Рассвет для Сумрака

Удивление? Растерянность? Злость?

Не могу сказать точно, потому что мужчина быстро берет себя в руки, и маска безразличия возвращается, не позволяя разгадать его мысли.

Продолжаю стоять перед ним с видом разъярённой тигрицы. Меня загнали в угол, и я готова биться до смерти.

Плевать, что он сильнее.

За своего ребёнка я перегрызу глотку любому. Даже ему.

"Особенно ему", – мысленно поправляю себя.

– Я не поняла, – подаёт голос Карла. – Этот мужик достаёт тебя, Лили? Мне вызвать копов?

Ничего не отвечаю. Смотрю в серые бездны, ожидая его действий.

Малыш в комнате продолжает плакать, и мое сердце не выдерживает.

Перевожу глаза на соседку, безмолвно кивая в сторону комнаты.

Карла понимает меня без слов. Уходит.

Спустя несколько мгновений крик замолкает. От этого я немного расслабляюсь, но всё равно продолжаю сверлить Романова недобрым взглядом.

Он же смотрит на меня странно.

Изучающе что ли… Что-то меняется в его энергетике. Не пойму, что именно.

– Кто отец? – коротко спрашивает.

Мне кажется, в этот момент он как будто весь напрягается.

Я тоже вытягиваюсь как струна. В горле пересыхает. Руки дрожат.

Сжимаю их в кулаки и вскидываю подбородок.

– Мы с ним не вместе сейчас, – отвечаю максимально уверенным тоном. – Он бросил нас.

Не хочу, чтобы он знал правду.

Романов не влезет в судьбу моего ребёнка и не искалечит своей темнотой. Не позволю.

Не для того я скрывалась от всего этого с таким трудом.

Вижу, как прищуриваются глаза мужчины.

Не верит. Отчётливо читаю это в серебряном взгляде, внутренне вся сжимаясь, но виду не подаю.

– Кто отец? – повторяет вопрос с нотками металла в голосе. – Хочу знать имя.

– Это не твоё дело, – чеканю твёрдо. – Я не намерена перед тобой отчитываться.

Напряжение между нами становится осязаемым. Воздух вокруг накаляется до такой степени, что меня начинает потряхивать.

Он в бешенстве. Вижу, как гневно гуляют желваки на его лице. Взгляд наполняется тяжестью, которая с размаху ударяет по моим расшатанным нервам.

Резко хватает меня за плечи и встряхивает как тряпичную куклу.

– Ты же понимаешь, что я всё выясню? – рявкает, теряя самообладание. – И здесь два варианта… Либо я сломаю хребет тому, кто посмел тебя трахать. Либо…

– Не надо меня пугать! – прерываю, вскрикивая. – Оставь меня в покое!

Моя выдержка лопается словно мыльный пузырь.

Вскидываю руки и начинаю колотить по каменной груди, вымещая всю ту злость, на которую способна.

Я хочу, чтобы он исчез. Чтобы не бередил затянувшиеся на душе раны и не наносил новые! Я просто хочу спокойной жизни! Хочу нормальной жизни. Без него!

Ненавижу! Как же я его сейчас ненавижу!

Внезапно понимаю, что выкрикиваю всё это вслух и замираю, впиваясь обезумевшим влажным взглядом в застывшее лицо.

На мгновение ловлю болезненную тоску в серых глазах, и от этого моё нутро тоже наполняется дичайшей болью.

В этот момент я снова его чувствую, как когда-то раньше. Становится больно вдвойне.

Даже после всего, что сделал Романов, моё глупое сердце тянется к нему.

Я идиотка. Слабая никчёмная дура.

Где-то на фоне слышу топот детских ножек, и спустя мгновение в коридоре появляется мой сын.

Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, он стремительно подбегает к нам и обнимает мою ногу.

– Ма-ма-ма… – повторяет детский голосок, требуя к себе внимания.

Наши напряжённые лица синхронно обращаются вниз. И в эту секунду я понимаю, что Романов прямо сейчас получает ответ на свой вопрос.

Мой сынок не взял от меня никаких внешних данных.

Чёрные волосы, серебристые глаза, изгиб бровей, губ… Абсолютная схожесть с мужчиной, стоящим на пороге моего дома. Такое невозможно скрыть и спрятать.

Ощущаю, как руки с моих плеч исчезают. Делаю шаг назад.

– Шустрый какой, – Карла выбегает следом из комнаты. – Иди сюда, разбойник.

Приблизившись к нам, девушка берет ребёнка на руки, а я сглатываю вязкую слюну, боясь оторвать взгляд от пола и посмотреть на Романова.

Мне сейчас так плохо, что я близка к потере сознания.

Внезапная усталость накатывает на всё существо тяжелой волной. Выжимая до капли. Опустошая до дна.

Впереди мрак. Беспросветный.

Краем уха улавливаю ласковое воркование удаляющейся соседки:

– Где наши машинки, Эндрю? Ну-ка, давай, поищем…

– Эндрю? – на этот раз голос выдаёт нескрываемое удивление, даже смятение. – Ты назвала ребёнка Андреем?

Глава 4

Света (Флэшбэк)

– Как, говоришь, зовут этого твоего телохранителя? – голос новой знакомой отвлекает от изучения материала, и я поднимаю взгляд на яркую блондинку.

Стефания Малкина тоже русская. Её отец – сибирский нефтяной магнат, а мама – известный на всю Россию дизайнер одежды.

Эту информацию поведала мне девушка в первый же день нашего с ней знакомства.

Я тогда промолчала в ответ. Ведь толком и не знаю, чем занимается мой отец. Он какой-то бизнесмен в Москве. Вроде.

И вообще было странно, что такая, как Стефа, изъявила желание подружиться со мной.

Я обычная. Не одеваюсь в брендовых магазинах, не коллекционирую крутые тачки и не прожигаю огромные суммы денег в ночных клубах.

Единственное, что приближает меня к уровню русских мажоров – это наличие телохранителя. Который, к слову сказать, за последние два месяца уже несколько раз успел довести меня до белого каления.

Меня! Спокойного, уравновешенного человека!

И всё потому, что я ни в какую не могла разговорить его.

Его грозное молчаливое присутствие в моей жизни угнетало и заставляло каждый раз делать попытки к общению. Но там была стена. Непробиваемая.

Поэтому на вопрос Стефы я лишь угрюмо кидаю:

– Сумрак.

Услышав такой ответ, девушка хихикает.

– Это не имя, дорогая. Что, неужели не знаешь, как зовут жеребца, который столько времени проводит рядом с тобой?

– Мне неинтересно, – вру, пряча взгляд в учебники. – Он просто охранник.