Рассветная Звезда

Сатира нашел быстро, по кровавым следам на камнях почти у самой воды. От берега и пары здоровых дыр в податливом грунте тянулись кровавые линии вперемешку с кусками чей-то плоти. Дурной знак. И возня пары Изгнанников у низких камней, перемежаемая бранью с отчаянными нотками. Эхма, я ведь даже знаю, что там. Вернее, кто и в каком состоянии. Не может игра без такого обходиться, понимаю уже…

На Ликона было страшно смотреть, бледный как мел, измазан в крови, одной ноги не было по, если так можно сказать, верхнее колено, второй — от копыта до задней точки сгиба. Ноги-то козлиные, в обратную сторону вывернуты. Двое товарищей его худо-бедно перевязали, а толку? Умирает бедняга. ХП осталось всего-то десять единиц, и пока смотрел, упало до девятки.

— Мой брат?.. Травы?.. — Завидев меня, раненый вспомнил не о себе, не взмолился о помощи. Он подумал о брате.

— Я всё принёс, сделали лекарство, он идёт на поправку. — Протянутую руку я крепко сжал. — У меня есть бинты, и мазь я тебе помогу. — Стоящий рядом орхас печально помотал головой:

— Это яд. Такой яд нечем остановить… Mierda… Lo siento, Likon! [5]— Орк печален, не выдерживает, и отходит в сторону. А я стою и смотрю, как утекает жизнь, единица за единицей, и ничего не сделать.

— Спасибо вам, signore… No… Compagno… Grazie mille… [6]- Единица. Ноль. Рука его слабнет, безвольно выскальзывая из моей ладони. Стою и не пойму, что внутри меня происходит. Он игровая оболочка для цифр и обязан был так умереть по сюжету? Или жил внутри этого придуманного мира не подозревая о своем искусственном происхождении? Брату просил помочь, трав принести, из-за пайка пострадал утром, а под конец дня умер страшной смертью. Везов сына потерял, Лео брата лишился. Сколько еще смертей ждёт этих Изгнанников? Кто проклял их такой судьбой? Кто и за что придумал и написал такие жестокие реалии?

[1] Нем. Подойди ко мне.

[2] Нем. Черноногая Кобыла.

[3] Нем. О Духи, дайте мне сил!

[4] Нем. Все в укрытие!

[5] Исп. Дерьмо… Мне жаль, Ликон

[6] Исп. Сеньор… нет… товарищ… спасибо большое.

Глава 11. Марш.

— Задание «Народные средства» завершено. Получено 100 опыта. Ваши действия находят отклик в Фильтрационном лагере.

— Задание «Дрожь земли» завершено. Получено 500 опыта. Ваши действия находят отклик в Фильтрационном лагере.

— Квест «Доверие отверженных» завершен! Получено 1500 опыта. Получен 5ый уровень: ефрейтор. Получено 4 очка умений. 1 очко характеристик. Получены предметы:

«Сухарная сумка».

«Котелок»

«Гигиенический набор»

«Швейный набор»

«Набор для чистки оружия»

«Двухсекционная маслёнка»

1 «Бобина ниток»

2 «Отрез ткани»

2 «Отрез кожи»

Вот оно как, да? Выполнил задачи, получил уровень и награды. А музыкант Ликон, слабый физически, но не духом, сатир, ради спасения брата, выживания товарищей по изгнанию, пошел на опасную работу и погиб. Всё, нет его. Игра не дала ему шанса на спасение. Не оказалось чудесных аптечек под кустом, и хэппиэнда при моём появлении тоже не случилось. Для меня же игра расщедрилась, молодец говорит, держи награды и давай прокачивайся, ты этого хотел, да?

