы. Смотрят солдаты на трубы, на печи, на ямы, на норы.
Кто-то сказал несмело:
– А ну-ка, братва, поможем!
Закипела кругом работа. Топоры, как дятел, носами в брёвна. Пилы бульдогом вцепились в сосны.
Из пепла, из снега поднялись избы. Трубы, как стражи, венчают крыши.
Завершили солдаты в селе работу. Осмотрели теперь округу. Вышли к замёрзшей Гжати. Сваи торчат из Гжати. Был здесь недавно мост.
Посмотрели солдаты на лёд, на сваи:
– А ну-ка, братва, наладим!
Закипела опять работа. День не прошёл, как снова доски легли над Гжатью, перила схватились за оба берега.
Закончили мост солдаты. Снова идут округой. Смотрят – на взгорке школа. Вернее, то, что осталось теперь от школы.
Посмотрели солдаты на битый камень. Кто-то сказал несмело:
– А ну-ка, братва, докажем!
Закипела и здесь работа. Лихи солдаты в труде, в работе. Много умельцев в стрелковой роте. Снова школа на прежнем месте. Снова наряден взгорок.
Довольны солдаты.
Идут в деревню. Пришли в деревню. Гремит команда:– Стройся! Стройся! Закончен отдых!
Повзводно стала в шеренгу рота.
– Смирно! Налево! Песню!
Шагнула стрелковая рота. Взвилась над ротой песня. Зашагали солдаты в свою дивизию. Явились они в дивизию. Генералу доклад о роте:
– Прибыла с отдыха рота.
– Как отдыхалось?
– Полный во всём порядок.
– А точнее?
Узнал генерал про бой с фашистами, про мост, про дома, про школу. Посмотрел генерал на солдат, на роту:
– Благодарю. Ну что ж, активный, выходит, отдых.
«Какой род войск сражается?»
Наступают советские войска. Бьют фашистов с востока, с севера, с юга. Несокрушимо идут вперёд.
Приехал как-то командующий Западным фронтом генерал армии Жуков вместе со штабными офицерами к переднему краю боя. Смотрит, как наступают войска, любуется.
– Молодцы, молодцы! – приговаривает.
Смотрел-смотрел и вдруг к офицерам, стоявшим рядом:
– Какой род войск сражается?
В это время с криком «ура!» как раз устремилась вперёд пехота.
– Пехота, – ответили офицеры, – товарищ командующий. Пехота – матушка полей.
– Верно, верно, пехота, – соглашается Жуков.
Постоял-постоял и снова:
– Так какой же род войск дерётся?
Переглянулись офицеры. Разве неверно они ответили?
В это время как раз усилила огонь артиллерия. Хорошо, отлично стреляют советские пушкари. Нет фашистам от них пощады. А вот и «катюши» послали залп. Метнули металл и пламя. Сровняли с землёй фашистов.
Повернулся Жуков к офицерам, ждёт, что ответят ему.
– Артиллерия, товарищ командующий! – сказали офицеры. – Артиллерия – бог войны.
– Верно, верно, артиллерия, – соглашается Жуков.
Продолжает следить за боем.
– Эх, молодцы, эх, молодцы! – И снова к офицерам с тем же вопросом: – Так какой же род войск дерётся?
Пожали офицеры плечами. Как же понять командующего? Разве ошиблись они в ответе? Видят офицеры – ждёт генерал ответа.
Загрохотали в это время советские танки. Железным потоком пошли вперёд.
– Танки, товарищ командующий! Танки! – ответили офицеры.
– Верно, танки, – соглашается Жуков. – Орлы, молодцы танкисты!
Любуется сокрушительным натиском генерал. Постоял-постоял и снова:
– Так какие войска сражаются?
Стоят офицеры в недоумении. Притихли, не рвутся вперёд с ответом.
В это время как раз начали атаку советские самолёты. Ухнули молотом бомбы. Земля устремилась к небу.
– Ну, ну? – ожидает ответа Жуков.
– Авиация, – кто-то сказал несмело. – Авиация, товарищ командующий. Наши воздушные соколы.
– Верно, – соглашается Жуков. – Слава советским соколам. – Наклонился к своим офицерам и тихо: – Так какой же род войск дерётся?