Рассвет

– Джеймс Гэри Лонгчэмп, ты не мог этого сделать.

– Я сделал. Я ехал автостопом, одна машина подбросила меня до какого-то дорожного ресторанчика. У меня оставалась какая-то мелочь, так что я смог взять себе чашку кофе. Официантка сжалилась надо мной и принесла мне булочку с маслом. Потом стала расспрашивать. У нее сын моего возраста. Она должна много работать, потому что ее муж погиб в автомобильной катастрофе пять лет назад. Я собирался выйти и продолжать ловить попутные машины, но начался очень сильный дождь, так что я не мог выйти. Официантка была знакома с одним водителем грузовика, который возвращался в Ричмонд, и она попросила захватить меня, поэтому я и вернулся. Но я не останусь, я не буду возвращаться в эту школу для снобов, и тебе тоже не следовало бы, Дон, – многозначительно заключил он.

– О, Джимми, у тебя были все основания выйти из себя. Богатые ребята не лучше бедных, которых мы знаем, с нами обращаются несправедливо, потому что мы не богатые, как другие, но папа не хотел обижать нас, послав в «Эмерсон Пибоди». Он пытается делать для нас только хорошее, – говорила я. – Ты должен признать, что это прекрасная школа и там много интересного. Ты сам говорил мне, что некоторые твои учителя очень хорошие люди. Ты уже начал делать школьные работы лучше, разве не так, и тебе нравится играть в команде, верно?

– Мы по-прежнему похожи на рыб, вытащенных из воды. Ребята никогда не примут нас и не будут с нами дружить, Дон. Лучше я буду ходить в обычную общественную школу.

– Сейчас, Джимми, ты не можешь рассуждать спокойно, – прошептала я и взяла его за руку, она была очень холодной. – Ты совсем замерз, Джеймс Гэри, а твои волосы мокрые. И вся твоя одежда. Ты можешь подхватить воспаление легких!

– Кого это трогает?

– Меня трогает. А теперь сними мокрую одежду, поживее, – велела я и отправилась за полотенцем. Когда я вернулась, он уже завернулся в одеяло, бросив свою одежду на пол. Я села рядом с ним и начала вытирать его волосы. Мне показалось, что он улыбается.

– Я никогда не встречал такую девочку, как ты, Дон, – сказал Джимми. – И я говорю это не только потому, что ты моя сестра. Думаю, я вернулся обратно только потому, что не хотел оставлять тебя совсем одну во всей этой кутерьме. Если будешь ходить в эту школу, некому будет защитить тебя.

– О, Джимми, я не нуждаюсь в защите, кроме того, там же папа, разве не так?

– Конечно, как будто он защитил нас сегодня. Я пытался сказать ему, что не виноват, но он даже не слушал меня. Все, на что он был способен, так это орать на меня, что я не ценю добра и подвожу его. А потом ударил меня.

Он опустил голову на подушку.

– Он не должен был бить тебя, Джимми, ты напомнил ему его брата Рейбена, который сейчас в тюрьме.

– Рейбен?

– Да, – сказала я и улеглась рядом с ним. – Он рассказал мне о нем все. Он так напугался, когда ты попал в эту передрягу. Папа говорит, что ты похож на Рейбена и даже ведешь себя иногда, как он.

– Я не припоминаю, чтобы папа упоминал кого-нибудь по имени Рейбен.

– Я тоже. Он ездил к себе домой, – прошептала я еще тише и рассказала ему все, о чем просил меня молчать папа.

– Я сам собирался податься в Джорджию, когда ушел отсюда, – задумчиво произнес Джимми.

– Куда? О, Джимми, можешь ты попробовать еще раз, еще один только раз, ну для меня? Не обращай внимания на этих противных ребят, занимайся только своим делом.

– Трудно не обращать на них внимания, когда они ведут себя так нагло и отвратительно, – он отвел взгляд.

– Что они тебе сказали, Джимми? Это имеет отношение ко мне и Филипу, да?

Джимми молчал.

– Да, – наконец выдавил он.

– Они знали, что могут разозлить себя таким образом, Джимми.

«Это все из-за Клэр Сю Катлер, – подумала я, – из-за ее ревности». Я ее невзлюбила, как никого на свете.

– Они умышленно провоцировали тебя, Джимми.

– Я знаю, но… Я не могу удержаться от гнева, когда кто-нибудь говорит гадости о тебе, Дон, – признался брат, глядя на меня с такой болью, что у меня защемило сердце. – Я очень сожалею, если это рассердило тебя.

– Я не сержусь на тебя. Мне нравится, как ты заботишься обо мне, только я не хочу, чтобы ты из-за этого попадал в какие-либо неприятности.

– Ты тут не при чем, – тяжело вздохнул он, – это не твоя вина. Ладно, я отсижу свое отстранение и вернусь, попытаюсь снова, но я не думаю, что из этого что-то получится. Мы просто чужие в этой среде. По крайней мере, я.

– Уверена, что у тебя все получится, Джимми. Ты такой же умный и сильный, как любой из них.

– Я не имею в виду, что я не так хорош, как они. Просто я другого сорта. Уверен, что ты можешь заставить раскаяться самого дьявола.

Я засмеялась.

– Я так рада, что ты вернулся, Джимми. Это разбило бы сердце маме, если бы ты не вернулся, и папино тоже. И малышка Ферн плакала бы по тебе каждый день.

– А ты? – спросил он.

– Я уже плакала, – призналась я.

Он ничего не сказал, но спустя некоторое время взял мою руку и нежно сжал ее. Похоже, он уже давно хотел коснуться меня. Я откинула с его лба прядь волос и хотела поцеловать его в щеку, но не знала, как он отреагирует на это.

Мы лежали так близко, моя грудь коснулась его руки, но на этот раз он не отпрянул как от укола иголкой. Я почувствовала, что он дрожит.

– Тебе тепло, Джимми?

– Со мной все в порядке.

Но все же я обняла его и удержала, потирая его обнаженное плечо.

– Лучше бы и тебе забраться под одеяло и заснуть, Дон, – сказал он хриплым голосом.

– Ладно, Джимми. Все будет в порядке. Спокойной ночи, – прошептала я и рискнула поцеловать его в щеку.

Он не отстранился.

– Спокойной ночи, – пожелал он, и я легла на спину. Я долгое время глядела в потолок, поглощенная своими чувствами. Я закрыла глаза, но передо мной все еще были обнаженные плечи Джимми, я чувствовала его щеку на моих губах.

Глава 6 Вечер открытия

Утро началось с того, что папа стал кричать на Джимми. – Почему ты вообще уехал куда-то? – Ты сам всегда так делаешь, – парировал Джимми. Они уставились друг на друга, но когда вышла мама, она была так счастлива, что Джимми вернулся, и папа сразу замолчал.

– Я узнаю все школьные задания у твоих учителей, Джимми, а ты тем временем сможешь помочь маме с Ферн, – сказала я.

– Это как раз то, чего я больше всего хотел, быть нянькой при младенце, – простонал он.