Извращённый, злой, жестокий мир. Я тут и нескольких дней еще толком не пробыл, а уже ненавижу придумавших всё это. Теперь дурная, жестокая ярость кипит внутри. Кроме осознания, происходящего со мной, приходит и осознание судьбы Изгнанников. Что же, «Эпоха Первооткрывателей» и твои незримые творцы и выгодоприобретатели. Я вас ненавижу. Костьми лягу, но сию несправедливость буду ломать, выкорчёвывать, калёным огнём выжигать…

К моменту прибытия основного отряда к ручью Цауэр уже решительно руководил процессами. Раздавал приказы о сборе тары для воды не пострадавшим во время боя рабочим. Отправил во главе с немного подлеченным Везовым группу вдоль ручья проверить, нет ли рядом гнезда червей или иных обитателей, что бы на отходе не прихватили нас. Приказал по-быстрому похоронить Ликона, а затем соорудить носилки и выделить бойцов для транспортировки тяжело раненного Уиллоуа, того самого ехидного альва без уважения к старшим по званию. Оного черви опрокинули на землю и сильно погрызли живот, да так что от выпадения внутренностей его сейчас спасала бинтовая повязка, а не мышцы и кожа собственного тела. И, самое удивительное, он был жив, и в сознании.

После осмотров прочих пострадавших, до меня добрался Инсингх, озабоченно осмотрел сломанную и погрызенную руку, сморщил свой львиный нос и выдал:

— Рука сломана в двух или может в трёх местах. Пока действует обезболивание, всё будет нормально, но нужно поскорее наложить шину. Но такой сложный случай может решить только доктор в основном лагере. Я не столь опытен в лечении множественных переломов. — Санитар развёл руками пытаясь оправдаться. — Если вас допустят в основной лагерь, то и за помощью можно обратиться. Сейчас я сделаю простую шину, из веток…

— Он уже может попасть туда, но об этом мы поговорим, когда вернёмся в наш лагерь. — Цауэр бодрым шагом приблизился к нам, с ходу вмешавшись в беседу. — А сейчас — строимся в колонну и выдвигаемся в лагерь! Вице-фельдфебель Везов, вы со своей группой в арьергарде…

Возвращались пешком. Подводу ждать не вышло бы — время отката долгое, а день к концу вновь близится. Раненый Уиллоу на самодельных носилках задавал темп движения нашей группы. Он стонал, мычал, ругался на червей, камни и фельдфебеля. Страдания, не смотря на выпитые обезболивающие лекарства, он получал чудовищные. Мое предложение уколоть его более действенным препаратом вызвало негативную реакцию нашего санитара — тот боялся, что излишне большая доза разных препаратов его убьет. А моральный дух отряда после спасения теперь губили страдания одного единственного тяжелораненого. Оно и понятно, военных не особо много, и не идут они в основной группе, часть с лейтенантом в авангарде, другая с фельдом в арьергарде. А здесь полтора десятка разношерстных гражданских, двое раненых армейцев, включая меня, и один здоровый военный, но всего лишь санитар. Двое орхас, включая того что прощался с Ликоном, сейчас несли носилки и переругивались проклиная свою участь, отягощенную еще и телом не желающего помирать альва. Остальные несли воду. А я грел уши на разговоре орков-носильщиков. Пробило их на развёрнутое обсуждение беды события именуемого «Когда Боги Отвернулись». Выражение такое уже мне было чуточку знакомо, кажется, Брида упоминала, но сейчас беседа была именно об этом, в подробностях.

