Расследование

– Он нашел то, что искал?

– Нет, я хорошо спрятал эту штучку. Можно ли доказать, что какая-то конкретная дрель просверлила какое-то конкретное отверстие?

Лорд Ферт не знал. Джек молчал.

– Когда Джек услышал на балу, – продолжал я, – что я намерен найти того, кто оклеветал нас с Крэнфилдом, он решил, что лучше избавиться от меня, пока я не выполнил обещания. Ибо в таком случае он терял не только лошадей Байлера. Поэтому, пока я разговаривал с лордом Фертом и танцевал с Робертой, Джек отправился на стоянку и устроил мне ловушку. Вот этого, – спокойно сказал я, вспомнив, какую боль причинили мне все мои тогдашние вывихи, – я никак не могу простить.

– Я сверну ему шею, – кровожадно пообещал Тони.

– Его судьбу, – сказал я, покачав головой, – определит лорд Ферт.

Ферт уставился на меня:

– Значит, вы предоставляете мне право вынести приговор?

– Как уславливались.

– Приговор, который бы вас удовлетворил.

– Да.

– Что же удовлетворило бы вас?

– Не знаю...

Тони беспокойно заерзал на стуле, поглядывая на часы:

– Лорд Ферт, Келли, послушайте... У меня в последней скачке выступает лошадь. Надо ее собирать... Мне пора идти.

– Да, конечно, – сказал лорд Ферт. – Но мы были бы вам признательны, если бы вы хранили молчание о том, что услышали здесь.

– Конечно, – испуганно отозвался Тони. – Никому ни слова. Надо так надо. – Он встал и двинулся к двери. – А с тобой мы после увидимся, скрытный негодяй, – сказал он мне.

Он вышел, и в этот момент в дверь ввалилась щебечущая стайка стюардов с женами, вознамерившихся выпить чаю. Лорд Ферт подошел к ним, и под его огненным взором они немедленно ретировались. Официант, материализовавшийся вдруг из воздуха, был поставлен у входа с инструкциями отправлять всех гостей в чайную комнату.

Лорд Ферт быстро вернулся к столу и сел.

– Итак, Роксфорд, – сказал он самым деловым тоном, – мы выслушали обвинения Келли. Теперь ваша очередь говорить. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Джек медленно поднял голову. В морщинах его всегда опечаленного лица блестели капельки пота.

– Это был не я, – сказал он мертвым голосом.

– Это, конечно, была не Грейс, – сказал я, – потому что лорд Гоуэри совершенно определенно сказал, что шантажировал его по телефону мужчина. И с Чарли Уэстом по телефону говорил мужчина – по крайней мере, если верить его словам.

Джек Роксфорд дернулся на стуле.

– Да, Роксфорд, – сказал Ферт. – Мы все знаем про лорда Гоуэри.

– Вы не могли...

– Вы принадлежите к одному клубу, – сказал я так уверенно, словно это было уже доказано.

Для Джека Роксфорда упоминание об этом клубе оказалось тем же рычагом, что открыл все шлюзы лорда Гоуэри. Он тоже стал распадаться на части.

– Вы не понимаете...

– Расскажите нам, – попросил лорд Ферт, – и мы попробуем понять.

– Грейс и я... Грейс была против. – Он замолчал.

Я потряс его за плечо.

– Грейс предпочитала нормальный секс и не разделяла ваших наклонностей?

Он заговорил, путаясь в словах:

– Вскоре после нашей женитьбы начались скандалы... Мне это было невмоготу. Я любил ее, очень любил. Но я никак не мог наладить наши отношения... Она не понимала, что я стегал ее... из любви. Она говорила, что подаст на развод, обвинит меня в жестоком обращении. Поэтому я нашел одну девушку. С улицы... Она ничего не имела против, если ей за это платили... Если бы я мог продолжать к ней ходить... Но она сказала, что завязала это и... Но в Лондоне был такой клуб... Я пошел туда... и все стало на свои места. Мы с Грейс... все нормально... в общем конечно, не особо... но все-таки брак не распался...

