Рассказы по циклам и не очень

Сумел же подгадить ему Милославский! И как только прознал?

Слухи о чудесном овоще достигли Мезень сразу после того, как туда прибыл ссыльный боярин вместе со всей семьей. Приехал и радовался, после Пустозерска-то! Здесь хоть народу поменьше, зато пригляд не такой строгий и теплее, слегка. Скучно только. Вот и начал он грамотки нужным людям писать, надеясь ослабить царскую опалу, а заодно узнавать всякие новости полезные.

Тогда-то ему и поднесли чудный овощ. Крестьяне по темности своей утверждали, будто бы «тартошку» им подарила лесная нечисть (спаси, Господи!), но Артамонов, будучи человеком образованным, часто общавшимся с европейскими дипломатами и торговцами, о происхождении картофеля прекрасно знал. Правда, считал его растением ядовитым. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что поморяне и иные северяне с удовольствием потребляют в пищу клубни, приготовляя их различным образом! Причем здесь, в местах холодных, где хлеб растет плохо, тартошка быстро становилась едва ли не основным блюдом. Покамест росло ее мало, на рынке почти не видать, да и выращивали ее тоже по-всякому, однако для знатного ссыльного нашли полпуда.

Поначалу испужались, конечно. Помстилось, отравить хотят.

Следующим летом, насмотревшись на сажающих тартошку крестьян, Матвеев решился. Написал грамотку оставшимся на Москве ближним людям, в коей просил упомянуть при государе о сем диве. Ибо, несмотря на перипетии судьбы, оставался государевым человеком и видел, насколько большую пользу может земля Русская обрести. Ну и о себе напомнить, само собой.

Видать, узнал о той грамотке Ванька Милославский, змея подколодная…

Один раз Артамона Сергеевича уже обвиняли в чернокнижии и в злоумышлении на жизнь царя, так что опыт имелся. К счастью, сейчас ситуация изменилась. В силу вошли Апраксины, его крестницу Марфу Матвеевну Апраксину прочили в невесты государю Федору, да и Нарышкины подсуетились. Кроме того, архиепископ Новгородский Александр мигом понял, чем ему грозит царев суд, и прислал грамоту, в коей указал, что «тартошка» никоим образом с сатанинскими силами не связана и вовсе овощ вкусный и полезный. Но все равно – вызов в Москву, узилища, допросы…

Вот тогда-то Матвеев и предложил кормить его одной тартошкой. Дескать, желаю очистить имя свое от навета лживого. Царю идея понравилась. Федор Алексеевич здоровьем был слаб, но разумом зело светел и мысль о том, чтобы хоть немного, а при удаче, и сильно уменьшить голод в стране, ему очень импонировала. Посему просидел Артамон Матвеевич на Патриаршьем подворье три седьмицы, питаясь почти одной картошкой да время от времени играя с приставленными дьяками в тавлеи, ну еще изредка с немногими оставшимися друзьями переговариваясь. И вот сегодня его привели на суд.

Царь внимательно заслушал дохтуров, доложивших о телесной крепости Артамона Сергеевича, поморщился в ответ на крики Ваньки Милославского, после чего вопросил:

– Сам овощ-то где?

Служка, повинуясь указанию дьяка, выскочил за двери, чтобы спустя всего ничего времени вернуться с миской, накрытой рушником, и небольшим рогожным кульком. Из рогожи вытащили несколько клубней, которые тут же были продемонстрированы государю и собравшимся боярам. С миски же сняли полотенчико, открыв вареную тартошку и дав выйти горячему, аппетитно пахнущему пару. В палате как-то разом вспомнили, что время ужина уже не за горами, и зашевелились.

Федор Алексеевич осмотрел исходящие ароматом белые клубни, пошевелил их приложенной тут же ложицей, отломил небольшой кусочек и, сунув в рот, задумчиво прожевал. Дума ахнула, Иван Милославский вскочил на ноги:

– Ой, государь, потравишься!

– Полно, Иван Михайлович – царь отломил еще кусочек. – Нет здесь потравы. Да и вкус неплох.

Он внимательно посмотрел на Матвеева, что-то прикидывая, затем оглядел бояр.

