Растоптанное счастье, или Любовь, похожая на стон

– Тебе нельзя компьютер.

– Ненадолго можно, вместо твоего приемника.

– А кто мне его даст?

– Я позвоню секретарше и назову твое имя. Она пустит тебя в кабинет и проследит, чтобы ты взяла то, что мне необходимо. Мне нужен компьютер и две пачки дискет, которые лежат в самом верхнем правом ящике моего стола.

– А дискеты зачем?

– Затем, что на них важная документация, которую я должен обязательно просмотреть.

– А если секретарша спросит, где ты?

– Мой секретарь никогда не задает лишних вопросов и исполняет все, что я говорю. На меня работают понимающие люди. С теми людьми, которые меня не понимают и могут задавать какие-либо ненужные вопросы, я не работаю. Таковы мои правила. В общем, поняла? Привезешь компьютер и две пачки дискет из верхнего правого ящика моего рабочего стола. Смотри, ничего не забудь.

Я обратила внимание на то, что Илья изменился в лице, а на его лице появилось властное выражение. Он разговаривал со мной так, как разговаривает большой начальник со своей секретаршей, отдавая ей распоряжения.

– Можешь ехать прямо сейчас, но вернуться ты просто обязана к вечеру. Ты же умная девушка. У тебя есть мозги, и ты ценишь свою свободу. Учти: если к вечеру не вернешься, то уже на днях будешь сидеть в не столь приятном месте, как твоя дачка. Уж я обязательно позабочусь, чтобы тебе дали хороший срок. В общем, так: если к вечеру ты возвращаешься, проводишь со мной несколько дней, помогаешь мне встать на ноги, чтобы я не чувствовал никаких последствий, в смысле – ухудшения состояния моего здоровья, то я забуду о том, что однажды одна девушка чуть было не убила меня своим автомобилем. Я забуду нашу с тобой встречу, как страшный сон, вычеркну тебя из своей памяти, и каждый из нас продолжит жить своей жизнью.

– А где гарантии?

– Какие гарантии?

– Ну, что после того, как ты встанешь на ноги, ты забудешь меня, как страшный сон, и прекратишь пугать своей дурацкой тюрьмой?

– А какие ты хочешь гарантии? Вручить тебе нотариально заверенное обещание, что я, мол, такой-то и такой-то, обещаю не иметь никаких претензий к девушке по имени Светлана по поводу того, что в один далеко не прекрасный вечер она чуть было не лишила меня жизни, сбив меня своим автомобилем, так что я по счастливой случайности остался жив? Нет уж, придется тебе удовлетвориться моим словесным обещанием: я не засажу тебя в тюрьму и дам спокойно прожить всю жизнь и встретить старость не в стенах какого-нибудь страшного учреждения, при условии, что выполнишь то, что я требую. Придется тебе поверить моему честному мужскому слову.

– Я как-то не привыкла верить мужчинам.

– А я не говорю, чтобы ты поверила мужчине. Я говорю, чтобы ты поверила честному мужскому слову.

– Это одно и то же, – вздохнула я. – Поверить мужскому слову равносильно тому, что нужно поверить мужчине.

– Света, мне кажется, что в той ситуации, которая сейчас сложилась, у тебя просто нет выбора.

– Если бы ты только знал, как я устала от той ситуации, которая сейчас сложилась!

– Ты сама в нее влипла. Тебя в нее никто за уши не втаскивал.

Встав со стула, я сходила в другую комнату, принесла из нее свою сумку и, достав из нее блокнот, приготовилась записывать то, что продиктует мне Илья.

– Говори, где находится твой офис.

– Записывай.

Исправно все записав, я закрыла блокнот и сказала себе под нос:

– Ты, наверно, конкретный богач. Офис в самом центре. Да и название твоей компании я тысячу раз слышала. Ты лечение-то свое оплачивать будешь? Я одна тебя не вытащу.

Не сказав ни единого слова, Илья дотянулся до своего бумажника и достал несколько купюр:

– Вот тебе пятьсот долларов. Надеюсь, этого хватит.

