Рассвет

Они незаметно проникли в большую столовую бухты. Вечернее небо затмил шторм, притупил свет из окна с видом на воду, и лодочки спешили к пристани.

К счастью, на столе ждала да.

К несчастью, стол уже был занят.

— Привет, привет! Присоединяйтесь, — завопил дядя Мартин во главе стола. Он улыбался, на усах повисло много крошек. В руках он держал воющий сверток.

Килэй двигалась так быстро, что Каэл едва увидел: она стояла рядом с ним, а потом забрала ребенка из рук дяди Мартина.

— Приветик, — прошептала она, улыбаясь малышу. — Надеюсь, ты не мучил бедного дядю.

— Он воет, как только проснется, не прерываясь. Но стоит его взять женщине, — он ударил кулаком по ладони, — тишина. Он хихикает и улыбается. Я знаю, что ты задумал, — строго сказал он, когда большие голубые глаза Данте появились над плечом Килэй. — Радуйся, пока можешь, злодей. Через пару лет рыдания тебе с дамами не помогут. И ты будешь таким же, как мы.

Пока Килэй нянчилась с Данте, дядя Мартин принялся запихивать кучу печенья в рот. Каэл заполнил карманы сыром и сушеным мясом. Он сунул в себя две горсти еды, схватил хлеб в путь.

Он пошел к Килэй, чтобы сообщить, что собрался, а она вдруг охнула:

— Что это у тебя? — она разжала кулачок Данте и вытащила золотую сережку, недовольно цокая, хоть и с добрым оттенком. — Думаю, тебе нужно объясниться, кроха. Чье это?

Дядя Мартин поднял голову и нахмурился.

— Наверное, Клейри. Она недавно приплыла с Джонатаном. Он уплыл с Лисандром, а она осталась здесь. И хорошо. Не знаю, что бы я делал с крохой без нее.

— Где Аэрилин? — спросил Каэл.

Вопрос был неправильным.

Печенье дяди Мартина упало на стол. Оно покатилось между тарелок, рухнуло на пол, и Каэл увидел, что это не простое печенье, а имбирное и с сахаром сверху — любимое у дяди Мартина.

Он сорвался бы только из-за катастрофы.

— Если бы я знал! — завопил дядя Мартин. — Все дети бросили меня, разлетелись с ветром в стороны. Мой сын спорит с торговцами в замке канцлера, мой племянник уплыл спасать один из своих кораблей. И я не знаю, как они общаются, потому что этот глупый мальчик с перьями…

— Вечерокрыл.

— …не залетал уже вечность. Элена может быть где-то здесь, но мне ее не найти! — дядя Мартин со стоном опустил голову. — О, но стало хуже. Стало немного хуже.

— Как? — осторожно сказал Каэл.

Дядя Мартин застонал и покачал головой. Он заговорил, и голос был близок к слезам:

— Хоть остальные и уходили, я думал, что Аэрилин всегда будет тут. «Она меня не бросит», — говорил я себе. Но прошло два утра после того, как все разлетелись, и моя любимица убежала ночью, явно в Великий лес! У старика не выдержит сердце, обещаю, если вставать каждый день и бродить по пустому дому!

Килэй посмотрела на засыпающего Данте.

— Это не похоже на Аэрилин. Она не назвала причину?

— О, какой-то бред про спасение морей, — буркнул он, рассеянно раздавливая печенье на скатерти. — Она все записала, я не помню подробности. Она всегда говорила загадками, и это ее единственный недостаток.

Килэй сжала губы в тревоги, Каэл ощущал это.

— Мы можем посмотреть письмо?

— Я его сжег.

— О, что же такое!

— Я вспыльчив, — возразил дядя Мартин. — Я прочел письмо и не смог бы прочесть его снова. Так что я бросил его…

— Мистер Мартин!

Они вздрогнули от возмущенного вопля. Пухлая женщина с румяными щеками вырвалась из кухни. Ее привычный фартук сменили тонкий плащ и широкая шляпа поверх волос в пучке. С ее руки свисала маленькая корзинка, и она взмахнула ею на дядю Мартина, как мечом.

— Перестаньте втирать еду в ткань! Там и без того хватает пятен… — она замолкла и посмотрела на крошки. — Это печенье?

Дядя Мартин расправил плечи.

— И что, если это так, Бимпли?

— Вам нельзя сладкое, мистер Мартин. Это плохо для… ладно. Не сегодня, — миссис Бимпли поправила шляпу и прошла к двери.

Дядя Мартин чуть не уронил стул, спеша встать.

— Куда ты?

— Ухожу!

— Что? — он словно не слышал никогда это слово.

Миссис Бимпли развернулась на пороге.

— Да, ухожу. Гарольд пообещал взять меня в плавание. Мы наловим рыбы и устроим пикник на борту.

— Гарольд? Кузнец? — лепетал дядя Мартин. — Но… как же готовка?

— На кухне великанша, мистер Мартин. Великанша. Она справится. Я вернусь поздно. Хорошего всем дня, — добавила она с реверансом и вышла за дверь.

Дядя Мартин смотрел ей вслед с таким видом, будто его ударили по штанам.

— Все разваливается, точно. Моя жизнь рушится перед глазами, — застонал он и рухнул на стул.

Килэй похлопал его по плечу.

— Веселее, Мартин. Все наладится. А пока ты побудешь с малышом.

Данте смог уснуть в шуме. Килэй нежно опустила его на руки дяди Мартина, серьгу Клейри оставила рядом с ним на столе.

— Да, ты права, — прошептал дядя Мартин, улыбаясь малышу. — Все наладится, да?

Килэй отошла, потянула Каэла за руку. Он пошел за ней за дверь, оглянулся в последний раз… и понял.

Они могли больше не вернуться сюда. Пока король искал Килэй, они не могли вернуться. Они не могли рисковать жизнями друзей. Пустота, как в пути в горы, снова надавила на него.

Но в этот раз она… задержалась дольше.

Они шли по коридору, рука Килэй скользнула с его запястья и сплелась с его пальцами.

— Можно подумать, что после всех моих прощаний я уже привыкла, — прошептала она с тяжелым взглядом. — Но боль всегда прежняя.

* * *

Они шли по коридорам и лестницам, и они становились все теснее и извилистее. Когда они добрались до пустой и пыльной комнаты, где глаза Каэла начали слезиться от вида, он подумал, что они добрались до конца.

— Что здесь?

Килэй оглянулась через плечо.

— Как по мне, только пыль.

Потолок был таким низким, что задевал макушку Килэй. Каэл пригнулся, следуя за ней.

— Тогда зачем мы здесь?

— Терпение, — прорычала она.

— Что…?

Каэл затих, когда Килэй ударила боком кулака по доскам над ним. Открылся люк, просыпав дождь пыли на его шею.

Он пытался стряхнуть пыль раньше, чем она засыплется за воротник, но ударился головой о низкий потолок.

— Можно было хоть предупредить! — завопил он, застонав, когда пыль посыпалась за его рубаху. — Это ведь пустяки… это не смешно!