Рассказы
Шрифт:
Е. Гениева
Столик
Перевод М. Зинде
Просматривая в библиотеке последние страницы "Таймс", мистер Джеффс наткнулся на объявление Хэммондов. Он деловито записал на клочке бумаги номер телефона и в тот же день позвонил.
– Да, да, столик, кажется, еще не продан, - донесся нерешительный голос миссис Хэммонд.
– Сейчас схожу погляжу.
Мистер Джеффс мысленно представил себе, как она идет по дому. Средних лет, полная, подсиненные седые волосы, на все еще стройных ногах узкие туфельки.
– Вообще-то им занимается муж, - объяснила через минуту миссис Хэммонд.
– Хотя столик мой. Достался мне от бабушки. Да, я посмотрела - он стоит
– В таком случае...
– сказал мистер Джеффс.
– Я было подумала, вдруг муж уже с кем-то договорился или вообще его продал. Глупо, конечно. Он бы обязательно со мной посоветовался. Стол-то мой. Правда, писал и отсылал объявление в газету он сам. У меня ведь маленькая дочка, мистер Джеффс. Я так устаю, какие уж там объявления.
– Дочка? Это хорошо!
– сказал мистер Джеффс, без улыбки разглядывая потолок.
– Дел у вас, видно, по горло.
– Так что, если столик вас интересует, приезжайте. Он подлинный, многие его хвалят.
– Приеду, - сказал мистер Джеффс и назначил час.
Положив трубку, торговец мебелью мистер Джеффс, человек небольшого роста, стал думать про миссис Хэммонд и ее голос. Судя по всему, она не больно-то разбирается в старинной мебели. А вот представив ее пожилой и полноватой, он, конечно же, ошибся. Раз там маленький ребенок, она моложе, и еще эти ее слова про усталость... он нарисовал в воображении другой образ: в шлепанцах, с прядью, упавшей на лоб. "И говорит интеллигентно", - сказал мистер Джеффс самому себе. Нет, дом, ясное дело, не бедный, а жалобы на усталость ничего не значат - прислуга, а то и две, у нее есть. Шмыгая носом и снова все обдумывая, мистер Джеффс прошелся по холодному полу своего викторианского дома - он и капиталец себе сколотил, потому что всегда был внимателен к любой, пусть и нудной мелочи. Вокруг него громоздилась мебель, которую он купил, чтобы вскоре продать.
А миссис Хэммонд забыла про мистера Джеффса, как только замолчал телефон. Разговаривая, она даже не думала мысленно рисовать какие-то образы, и он тут же вылетел у нее из головы. Торговец и торговец, такие голоса можно услышать в бакалейной лавке или в ювелирном отделе большого универмага. Поэтому, когда ее au pair {Девушка, которая живет на полном пансионе, помогает по хозяйству, но не получает за свою работу денег (франц.).
– Здесь и далее - прим. перев.}, девушка из центральных областей Швейцарии, доложила о приходе мистера Джеффса, миссис Хэммонд нахмурилась и сказала:
– Какой еще мистер Джеффс? Нет, дорогая Урсула, ты явно что-то напутала.
Но девушка не сдавалась. Она упрямо стояла перед хозяйкой и твердила, что пришел именно мистер Джеффс, которого хозяйка сама же и пригласила на этот час.
– Господи!
– в конце концов воскликнула миссис Хэммонд.
– До чего же я глупа! Это же новый мойщик окон. Скажи ему, пусть сразу берется за дело. Надо начать с кухни, пока он еще не устал. Стекла там грязнее ботинок.
Так и получилось, что мистера Джеффса привели на кухню и довольно грубо - правда, грубость эта не была умышленной - приказали мыть стекла.
– Что?
– удивился мистер Джеффс.
– Хозяйка просит начать с кухни. Здесь всего грязнее. Горячая вода у нас есть.
– Да нет же, - сказал мистер Джеффс.
– Я пришел взглянуть на столик.
– Стол я отдраила сама. Можешь встать на него, только подстели под ноги газету.