– Конечно, хватит, – я едва смогла сдержать охватившую меня радость. Мои потраченные на Илью средства были просто ничтожны в соотношении с этой суммой. Но я тут же, чтобы не вызвать у него подозрения, сделала серьезное выражение лица и произнесла спокойным голосом: – Лекарства нынче дорогие. Куда цены ползут, вообще непонятно. Скоро анальгин даже на зуб не положишь. Не по карману будет. Какую нужно нынче зарплату иметь, непонятно.

– Тебе что, мало? – тут же по-своему понял меня Илья.

– Нет. Думаю, что как раз уложусь. А если не хватит, я обязательно тебе об этом скажу.

– Да вроде ты лекарства купила недорогие. На них ценники есть, – задумчиво произнес Илья и, не став развивать эту тему, тут же сказал: – Значит, ты должна приехать в мой офис. Сказать охраннику, что идешь к секретарю. Поднимешься к секретарю генерального директора и скажешь, что ты от меня. Только говори, что не по поручению Ильи, а по поручению Ильи Романовича. Не забудь назвать отчество! Это работа, и там свои правила. И еще…

– Что «еще»?

– Если кто-то спросит, где я, скажи, что я временно отъехал по делам и сам сообщу о своем приезде. Смотри не проболтайся, где я, иначе сама себе сделаешь хуже.

– Ты же сказал, что на тебя работают люди, которые не задают лишних вопросов.

– Это я так, на всякий случай предупреждаю. Для страховки.

– Понятно. Ладно, я поехала. Поскорее бы ты выздоровел… Так хочется, чтобы ты забыл меня, как страшный сон, чтобы каждый из нас жил своей жизнью и чтобы наши пути никогда больше не пересекались.

– Ты все сказала?

– Все.

– Тогда счастливого пути.

Одевшись, я еще раз заглянула к Илье и попросила:

– Дай мне, на всякий случай, номер своего мобильного. Мало ли… Вдруг мне придется тебе позвонить.

– Я тоже об этом подумал.

Как только мы обменялись телефонными номерами, я перекинула сумку через плечо и вышла во двор к своему автомобилю. Сев в машину, я с тоской посмотрела на окна своего дома и поехала в город. Включив радио и найдя легкую музыку, я постаралась отвлечься от пронизывающих мою голову мыслей и набрала номер телефона своей подруги Натальи. Трубку долго никто не брал, и я уже хотела сбросить номер, по которому звонила, как тут раздался ее голос.

– Натуля, ты что, спишь, что ли? Я тебя разбудила? Ты почему трубку не берешь?

– Светка, мне жить не хочется, – по Наткиному голосу было нетрудно догадаться, что моя подруга только что наплакалась вдоволь, дав волю всем своим чувствам, и теперь находится на грани нервного срыва, если уже не перешла эту грань.

– Ната, ты что такое говоришь? Что случилось-то? Ты как вчера отдохнула?

– Я еще никогда в жизни так ужасно не отдыхала! – Ната кричала в трубку и всхлипывала.

– Я ж тебе звонила, и у тебя все было хорошо, – я моментально испугалась за подругу и поняла, что с ней случилось что-то серьезное. Несмотря на излишнюю эмоциональность, Наташка всегда отличалась необъяснимым контролем над своей нервной системой, умела держать себя в руках. Для того чтобы она впала в истерику, должны были произойти какие-то действительно печальные и негативные события. – Ты почему рыдаешь? Ну, что такого страшного произошло? Ведь ты же вчера была такая счастливая и веселая… В казино проигралась, что ли?

– Хуже!

– Тебя с работы уволили? – начала я искать причины Наташкиной истерики, но, кроме этих двух причин, мне пока совершенно ничего не приходило на ум.

– Нет! Какая к черту работа?! Я жить не хочу!

– Может, виноват тот принц, с которым ты вчера познакомилась? Ты из-за него плачешь?

– Из-за этой сволочи я жить не хочу! – еще больше стала всхлипывать моя подруга. – Дрянь! Подонок! Идиот! Урод!

– Он тебя бросил? – как можно более осторожно спросила я.

– Да он мне и даром не нужен! Я бы с такой сволочью даже и рядом не села!