Растяпа. Лялька

Но меня не шатает – шагаю уверенно до ее комнаты.

– Чайком угостите?

– Да, заходите, – бормочет она извиняющимся тоном.

Пытаюсь снять напряжение беспечной улыбкой и открываю ключом ее дверь. Она хлопочет над чайником и говорит, между прочим:

– Про вас все судачат, что вы очень опасный человек. Особенно для первокурсниц.

– Почему для первокурсниц? А остальным?

– Я имею в виду невинных девушек, – говорит она немного раздраженно.

И я не пойму почему.

– Поверьте, мы просто выпьем чаю. Но, если это вас напрягает, я уйду.

Она жестом приглашает к столу. Присаживаюсь и начинаю терзаться – о чем говорить? какую тему предложить к такому ее настрою?

– Как вас зовут?

– Оля.

– Хотите, угадаю, о чем вы думаете?

Она залилась краской. Конечно, она думает – неплохо бы закадрить неженатого председателя, которого обожают и ненавидят все девчонки общежития.

– А у вас девушка есть? – вдруг спросила она.

– Нет, Оля, девушки у меня нет и быть не может, – отвечаю печально.

– Почему? – она смотрит мне с жалостью прямо в глаза, и я выдерживаю ее тревожный, прожигающий насквозь взгляд. Это длится целую вечность, но, в конце концов, я перестаю замечать что-либо, кроме ее прекрасного рта. Как же мне хочется нарушить данное впопыхах обещание – ничего кроме чая. Мне хочется почувствовать вкус ее губ. «Поцелуй же меня сама! – мысленно умоляю, глядя на красиво очерченные уста. – Пожалуйста, поцелуй меня».

Оля закрывает глаза, глубоко вздыхает и слегка качает головой, как бы в ответ на мою мольбу. Когда она снова открывает глаза, в них читается стальная решимость – умру, но не поцелую без любви.

А в воздухе завис ее вопрос. Боже, не жаловаться же на то, что я любовник ревнивой и властной женщины, которой за сорок.

– И тебе лучше держатся от меня подальше: я не тот, кто тебе нужен.

– С чего вдруг? Это мне решать, – она хмурится, не в силах поверить, и, не дождавшись ответа. – Спасибо, что предупредили.

– Оля, я…, – мне грустно: чай выпит, пора уходить.

– Да, Анатолий….

Кажется, я не представлялся, но суть не в этом. Грусть моя от потери чего-то, чего у меня не было. Как глупо. Глупо горевать о том, чего не было, – о несбывшихся надеждах, разбитых мечтах, обманутых ожиданиях. Ах ты, прекрасная первокурсница, что же ты со мной сотворила!

«Прекрати, немедленно прекрати! – кричит на меня мое подсознание, уперев руки в бока и топая от негодования. – Шлепай отсюда, забудь про нее: у тебя же обет безбрачия до диплома. И что будет завтра с первокурсницей Олей, если узнает ГК о твоем визите сюда?»

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь со стула. Соберись, старшина, хватит мечтать о несбыточном. Надо что-то сказать на прощание.

– Оля, я….

– Я тебе нравлюсь?

– Да, да, да, да….! – на каждый шаг к ней.

Наши губы в поцелуе….

Наутро я не чувствовал себя Ланселотом. Мое подсознание снова поднимает свою злобную голову: «Что же ты натворил, подлец!». Трудно не обращать на него внимания.

Из Копейска прикатили Понька с Зязевым:

– Вставай, пойдем отка пить!

Я одеваюсь, и мы топаем в залитый солнцем город. Настроение такое, что хочется напиться до бесчувствия. Меня начинает подташнивать от нетерпения. Предвкушение даже пьянит. Или это вчерашний коньяк заблудился в крови?

Мне нужны выпивка и компания, чтобы не оставаться наедине с мыслями о вчерашнем. Хорошо, когда есть чем заняться. Можно думать и о своем, но не слишком серьезно. Громкая музыка из парка тоже отвлечься помогает. Мое подсознание сердито ворчит: «Допрыгался, твою мать!» Я не обращаю на него внимания, однако в глубине души признаю: в чем-то оно право. Лучше пока об этом не думать и сосредоточиться на предстоящем. Слава Богу, о вчерашнем парни не знают, а то было бы разговоров.

В парке праздник, гуляют люди, и Боярский скрипучим голосом призывает народ порадоваться вместе с ним красавицам, клинку и кубку. Как устоять?

Парни заходят в магазин, а меня задержала сигарета. Еще две затяжки и…. Вдруг вижу мою вчерашнюю первокурсницу с каким-то парнем – высоким, плечистым. Челюсть падает на тротуар. Я стою у них на пути, не зная, куда себя деть. Мне страшно неловко и неуютно.

Быстро взглянув на меня встревоженными глазами, Оля отворачивается. Они мимо проходят. Слышу его яростный голос:

– Я не люблю делиться, запомни!

Кто же любит? Хотя его фраза мне очень не нравится.

Они сворачивают на перекрестке, и мне сразу захотелось одиночества, когда никто не отвлекает – столько всего надо обдумать. Голова уже чуток кружится, переваривая новую информацию. Кажется, я зря волновался по поводу вчерашнего, но почему-то вдруг почувствовал себя покинутым и одиноким? В горле застрял комок.

А вот подсознание отрешенно сидит в позе лотоса, и лишь на губах у него хитро-довольная улыбка. «Очень мило с твоей стороны», – это я ему признательно. Оно наклоняет голову и поднимает брови, делая вид, что изумляется моей глупости. «Ты выглядишь немного… обалдевшим», – говорит. «Так оно и есть – жизнь, как видишь, не дает расслабиться»….

Тут друзья с покупками.

Через пятнадцать минут мы накрываем стол в нашей комнате, отметить бабешкин праздник. Водочка, хлеб, колбаска и какая-то по телеку муть. Жаль, нет гитары!

В дверь постучали. Мы не запирались, но Поня встал и открыл. Вернулся:

– Командор, там тебя….

Оля! В слезах….

Я смотрю на нее с изумлением. Господи, только не плач! А то я сейчас сам разревусь. Еще минуту назад душа пребывала в блаженном спокойствии. И такой парадокс!

Снова вспоминаются вчерашняя ночь и сегодняшнее утро. Нужны ли мне эти катаклизмы? «Нет!», – кричит подсознание, а разум задумчиво кивает в знак согласия. Слово интуиции…. Молчит, зараза!

Хочу ли узнать, что привело Олю в таком состоянии к нашим дверям? Стыдно признаться – чего-то боюсь. Я делаю глубокий вдох и с бьющимся сердцем:

– Что стряслось?

– Это был Комиссар. Мы встречались весь первый семестр, а теперь я хочу встречаться с тобой!

– Он тебе угрожает?

– Нет. Сегодня мы окончательно расстались.

Меня снова слегка подташнивает, и, честно говоря, я потрясен до глубины души. Неужели она не поймет, что все не так просто? Да и надо ли это мне? Готов ли я? Смогу ли?

Черт… мне надо побыть одному. Надо подумать. Но в комнате парни, здесь она….

Делаю глубокий успокаивающий вдох-выдох и приглашаю ее войти.

Она входит, изящная, красивая, в глазах ни слезинки – будто Королева удостоила поданных на празднике в честь Дня Рождения ее Величества.

– Я не напрашиваюсь, но вашему торжеству не хватает именинницы.

Подвыпившие парни вскакивают из-за стола с изумленными лицами. Суетятся: не знают куда посадить, чем угостить – вобщем, жуть! – будто пойманы с поличным на месте преступления.