Расслабься, крошка!

— Ладно, — процедил Егор. — Пусть сидит. Не скандалить же из-за этого. Главное, папа доволен.

Рокси, впрочем, вела себя вполне пристойно.

И хотя ее раскатистый хохот слышал весь зал, она не делала никаких попыток сблизиться с Егором или нахамить Алине. Напротив, она с радостным оскалом поздравила обоих, целомудренно чмокнув в щеки, всучила Алине букет алых роз, а Егору — небольшую коробку.

— Странно, не тикает, — съязвила Аксинья, с недавних пор недолюбливавшая Рокси.

Та лишь рассмеялась.

— Как тебе это нравится? — спросила Аксинья Алину.

— Совсем не нравится.

— Вот и мне, — скривилась Аксинья. — По-моему, она старается затмить невесту.

Алина внимательно посмотрела на Рокси, потом перевела взгляд на Аксинью, словно стараясь понять: всерьез та беспокоится о ней или только прикидывается?

О затухшем романе Рокси и Егора знали многие. То, что и Аксинья неровно дышала к своему партнеру по мероприятиям, тоже не было ни для кого секретом.

— Думаешь? — равнодушно спросила Алина.

Аксинья ответила абсолютно честным голосом:

— Да без балды! Но ты не парься. Если что, я прослежу, оттащу ее в уголок, а тебе останется только выбрать.

— Что выбрать?

— Как что? Кастет или заточку. Но что-то она себя слишком мирно ведет. Перегорела шмара, не иначе.

Алина не выдержала и рассмеялась.

Егор, терзавший Димку, повернулся к ним, а Рокси, не сводившая с Алины ядовитого взгляда, наконец отвернулась.

За столом Рокси каким-то непостижимым образом оказалась рядом с Боталовым, и он млел. Раскрасневшийся от спиртного, он благодушно улыбался, кивал Мутаеву, по непроницаемому лицу которого ничего нельзя было понять.

Когда в зал вошел немолодой пузатый армянин, Боталов чуть заметно поморщился, но тут же, радостно улыбнувшись, бросился навстречу:

— Ашот, дорогой, я рад тебя видеть! Егор, Егор, иди сюда.

Старого партнера отца по каким-то мутным делам Егор знал с несколько другой стороны.

Ашот Адамян, помимо его внушительного вклада в строительство, оказывал спонсорскую помощь многим артистам, охотно выступавшим на его вечеринках. В последнее время имя Ашота связывали с певицей Мишель, от чьих плаксивых песенок сходили с ума мальчики и девочки от десяти до пятнадцати лет. Пару лет назад Димка снимал с Мишель, тогда еще Мариной Михайловой, квартиру, и они оба безрезультатно штурмовали неприступные стены отечественного шоу-биза. Потом Димка встретил продюсера Люксенштейна, а Маринка — Ашота Адамяна.

Егор и сам несколько раз проводил у Адамяна корпоративы, получал на выходе толстенький конверт и дружелюбное похлопывание по плечу.

— Вах, какую красавицу нашел, — прищурился Ашот, стиснул Егора в объятиях и, мгновенно обшарив Алину жирным взглядом, поцеловал ее в щеку. — Очень красивая пара.

— Спасибо, — ответил Егор.

— Хороший мальчик, — похвалил Ашот и сунул Егору в руку конверт. — Очень хороший. Только кушает плохо. Сколько ни звал за стол — отказывается. Ты его береги, корми лучше. Готовить-то умеешь?

— Умею-умею, — кивнула Алина.

Ашот покачал головой:

— Умеешь, а сама худая какая. Но все равно красивая. Запомни, надо кушать, и чтоб муж сытый был. Сытый мужчина из дома не сбежит.

— Э-э-э, — растерялась Алина. — Спасибо за совет. Я учту.

— Учти, — сказал Ашот и даже пальцем погрозил, а потом, подхватив Боталова за локоть, потащил в сторону. — Поговорить бы нам, Саша.

Боталов нахмурился:

— Ашот, ну не на празднике же…

— А где еще? — хохотнул Адамян, и акцент совершенно исчез из его речи. — Мне, сам знаешь, ждать некогда. Вопрос надо решить в ближайшие дни…

Боталов улыбнулся, но взгляд остался жестким. Меньше всего ему сейчас хотелось обсуждать с Ашотом дела, требовавшие срочного решения.

Собственно, обсуждать с Адамяном было вообще нечего.

Ему следовало отказать — предельно корректно, но твердо, без возможности для маневра. Адамян предполагал, что дело кончится именно так, и готовился стоять насмерть. Поэтому, невзирая на вялое сопротивление Боталова, Ашот решительно потащил его на балкон.

Позабывшие о роли свидетелей Димка и Аксинья отплясывали на танцполе что-то замысловатое. Судя по решительной перепалке у динамиков, часть гостей всерьез вознамерились поорать в караоке, хотя это и не было запланировано программой.

— Я домой хочу, — вздохнула Алина.

— Поедем, — согласился Егор и поцеловал ее в щеку, медленно кружа под музыку. — Фейерверка дождемся — и поедем. Уже скоро. Я видел в окно, они заряжать пошли. А гости пусть колбасятся. Все равно им уже нет до нас дела.

Бокал с шампанским, зажатый в руке, ужасно мешал ему. Не глядя, Егор вытянул руку и поставил бокал на поднос пролетавшего мимо официанта, но поставил неудачно — бокал, зацепив еще парочку, полетел вниз и все это грохнулось об пол, разлетевшись на тысячу искрящихся осколков.

— На счастье!

Они сказали это одновременно и одновременно рассмеялись.

За окном жахнуло, отбросив вечернюю тьму к облакам. В небе расцвели огненные шары.

Гости загудели, засвистели и бросились к молодым, звеня богемским стеклом…

Завершился вечер традиционным бросанием букета через плечо. Стоя спиной к гостям, Алина широким жестом отправила букет в полет. Незамужние дамы ахнули и, отталкивая друг друга локтями, прыгнули. Аксинья Гайчук уже почти поймала букет, как вдруг его перехватила более высокая конкурентка. Аксинья потеряла равновесие и едва не упала.

Рокси победоносно замахала добычей в воздухе.

— Вот зараза, — рассмеялась Алина. — И тут первая успела.

Пока Алина стояла под душем, воображая, как изящно проплывет по комнате в нижнем белье и накинутой на голову фате, измученный Егор уснул.

От жалости к себе Алина чуть не заплакала.

Ну как такое возможно?!

Выстоять всю эту церемонию, вытерпеть присутствие соперницы, завистливые взгляды девиц, тисканья малознакомых мужчин, чтобы потом, предвкушая волшебный секс, наткнуться на тело, впавшее в анабиоз? Конечно, она старалась беречь Егора, зная, что он загнал себя до черных кругов под глазами, да и сейчас, глядя на голову, продавившую подушку, старалась себя успокоить.