Рассказы. Девяностые годы
Шрифт:
Фриско не пришел, и она целый день не видела его. Только вечером, когда вставали из-за стола, Салли услышала, как Сэм и Тупая Кирка говорили о том, какую грандиозную попойку закатил Фриско у Мак-Суини прошедшей ночью. Напился в лоск и все лез в драку, затевал ссоры со всеми по очереди. А сегодня днем уехал: отправился наконец в свое пресловутое путешествие; сел в свою коляску и укатил в Кулгарди, прихватив с собой одну из девиц от мадам Марсель.
ГЛАВА XXXVIII
Весь день стояла удушливая жара, доходившая до ста двенадцати градусов
Вся в поту, изнемогая от жары, измученная гонкой и суетой, обычными в обеденное время, Салли растерялась, увидев гостей, и даже как будто не очень обрадовалась им. Она сразу подумала о том, какое на ней грязное платье. Вода была слишком дорога в те дни, чтобы тратить ее на стирку. Волосы влажными прядями падали Салли на глаза и выбивались из пучка, который обычно таким аккуратным клубочком лежал у нее на затылке. Салли так разволновалась, что выронила тарелку, которую передавала Калгурле, и залила себе супом платье. Тут уж она чуть не заплакала от огорчения.
— Ну и ну! — сказал Олф. — Зачем вам все это нужно, миссис Гауг?
— А что же мне еще делать? — возразила Салли.
— А где Морри?
— Он ищет золото около Лейк-Дарлота, — сказала Салли и поспешила прибавить: — Подождите немного, пообедаете со мной, и мы тогда поговорим обо всем, а сейчас мне нужно накормить всех этих голодных людей.
Олф и Динни уселись на землю и стали ждать, пока Салли управится с делами.
Чтобы угостить мистера Брайрли и Динни, Салли отложила немного тушеного мяса, которое она приготовила для посетителей, и отрезала кусок пирога с сушеными яблоками. Эли, Сэм Маллет, Тупая Кирка и еще кое-кто из старателей, покончив с едой, вышли из-под навеса и увидали Олфа и Динни; они радостно приветствовали их, окружили и принялись расспрашивать о новостях в Кулгарди и о том, что занесло их в Хэннан.
Но когда Салли освободилась, она живо выпроводила Сэма и всех остальных, а Динни и Олфа увела обедать под навес. Это были ее старые друзья, ей хотелось поговорить с ними, и все это поняли…
Ну, конечно, она очень устала и замучилась; день был такой тяжелый — жара и пыль. Вот все, что могла сказать Салли, пытаясь объяснить, почему, когда она подняла тяжелый котелок с водой, ей сделалось дурно.
Она очнулась на постели у себя в палатке; Олф и Динни хлопотали возле нее. Они уже успели раздобыть где-то виски и заставили ее выпить. Олф вытер ей лицо и руки мокрой тряпкой.
Салли страшно разозлилась на себя за этот обморок. Никогда еще не случалось с ней подобных глупостей, сказала она. Она тут же заявила, что ей уже лучше, и захотела во что бы то ни стало выйти из палатки и посидеть в своем трехногом кресле. На воздухе было немного прохладнее, но пылавший в небе багровый закат предвещал еще один изнурительно знойный день.
Калгурла уже перемыла посуду и теперь подметала вокруг навеса.
— Калгурла! — позвала Салли.
Туземка подошла к ней.
— Поставь масло в погреб, а хлеб убери в большую жестяную коробку, — сказала Салли. — Ты закрыла сладкое от мух и муравьев?
— Э-хем, — пробормотала Калгурла
и пошла обратно.— А вы сумели приручить ее, мэм, — сказал Динни.
— Да нет, вряд ли, — Салли улыбнулась. — Но пока не вернется Моррис, она, вероятно, от меня не уйдет. А потом я не стану ее удерживать. Ей, конечно, хочется к своим. Она была очень добра ко мне, я ей многим обязана.
Салли поняла, что Динни и Олф слышали о том, как она заболела по дороге в Лейк-Дарлот. Они ее не расспрашивали, и она, боясь, как бы они не стали осуждать Морриса, торопливо заговорила о другом. Она рассказала, как прииск разрастается у нее на глазах; Хэннан процветает: чуть ли не каждый день открываются новые рудники, и спекулятивная горячка достигла апогея.
Олф сказал, что они с Динни хотят забраться поглубже в заросли, поставить палатку и поискать вокруг. Леди Лора не оправдала ожиданий. Они вложили в нее все свои деньги, а теперь рудник закрылся. Дела идут невесело в Кулгарди. Олф решил поискать работы на боулдерских рудниках или отправиться на разведку вместе с Динни.
— Когда лорд Фингал провалился со своим Лондондерри, это было тяжелым ударом для Кулгарди, — сказал Олф.
— Английские вкладчики боятся теперь кулгардийских предприятий, как огня, — пояснил Динни. — И ничего нет удивительного. Лондондерри расславили как самое богатое месторождение на земле, и лорд Фингал заплатил за него сто восемьдесят тысяч фунтов стерлингов. Акций было выпущено на семьсот тысяч фунтов. Но оказалось, что все жильное золото уже выбрано старателями еще до продажи, и Фингалу удавалось добывать всего лишь по нескольку унций, когда он заложил шахту и начал проходку.
— Теперь предприниматели воспрянули духом, когда почуяли, что вокруг Хэннана открываются новые месторождения жильного золота, — заметил Олф. — Но, по-моему, Кулгарди еще оправится. Не хочется терять веру в старый лагерь.
— В горнорудном деле на одной вере, без капитала, далеко не уедешь, — возразил Динни. — Нутром чую, что именно Хэннан пойдет теперь в гору. Черта с два его что-нибудь остановит, когда десятки рудников уже на полном ходу и разведчики расходятся во все стороны от него, а там, глядишь, через месяц-другой и железная дорога откроется.
Если старатели заведут разговор о золоте и о том, какой прииск обставит все остальные, — одному богу известно, когда это может прийти к концу. Потеряв терпение, Салли перевела разговор на другое. Ей уже до смерти надоело слушать про золото и про закладку шахт.
— Как поживает Лора? — спросила она. — Она тоже собирается в Хэннан?
Олф бросил на Салли радостный и смущенный взгляд.
— Лора здорова, — ответил он, — она сейчас поехала на побережье, пробудет там несколько месяцев до родов.
Его благоговейная радость мгновенно передалась Салли. Пораженная, взволнованная, обрадованная, она воскликнула:
— Да что вы говорите! Как я рада за вас обоих, мистер Брайрли!
— Лора не хотела ехать, — сказал Олф. — Нелегко было ее уговорить. Но я считал, что ей нельзя оставаться летом на прииске. Ребенка нужно родить в гигиенической обстановке. В Кулгарди свирепствует тиф, больница в ужасном состоянии. А сестра О’Брайен и сестра Миллер уехали. Достать свежие продукты почти невозможно. Воды нет.