Рассказы

— До свидания, Дуся.

Вот так Ося и жил. А вы когда-нибудь ныряли на дно океана? Я один раз нырял. Там действительно красиво булькает. «Музыка океана» называется. Так бы и слушал всю жизнь вместе с Осей. Только долго не получается: у меня жабр нету. Одни легкие.

Сидит однажды Ося во включенной мечталкой на своем любимом камне и слушает океан. Вдруг подплывает большая-пребольшая подводная лодка. Называется — «Садко». В лодке много-много иллюминаторов. Лодка остановилась прямо напротив Оси. В самом большом иллюминаторе показался капитан. В фуражке и с усами, как положено. Капитан посмотрел на Осю, а Ося — на капитана. А потом капитан улыбнулся и сказал:

— Ползи сюда. Я тебе люк открою.

Через иллюминатор, ясное дело, не слышно, но Ося понял. Ося был догадливый. У него и ног и ума хватало. Что бы там ни говорила медуза Дуся.

Капитан открыл люк, и Ося, оказался в лодке. В лодке зд; рово: кнопки, огоньки, рычажки всякие. Словом, последнее слово техники.

— Здравия желаю! — сказал капитан. — Капитан второго ранга Балалайкин. Федор Федорович.

— Здравствуйте, осьминог Ося.

— Добро пожаловать на борт подводной лодки «Садко», — и капитан Балалайкин отдал Осе честь.

— Сабибо, — сказал Ося и покраснел от смущения. — То есть я хотел сказать: спасибо.

Ну, разговорились. Пришли матросы. То-сё. А как у вас? А как у нас? А у нас там ананас. На суше, в смысле. А у вас? А у нас рыба-пила-с. А у вас? А у нас там есть спецназ. А у вас? А у нас кругом вода-с. И больше ни фига-с… И так далее… Очень интересный получился разговор.

Потом капитан Балалайкин взял гитару и стал петь песню. А матросы стали ему подпевать. Очень красивая песня! Про то, что мороз морозит того, кто поет, а еще морозит его коня. Про жену какую-то…Про то, что тот, кто поет, скоро приедет домой, на закате дня, обнимет коня, а потом напоит жену. Или наоборот. Слова, если честно, Ося не очень понял. Потому что он никаких коней, кроме морского конька Мони, не видел, жены у него никакой не было, закатов на дне океана не бывает, и что такое «мороз» — тоже Ося не знал. Но песня ему так понравилась, что он сказал Балалайкину:

— Я тоже хочу играть на этой… как её… гитаре… и петь песни!

— А у тебя слух есть? — спросил один из матросов.

— Не знаю, — вздохнул Ося. — Когда я слушаю океан, с много чего слышу.

— А чем ты играть будешь? У тебя рук и пальцев-то нету, — сказал другой матрос.

— У него восемь ног! — заступился за Осю Балалайкин. — Это считай как восемь пальцев! Не десять, конечно, но для игры на гитаре хватит. Ну-ка держи инструмент! Очень хочешь научиться?

— Очень! Всеми жабрами души!

И Ося взял гитару.

— Значит так, — стал учить Осю капитан. — Вот этим ногопальцем зажимай вот эту струну. Да не присасывайся, а зажимай! Выключи присоску. Так. Вот этой пальценогой бери аккорд… Ага. Теперь зажимай вот тут…

И пошло дело.

Через полчаса Ося уже легко играл «Чижика-Пыжика». Через сорок пять минут сыграл и спел: «Ты скажи „чо те надо“». А через час сбацал такие «Бесаме мучо», что все матросы тут же хором разрыдались, вспомнив своих жен. Сидят, размазывают слезы по усам и рыдают. Рыдают и размазывают. Даже сам суровый и мужественный капитан второго ранга Балалайкин прослезился. Потому что у него была прекрасная жена Прасковья Семеновна, которая делала такие пельмени, что… Я очень люблю пельмени.

— Ну ты и талант! — сказал Балалайкин, смахнув с усов скупую мужскую слезу. — Дарю тебе гитару и нотную тетрадь. Валяй, пальценогий, играй и пой.

— Сасибо, — сказал Ося и покраснел. — В смысле: спасибо.

И вот теперь Ося стал известным на весь океан гитаристом и певцом. Новый стиль создал: «Буль-буль-шансон». Сядет он на камень, а вокруг морское зверье скандируют.

— О-ся! О-ся! О-ся!

Плавниками хлопают. Подпевают. Кальмар Коля у них конферансье.

— Известный артист Ося Осьминогов исполняет новую трогательную душераздирающую песню про килькину любовь! — объявляет Коля.

Овации! Крики: «Давай!» Потом Ося задумчиво берет первый аккорд, и все тут же стихает. И вот Ося начинает петь:

Жила-была килька, Собой хороша. Влюбилася пылко Та килька в ерша.

— Ах, как романтично! — шепчет мурена Мурка, сжав плавники на груди.

А ерш тот, собака, Её не любил. У телека, Бяка, Баклуши он бил.

— Набить бы ему его наглую баклушу! — с негодованием шепчет кашалот Лёша.

Он дурью страдает И фантой журчит. А килька рыдает, Но гордо молчит.

Тут, конечно, креветка Светка всхлипывает. Она очень любит все про любовь и трогательное. А Ося все поёт:

Он чавкает громко, Орешки грызя. В такого подонка Влюбиться нельзя!

— Еще бы! — соглашается морской конек Моня. — Бессердечный рыбообразный скот!

За этого перца Не дам и гроша! Но килечье сердце Всё любит ерша.

— Ох, девочки! — шмыгает носом каракатица Катя. А Ося, взяв самую высокую ноту, завершает свою песню:

Играйте же, скрипки! Цветите, цветы! Да здравствуют рыбки, Что сердцем чисты!

— Бра-во! Бра-во! Бра-во! — кричат рыбы, креветки и каракатицы. — Бис! Бис!

Ясное дело, Ося поет на бис. Потом поет еще другие песни. Про дружбу там… патриотические, юмористические… Успех — бешеный. Даже люди ныряют послушать Осю Осьминогова. Я нырял. Сильное впечатление.

Вот такая вот восьминогая история. Сабибо за внимание. С океаническим приветом! Ваш навеки. Двуногий сказочник дядя Вова.

Творческая личность

Жил-был на свете питон. Звали его… Но тут я должен для начала рассказать вот что.

Питоны, как известно, очень-очень длинные животные. Короткий питон — это всё равно, что роман, состоящий из одного слова. Представляете себе: покупаете вы очередной роман про этого… четырёхглазого фокусника… как его?.. Гарри Поттера, открываете, а там, вместо большого романа в пятьсот страниц, всего одно слово. «Козёл», например. Или «фигуля». Согласитесь, это непорядок и обидно.

Так вот: питоны — животные длинные. И у них есть особая, очень умная питонья пословица: «Длинному питону — длинное имя». Когда в какой-нибудь питоньей семье рождается маленький питончик-хохотунчик, родители сразу же стараются придумать ему длинное-предлинное имя, потому что существует очень мудрая питонья примета: «Длинное имя — длинный питон». Понимаете? Если питону дать длинное имя, то он вырастет длинным и, конечно же, будет жить долго (ещё одна мудрая питонья поговорка: «длинный питон — длинная жизнь»), будет счастливым («длинное имя — длинное счастье»), получать всяческие льготы, а в старости — повышенную пенсию («длинному питону с длинным именем — и пенсию подлинней»). Ну, и так далее. Таких мудрых пословиц, поговорок, частушек и страшилок у питонов миллион. Например: