Рассвет Души Повелителя. Том 11

Кан попытался что-то сказать, его губы шевельнулись, но из горла вырвался лишь сгусток крови. Затем его тело начало разрушаться, словно песчаная статуя на ветру. Татуировки тускнели, шрамы распадались на тысячи крошечных частиц, а плоть превращалась в пепел.

В последний момент его глаза прояснились, став обычными человеческими — карими, с расширенными от страха зрачками. На мгновение я увидел в них то, чего никогда не ожидал увидеть у такого существа — облегчение.

Затем Кан рассыпался полностью, оставив после себя лишь кучку пепла на полу.

Я выдохнул, чувствуя, как моя собственная сила начинает истощаться. Поддержание Домена Звездных Водопадов требовало колоссальных затрат энергии. Я позволил технике рассеяться, и реальность вокруг постепенно вернулась в норму.

Зал башни представлял собой руины. Большинство колонн обрушилось, потолок частично провалился, открывая вид на ночное небо.

Я вернул Звездный Горн в ножны и, пошатываясь от усталости, направился к выходу.

Спуск по разрушенной лестнице занял больше времени, чем подъем. В некоторых местах пришлось перепрыгивать через провалы, в других — расчищать завалы. Когда я наконец вышел из башни, солнце уже клонилось к закату.

Снаружи продолжалась битва, хотя очевидно уже близилась к завершению. Объединенные силы сект теснили демонических практиков, многие из которых уже сложили оружие, видя бесперспективность сопротивления.

Я заметил Рохана и Мирула, которые сражались спина к спине с остатками «Костяных Жнецов». Аарон и глава «Небесного Тарана» расправлялись с группой демонических практиков, пытавшихся пробиться к воротам крепости.

Ближе к центральному двору я увидел Эйдена и Рю. Оба выглядели измотанными, но живыми. Эйден стоял, опираясь на свою гигантскую кисть, его левая рука безжизненно висела, а лицо пересекал глубокий порез от виска до подбородка — шрам, который, я был уверен, останется с ним навсегда.

Рю выглядел не лучше. Его обычно идеальная одежда была разорвана в клочья, а правый глаз закрывала самодельная повязка из окровавленной ткани. Но в левом глазу плясали знакомые искорки озорства, когда он заметил меня.

— Джин! — воскликнул он, пытаясь выпрямиться. — Ты жив! А мы тут славно повеселились с близнецами!

Эйден просто кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось облегчение.

— Их больше нет, — произнес он тихо. — Хотя цена была высока.

Я кивнул, понимая, что видимые раны — лишь малая часть того, через что им пришлось пройти.

— Кан? — спросил Эйден, переводя взгляд на башню.

— Мертв, — ответил я коротко. — Его прах развеялся по ветру, будто и не было.

В этот момент я почувствовал, как что-то быстро скользит по моей ноге и взбирается выше. Чешуйка обвилась вокруг моей шеи, её кристальные глаза сияли от возбуждения.

— Папа! Ты победил! Я знала, что победишь! — воскликнула она, а затем сразу перешла к более важным вещам: — А у тебя есть что-нибудь вкусненькое? Я израсходовала столько энергии, помогая этим неумехам!

— Эй! — возмутился Рю. — Между прочим, этот «неумеха» спас тебя от токсичного облака!

— Да-да, — отмахнулась Чешуйка, — после того, как я заморозила вам обоим пути отступления, чтобы вы не сбежали. Вы должны мне как минимум десять вкусных кристаллов!

Я не смог сдержать улыбку, несмотря на усталость. Некоторые вещи никогда не меняются.

Внезапно во дворе замка воцарилась тишина. Все взгляды обратились ко мне. Практики объединенных сект и оставшиеся демонические бойцы смотрели с ожиданием, словно нуждаясь в подтверждении случившегося.

Рохан приблизился, его металлическая рука была покрыта черной кровью до локтя.

— Значит, это правда? — спросил он, глядя мне прямо в глаза. — Кан пал?

Я кивнул, и мой голос разнесся над притихшим двором:

— Кан мертв. Тирания Ацтлана в этом регионе окончена.

Сначала была тишина, а затем волна оглушительных криков и радостных возгласов прокатилась по двору. Воины опускались на колени, некоторые обнимались, другие просто стояли, не скрывая слез. Для многих из них это был конец кошмара, длившегося десятилетиями.

Демонические практики, оценив ситуацию, попытались отступить и скрыться. Несколько из них уже были у ворот, готовые сбежать, но Мирул быстро активировал технику «Печати Небесного Замка», создавая вокруг всей крепости непроницаемый барьер.

— Никто не должен уйти, — произнес он, его обычно спокойный голос звучал с металлическими нотками. — Если весть о гибели Кана достигнет главной секты Ацтлан раньше времени, они пришлют сюда армию.

Я кивнул, понимая его логику.

— Этот регион самый удаленный от центральных земель Ацтлана, — добавил Аарон, подходя к нам. — У нас будет время укрепиться и подготовиться к возможному контрудару.

Оставшиеся демонические практики были быстро окружены и обезоружены. Некоторые сопротивлялись до последнего, другие сдавались, понимая бесполезность борьбы. Последняя группа, самые фанатичные последователи Кана, забаррикадировалась в одной из башен, но и они были быстро нейтрализованы объединенными усилиями мастеров «Небесного Тарана» и «Разрушительного Копья».

Когда последний очаг сопротивления был подавлен, главы четырех великих сект собрались в центральном дворе, окруженные своими лучшими воинами.

— Джин, — Рохан вышел вперед, его голос был полон искреннего уважения, — ты сделал то, что многие считали невозможным. Объединил нас, привел к победе над тем, кто казался непобедимым. «Разрушительное Копье» в вечном долгу перед тобой.

— Секта «Алых Лепестков» присоединяется к этим словам, — кивнул Аарон, его слепые глаза были обращены ко мне. — Ты вернул нам то, что мы потеряли много лет назад — надежду и гордость.

— «Небесный Таран» стоит рядом с тобой, Джин, — прогремел их глава, его голос был подобен раскату грома. — Отныне ты почетный член нашей секты, и наша сила всегда будет в твоем распоряжении.

— «Небесный Занавес» признает твои заслуги, — спокойно произнес Мирул, но в его голосе чувствовалась теплота. — Ты не просто победил нашего врага — ты показал нам путь к единству, которое казалось невозможным.

Я стоял, окруженный этими могущественными практиками, чувствуя странную смесь гордости и усталости. Победа над Каном далась нелегко, но результат стоил всех усилий.

— Я благодарен за ваши слова, — ответил я, обращаясь ко всем собравшимся. — Но сегодняшняя победа принадлежит не мне, а всем нам. Каждый, кто сражался здесь, внес свой вклад в освобождение этого региона. В одиночку сделать это было нереально. Мы бросили вызов врагу и наша судьба решилась в этот момент.