Мистер Джеффс начал ей объяснять, но Урсула тут же ушла. Чего ради ей стоять и болтать с мойщиком окон? Не для того ее нанимали.
– Какой-то чудной, -
объявила она миссис Хэммонд.– Хочет заодно вымыть и стол.
– Меня зовут Джеффс, - сказал мистер Джеффс, появляясь в дверях с черным котелком в руках.
– Я пришел по поводу столика.
– Очень, очень странно, - пробормотала миссис Хэммонд и собралась заговорить о совпадениях, поскольку один Джеффс уже мыл окна на кухне, но тут же все вспомнила и воскликнула: - О боже! Какой ужас, мистер Джеффс!
Эта путаница, глупейшая ошибка, в которой миссис Хэммонд сразу повинилась, и решила судьбу столика. Мистер Джеффс уловил определенные психологические преимущества и не преминул ими тонко воспользоваться. Он смекнул, что в глубине души миссис Хэммонд боится, что он обиделся. Славная женщина, сказал он себе, разглядывая ее так, как покупатель разглядывает сочный кусок мяса. Да, несомненно очень славная, повторил он, зная, что с такими легко и просто вести дела. И он не ошибся. На лице миссис Хэммонд застыло выражение вины, оно появилось сразу, как только она осознала свой промах, поняла, что перед ней торговец старинной мебелью, да еще и еврей черты лица и акцент говорили сами за себя. Испугалась, что сочту ее антисемиткой, подумал мистер Джеффс и остался очень доволен. Он назначил за столик низкую цену, и они тут же ударили по рукам.
– Я умница, - сказала миссис Хэммонд мужу.
– Продала столик какому-то коротышке по имени Джеффс. Мы с Урсулой сперва приняли его за мойщика окон.
Мистер Джеффс мелом написал на столе номер и внес его в блокнот. Потом сел на кухне своего большого дома и стал есть рыбу, которую запек в фольге. Его челюсти ходили медленно, равномерно и равнодушно, будто механические. На вкус рыбы он не обращал внимания, он размышлял о том, как продаст стол сэру Эндрю Чарлзу и получит вдвое больше, чем отдал, а то и сверх того.
"Слушайте нашу ежедневную передачу о сельских жителях", - объявил диктор по старенькому приемнику. Мистер Джеффс встал, отнес тарелку в раковину и, вытерев руки посудным полотенцем, поднялся по лестнице к телефону.
Сэр Эндрю в Африке, ответил женский голос, вернется где-то через месяц. Нет, точно неизвестно, но не раньше чем через месяц. Мистер Джеффс ничего не сказал, только кивнул головой. Однако женщина на другом конце провода не видела этого кивка и решила, что ее собеседник - человек невоспитанный.
Мистер Джеффс сделал в блокноте еще одну пометку - не забыть позвонить сэру Эндрю через полтора месяца. Но она, эта пометка, оказалась ненужной, так как через три дня позвонил муж миссис Хэммонд и осведомился, не продан ли стол. Мистер Джеффс притворился, что пошел взглянуть, и через какое-то время ответил, что нет, не продан.
– В таком случае я бы желал выкупить его у вас, - сказал муж и объявил о своем намерении нанести мистеру Джеффсу визит. Однако он тут же добавил, что стол, честно говоря, нужен вовсе не ему, а его знакомому и они, если мистер Джеффс разрешит, придут вместе.
– Приходите с кем хотите, - ответил мистер Джеффс. Он почувствовал некоторую неловкость: ведь придется сказать мистеру Хэммонду или тому, кого бы он там ни привел, что за три дня цена стола подскочила вдвое. Конечно, он скажет это не прямо, не в лоб, но суть дела от этого не изменится.
Когда они пришли, мистер Джеффс пил на кухне чай. Он стал быстро дуть в чашку, не пропадать же добру, а допив, вытер губы посудным полотенцем. Звонок затрезвонил снова, надо было спешить.
– Прошу прощения, - сказала женщина, которая стояла рядом с Хэммондом.
– Вся эта каша со столом заварилась из-за меня.