Растратчик

– Почему не сказала ему то, о чем я тебя просил? Вернулась бы сегодня днем и выложила ему всю правду.

– Да потому, Боже правый, что я хотела быть счастливой!

– Нет... Потому, Боже правый, что ты знала: его нет дома, он спрятался в хранилище, и ты боялась, что и мне станет об этом известно.

– Неправда! Как ты можешь такое говорить.

– Знаешь, о чем я думаю? Я думаю, ты тянула из меня деньги, день за днем, и ни один пенни из этой суммы не попал в твою кассу. А еще я думаю, что вы оба надеялись прикрыть растрату, инсценировав ограбление, и именно поэтому он спрятался в хранилище. Если бы Хельм не заметил, что Брент не вышел из банка после того, как вернулся во второй раз, едва ли что-нибудь могло помешать тебе прибрать к рукам такую кучу денег. Ты была уверена, я не стану рассказывать о том, в какую угодил передрягу. Брент надел бы маску и, никем не узнанный, сбежал бы из хранилища. Никому и в голову бы не пришло, что это мог быть он, если бы не Хельм. Так вот, миссис Брент, теперь ситуация изменилась, хранилище останется закрытым до половины девятого. До той поры ни вы, ни он не сможете связаться друг с другом. Пусть он продолжает вести свою игру. Пока что все шло гладко. Но скоро его ждет приятный сюрприз, да и вас тоже. Когда он выйдет, ему будет организована достойная встреча, не исключаю, что и о вас не забудут тоже.

Все это время, пока я говорил, она глядела на меня. Свет лампы падал на ее лицо, и глаза сверкали, как у дикого зверя, готового наброситься на вас и растерзать. Но внезапно она покачнулась, сделала шаг, упала на диван и, изогнувшись, судорожно зарыдала. В эту минуту я проклинал себя за все, что сказал. Я сжал кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Только бы не заплакать!

Зазвонил телефон. Из ее слов я понял, что она разговаривает с отцом и что он пытался дозвониться до нее весь день и весь вечер. Она долго слушала, а когда повесила трубку, откинулась и закрыла глаза.

– Он пробрался туда, чтобы вернуть деньги.

– Где он их взял?

– У моего отца. Вчера утром.

– У твоего отца была такая сумма наличными?

– Он снял деньги после нашего разговора тем вечером. Потом, когда я сказала, что деньги мне не понадобятся, он положил их в свою банковскую ячейку – на всякий случай. Чарльз пришел к нему вчера и заявил, что нуждается в деньгах, чтобы избежать недостачи в моей кассе. Папа сходил с ним в «Вествуд бэнк», получил деньги и отдал ему. Он не хотел звонить мне в банк и надеялся поговорить со мной, когда я вернусь домой. Служанка оставила мне записку, но, когда я вернулась, было уже слишком поздно, и я не стала звонить... Вот так, теперь я расплачиваюсь за то, что не объяснилась с ним. Я имею в виду Чарльза. За то, что заставила его еще поволноваться.

– Я настаивал, чтобы ты поговорила с ним, если помнишь.

– Да, я помню.

Мы замолчали. Мои мысли крутились вокруг одного: я пытался представить, что происходит в хранилище. Шейла, наверное, думала о том же, потому что вскоре она прервала молчание:

– Дейв.

– Да?

– Допустим, он вернул деньги.

– Тогда мы пропали.

– Чем это грозит?

– Если я застану его там, то обязан буду задержать и проверить наличность в кассе, все до последнего цента. Когда обнаружится, что там на девять тысяч больше, чем указано в документах, как ты считаешь, чем это может грозить?

– Хочешь сказать, все откроется?

– Что касается наших дел, то можешь не волноваться. Пока никто ничего не заподозрит, ты в безопасности. Но если начнут копать, все так быстро выплывет наружу, что ты и оглянуться не успеешь.

– Это отразится на твоей работе?

– Как думаешь, если бы ты была в головном отделении, тебе бы понравилась эта история?

– Я не принесла тебе ничего, кроме огорчений, Дейв.

– Я сам напросился.

– Могу представить, каково у тебя сейчас на душе.

– Я наговорил тебе кучу всякого вздора, но не хотел этого.

– Дейв.

– Да?

– Есть один шанс, если только ты согласишься им воспользоваться.

– Какой?

– Чарльз.

– Не понимаю.