– Мниться мне, ошибочен навет сей. Чист боярин Матвеев перед Господом и перед нами, государем. Али кто иначе мыслит?

Умный Милославский промолчал, понимая – не вышло. Остальные тем более не стали спорить с царем. Тот довольно кивнул.

– Тако и приговорим.

Он немного подождал, пока дьяк закончил писать указ и приложит печать, затем подписался сам. Еще раз оглядел стоявшего перед ним Матвеева.

– А ты, Артамон Сергеевич, завтра после обедни зайди ко мне. Расскажешь, как оно там на северах поморянам живется.

В наступившей тишине необычно громко послышался скрип зубов Милославского.

Н.М.Карамзин

«История Государства Российского»

II том, 20 глава

От природы чрезвычайно болезненный, как и прочие дети государя Алексея Михайловича от первой его супруги Марьи Ильиничны, государь Федор III с детства тяжко страдал скорбутом (цингой). Никакие усилия медиков того времени не были в силах облегчить его положение. Болезнь усилилась после смерти первой супруги государя, польской дворянки Агафьи Грушецкой, и его новорожденного сына Ильи. По Москве поползли слухи о нездоровье царя, знатнейшие кланы Нарышкиных и Милославских сотоварищи готовились сойтись в междоусобной борьбе.

Однако, совершенно неожиданно, здоровье Федора Алексеевича пошло на поправку. Выдвинутая современными исследователями версия связывает этот факт с распространившейся при дворе модой на «северную репу», привезенную возвращенным из ссылки боярином Матвеевым. Как известно, после начала повсеместного употребления картофеля эпидемии цинги в цивилизованном мире практически прекратились. В те же суеверные и пронизанные дремучим мистицизмом времена, естественно, все списали на Божественное вмешательство. Как бы то ни было, государь Федор правил еще два десятка лет и преставился в 1702 году, передав сыну значительно укрепившуюся державу.

Напомним любезному читателю, что именно в царствование Федора Третьего введена подворная система налогообложения, сохранившаяся на протяжении почти сотни лет. Отменено местничество в армии, дремучий обычай, парализовавший начальствование и значительно мешавший победам русского оружия. Реформирована и упрощена Приказная система, учреждена Славяно-Греко-Латинская академия, проведены успешные войны с Крымским ханством и Речью Посполитой. Армия окончательно перешла в обустройстве своем на полки иноземного строя, в области же гражданской следует отметить четыре прошедших Земских Собора, значительно усиливших значение выборных в управлении государством. Строились крепости и заводы, засеки и каналы...

Можно сказать, что победы царя Иоанна Федоровича в тяжелой и блестящей Северной войне, возвернувшей исконние новгородские земли и даровавшей нашему Отечеству столь долгожданный выход к Балтийскому морю, были заложены в правление его отца…

Минимальное воздействие

 Сергеич выполз из давно обжитого, знакомого от стенки до стенки убежища на свет божий. Голова у матерого бомжа раскалывалась, в глазах, после вчерашнего, двоилось. Пропитые мозги отказывались соображать, требуя остановиться и дать передышку измученному организму. Не спасла положение даже бутылка минералки, предусмотрительно оставленная возле служившей кроватью груды тряпок и осушенная сразу после пробуждения. «Че за дрянь Тамарка принесла? Как чуял – не надо пить».

С огромным трудом доползя до ближайшего забора, Сергеич привалился спиной к теплому дереву и медленно огляделся. До него медленно доходило, что за ночь площадь сильно изменилась. Исчезли ларьки, асфальтовое покрытие, дома преобразились и стали деревянными, без признаков электропроводов и вездесущей рекламы. По улицам ходили мужики в лаптях и армяках, закутанные по самые брови бабы в сарафанах, часто проезжали телеги и всадники на лошадях. «П…ц – сделал вывод многоопытный бомж. – На съемки попал. Сейчас погонят». Чтобы хоть немного оттянуть момент расставания с нагретым солнышком местечком, он вытащил из кармана драного ватника массивный крест на веревочке – имелся у него такой реквизит – и с некоторым трудом накинул его на шею. Взгляды проходивших мимо людей стали добрее, в них даже появилось какое-то уважение.