Первый орхас жаловался, что Рогатый Бог благословил его еще в младенчестве, и он был самый сильный в семье и деревне, что ему прочили большую карьеру в армии или Королевской Страже, и он даже уже работал у самого генерала Ре Рохаса. А Благословение его было Великим, он получил улучшение всех характеристик (интересно, я еще не говорил об этом ни с кем, не знал, есть ли у НПС осознание своих «статов», выходит есть!), получал в три раза больше опыта в сражениях с чудовищами и зверями, и раны на нём заживали очень быстро. А когда случилось всё, он еще и почти все свои уровни потерял, и начинать приходится очень с малых высот, начиная жить и работать по новой. Второй хоть и попенял хвастуну, что тот был «Сияющим», а таких не любили и не любят, но и сам с ноткой печали поделился своей утратой Благословения и уровней. Он работал в конторе по доставке документов в Нуэво Орхансьон, его Благословение было средним, и даровало повышение всего к трём характеристикам, и уникальный навык «Два шага» — он шел в два раза быстрее любых других пешеходов, но на бег это не распространялось. Дальше они перетирали косточки Ре Рохасу, Инквизиции и Церкви. Первым за то, что начали гонения, аресты и даже убийства Изгнанников, а Церкви за то, что она была основоположником всех бед. Ибо обвинили без разбирательств сановники ослабевших сограждан в предательстве веры и государства, а соответственно и лишила прав быть такими как все. Ведь ничего не понявших будущих Изгнанников, коих на ровном месте, без какой-либо на то причины Боги отвергли, что именовали «Отвернулись» от своей паствы. А сейчас так и вовсе ужас — Изгнанников, что из глубины континента были власти всех королевств в лагеря загоняют, где пытают да убивают, где опыты ставят, а где, при особом везении, на каторгу без шанса выйти на волю отправляют.

Вот оно что оказывается. Боги решили, что кто-то им больше не нужен, и за просто так лишили их своих подарков-благословений, а остальные в порыве религиозного фанатизма объявили лишенцев еретиками и врагами народа. И началось — гонения, концлагеря, убийства. Где же я такое видел-то, а? Ой как интересно всё и знакомо… Гадство какое, плюшки, под названием Благословение даровали, прям ощутимые улучшения характеристик и уникальные навыки тем, кто всё еще под Богами ходит, а Изгнанники теперь голы и босы, всё своими руками добывать должны, без поддержки сил свыше. Ну и сюжет сюда придумал, чертовы разработчики. А я в этом дерьме должен копаться и решать, как жить-быть, данные им сводные своим поведением и решениями давать? Это в купе с тем, что все наблюдаемые мной факторы окружающего мира и жизни в нём натуралистичные до чертиков, и возможно местный ИИ понятия не имеет что он чья-то игрушка. С другой стороны — в моём исходном мире в Богов тоже верят, и теории разные о происхождении рода людского строят, а может там всё ровно такое же? Жизнь наша придумана, а мы кем-то в небесном компьютере запрограммированы?.. Такие философии до безумия меня доведут. Здесь, как ни странно, всё последовательно и по местным реалиям, обоснованно, привыкнуть можно, особенно молодому мне игравшему в игры такого рода. Сейчас поэтапно продвинусь дальше, в основной лагерь переселюсь, руку подлечу и посмотрим, кто тут еще какие данные собирать будет… А еще у меня уровень новый, звание повысилось, и очков отвалили хорошо так! На новом месте уделю время да разберусь со всем этим…

— Иван, как себя чувствуете? — Иша, не смотря на свой представительный «зверский» вид ощущался скромным и интеллигентным… зверолюдом? Вот и сейчас осторожно так догнал, окликнул и поинтересовался о состоянии.

— Терпимо, от тряски рука постоянно дёргается и болит, шина слишком мягкая. — Боль, что интересно, есть, но такая странная, словно далеко и не моя.

— Значит, лекарство пока работает. Как вернёмся в лагерь постараюсь сразу помочь вам перебраться в основной, к доктору. — И кивнув своей гривастой головой, пошел к носильщикам, раненный альв последние десять минут стонал всё меньше, а полоска его ХП медленно, раз в несколько минут, ползла вниз на единичку. Будем надеяться угасающую, но все еще жизнь в альве наш санитар сумеет поддержать, пока не дойдем до лагеря. Только где врача посерьезнее мы добудем? Основной лагерь, если я понял правильно, где-то в стороне от фильтрационного скрыт, на востоке, но не рядом. Переправить пешком туда раненого будет не быстро…