– Может, это и хорошо, что я ему ничего не сказала. Во всяком случае он не знает, что именно я делала в его отсутствие, – трогала ли вообще карточки, исправляла ли их. Он обязательно все проверит перед тем, как что-нибудь предпринять. Он ведь большой дока в том, что касается бухгалтерской документации. Все карточки сейчас там. Ты понял, к чему я клоню?

– Не совсем.

– Ты должен подыграть ему, позволить ему выпутаться.

– Я не желаю иметь с ним никаких дел.

– Мне бы хотелось свернуть ему шею. Но если ты не будешь торопить события и позволишь мне переговорить с ним наедине, так чтобы не вызвать подозрений, тогда мы узнаем, что он там делал, и сможем что-нибудь придумать. Только полный идиот положит деньги в кассу, когда увидит, что их уже успели вернуть.

– А они возвращены?

– Ты все еще сомневаешься?

Я обнял ее, и все, что ждало нас завтра, стало таким далеким. Уходя, я по-прежнему чувствовал тепло ее тела.

Глава 8

Я снова вернулся домой – уже во второй раз за эту ночь, – поднялся наверх, разделся и лег в постель. Но заснуть я не смог. Мои мысли все время вертелись вокруг того, что должно произойти завтра в половине девятого, когда я открою хранилище. Я думал о том, как мне следует держаться, чтобы все выглядело естественно. Ведь если я догадался, что Брент в хранилище, о том же мог догадаться и Хельм. Он будет наблюдать за мной, сторожить каждый мой шаг. Учитывая его крайнюю подозрительность, это весьма вероятно, а моя затянувшаяся допоздна встреча с Шейлой наверняка укрепит его подозрения. Все это крутилось у меня в голове, пока наконец я не понял, как мне поступить. Надо открыто рассказать обо всем Хельму, что, мол, я не хочу поднимать шум раньше времени и предпочитаю подождать и посмотреть, чтобы Брент сам объяснил, каким образом он оказался в хранилище, – если он действительно там. Я снова попытался заснуть. Но теперь меня одолевали другие мысли, и они не были связаны с банком. Я думал о Шейле. Вновь и вновь мне не давал покоя наш разговор. Я вспоминал свои обвинения, и то, как она восприняла их, и еще многое другое. Я очнулся, когда уже начало светать. Я сидел на кровати. В голове была полная пустота и лишь одно, неизвестно откуда возникшее ощущение: она снова втягивает меня во что-то, снова чего-то недоговаривает.

Я снял трубку и набрал номер. Не надо долго работать в банке, чтобы запомнить номер телефона начальника охраны. Я попросил Дайера, и через минуту-другую в трубке раздался его сонный недовольный голос:

– Слушаю.

– Дайер?

– Да, кто это?

– Простите, что разбудил. Это Дейв Беннет.

– Что у вас стряслось?

– Мне нужна помощь.

– Какая помощь, черт побери?

– У меня есть основания подозревать, что в нашем хранилище спрятался какой-то человек. Это в отделении банка на Анита-авеню в Глендейле. Что именно он там делает, я не знаю, но хочу, чтобы вы были поблизости, когда я буду открывать хранилище. И захватите с собой пару своих людей.

До этого момента со мной говорил не более чем сонный тип, служивший когда-то детективом в городской полиции. Но тут он заорал так, будто его чем-то хлестнули:

– Что значит есть основания подозревать? Кто он?

– Все подробности при встрече. Сможете быть у меня к семи часам? Не слишком рано?

– Как скажете, мистер Беннет.

– Тогда встретимся у меня дома в семь, и прихватите своих людей. Я расскажу обо всем и объясню, что нужно делать.

Он записал адрес, и я вернулся в постель.

Я лежал, размышляя, правильно ли поступил, вызвав Дайера. Мало-помалу я начал понимать. Он должен подстраховать меня на случай, если Шейла солгала. Вместе с тем я хотел, чтобы он держался на расстоянии и не мешал Шейле переговорить с Брентом. Может, она и правда ни в чем не виновата. В общем, в том случае, если Брент попробует что-нибудь выкинуть, Дайер со своими парнями его не упустят. Ну а если Брент спокойно выйдет со своей дурацкой улыбочкой и скажет, будто его заперли случайно, а Шейла выяснит, что наши усилия не были напрасны, я не хотел бы поднимать шум. Я обдумал все и сделал вывод, что поступил правильно.