Лорд Ферт смотрел на него с отвращением.

– Когда я впервые встретил там лорда Гоуэри, – сказал Джек уже вполне нормальным голосом, – я просто не поверил своим глазам. Я увидел его на улице, у клуба. Тогда я подумал, что это случайное совпадение. Но затем, однажды вечером, в клубе я понял, что это он... И потом еще раз встретил его на улице. Но я ничего не сказал ему тогда... Разве я мог? Кроме того, я понимал, что он чувствует... Ведь туда ходят те, кому это необходимо... И потом уже трудно прекратить...

– Как давно вы поняли, что принадлежите к тому же клубу, что и лорд Гоуэри? – спросил я.

– Года два-три назад. Точно не знаю. Давно...

– Он знал, что вы тоже туда ходите?

– Нет. Он не догадывался. Мы и говорили-то с ним всего пару раз. На ипподроме. В официальной обстановке. Он обо мне не знал.

– А затем, – задумчиво проговорил лорд Ферт, – вы прочитали, что его назначили вместо полковника Миджли руководить расследованием дела Крэнфилда – Хьюза, и решили, что подворачивается отменная возможность избавиться от тренера-конкурента и сохранить у себя лошадей Байлера.

Джек сидел сгорбившись, не пытаясь ничего отрицать.

– Лорд Гоуэри вначале отказался поддаваться угрозам разоблачения, но вы не пожелали расстаться с мыслью уничтожить конкурента, тогда вы пошли на подделку улик, лишь бы добиться своего.

После долгого молчания Джек сказал хриплым, срывающимся голосом:

– Грейс страшно испугалась, что Крэнфилду... достанутся наши лошади. Я, конечно, тоже этого не хотел. Это было бы несправедливо. После того, сколько я вложил в них. Но она твердила об этом без умолку – с утра до ночи. Не могла остановиться. Все говорила, говорила. Говорила, что с удовольствием убила бы Крэнфилда и все такое прочее... Временами она меня просто пугала... этими своими разговорами... Может, из-за них-то я и решился в конце концов... подстроить дисквалификацию Крэнфилду. Я это делал, конечно, в первую очередь, чтобы сохранить байлеровских лошадей... Но все-таки лучше было добиться дисквалификации Крэнфилда, чем... чем жить под угрозой того, что Грейс его убьет.

– Вы в самом деле верили, что она на это способна? – спросил я.

– Она буквально бредила этим... Я не знал, насколько это все серьезно... Но боялся, что... Очень боялся. Я не хотел, чтобы она угодила в беду... бедная Грейс... Я хотел помочь ей, хотел, чтобы все стало на свои места... хотел сохранить лошадей. Они ведь по справедливости принадлежали мне, разве не так? Вот я и занялся этим... Все оказалось не так трудно, раз уж поставить перед собой такую цель...

Ферт криво улыбнулся мне, я ответил ему тем же и подумал, что брак может оказаться самой настоящей пыткой. Психическая неуравновешенность Грейс только усилилась из-за того, что она жила с человеком с сексуальными отклонениями. Джек испытывал чувство вины, которое пытался каким-то образом загладить. У обоих рассудок пасовал перед эмоциями, и те бурлили в их замкнутом интимном мире, как в котле с туго завинченной крышкой, угрожая взрывом. Жизнь с «дорогой Грейс» привела бы многих мужчин покрепче Джека к безрассудным действиям, но Джек не мог бросить ее, потому что не мог бросить своих лошадей, и не мог выгнать ее потому, что любил ее.

Он страстно хотел удержать лошадей Байлера – для ее спокойствия, а также для своего благополучия, но единственным способом добиться этого стало для него устранить Крэнфилда.

– Ну а меня за что же? – спросил я, стараясь сдерживать ярость. – Я-то тут при чем?

– А? – Он прищурился, пытаясь сосредоточить свой взгляд на мне. – Вы... Вообще-то против вас лично я ничего не имел... Но я просто решил, что так будет надежней... Если Крэнфилд решил смошенничать, то жокей должен быть с ним в сговоре.