Ратибор. Окталогия
Шрифт:
Наконец Даромир закончил свою работу, удовлетворённо кивнул и, сложив назад в мешок многочисленные склянки с травами да мазями, быстро удалился восвояси, бросив напоследок, что проведает Ратибора ещё раз с утреца.
– Ну ты и здоровый! – восхищённо брякнул вдруг Емельян.
– У меня в роду по мужской линии все такие… Были.
– Почему были? – ляпнул, не подумавши, Емельян, но тут же стушевался под мрачным взглядом Ратибора, поняв, какую глупость сейчас спросил. Были – это значит были…
– Итак, на чём мы остановились? А, ну да… Кто ты такой и чего забыл в моей крепости?
–
– Да что ты говоришь?! А вот нужен ли ты мне – вот в чём вопрос…
Ратибора после сытного ужина немного клонило в сон. Начинала сказываться накопленная за день усталость. Даже у него был свой предел выносливости, пусть он намного и превосходил этот самый рубеж у обычного человека. «Но всё же надо сначала разобраться с этим босоногим недомерком…»
– Конечно, нужен!
– Сильно сомневаюсь…
– Я бы сказал, даже необходим!
– А ты что, гадишь золотом?
– Эм, вроде нет…
– Тогда на кой ты мне?
– У меня для тебя письмо! От самого князя!
– Сходи-ка ты с ним на нужник…
– От самого великого князя Святослава!
– Вот-вот, и с ним тоже…
В этот миг в дверь снова постучались и в комнату заглянул встревоженный Мирослав. Увидев живого и здорового Емельяна, он, облегчённо вздохнув, спросил:
– Не помешаю?
– Заходи, друже, что за глупые вопросы, – махнул ему рукой Ратибор. – Квас будешь?
– Почему нет? – Мирослав зашёл, быстро осмотрелся, отметив про себя лежащие у дальней стены обломки стула, и отхлебнул из второго кувшина, стоящего на столе.
– А можно мне тоже кваса? – поинтересовался жалостливо Емельян. – А то в горле что-то пересохло…
Ратибор мрачно уставился на княжьего племяша.
– Там, – указал он на шкафчик, – есть чарки. Открой, возьми и налей себе.
– Понял, благодарю! – Емельян оперативно метнулся к шкафу и, достав оттуда одну из здоровенных деревянных кружек, налил себе из жбана Мирослава.
– Смотри-ка, а ведь правильно говорит!.. – Ратибор, удивлённо буркнув, взглянул на своего старого приятеля.
– Угу, мы с батей тоже заметили.
– Видел Белогора недавно?
– Да, было дело. Шатуна одного надо было угомонить, а то совсем распоясался…
– Вы о чём, вообще, сейчас? – Емельян недоумённо переводил взгляд с Ратибора на Мирослава. – Что значит «правильно говорит»? Я уже это слышал недавно, в Залесье, от вас с отцом…
– Мирка, объясни ему, мне лень… – Ратибор откинулся на стуле и закрыл глаза, отдыхая после сытного ужина.
– Благодаришь ты правильно, не «спасибкаешь». Ибо когда ты говоришь «спасибо», фактически ты не благодарность выражаешь, а просишь помощи у богов. «Спаси Бог», смекаешь? Вряд ли это нравится Сварогу да Перуну с Велесом, когда по десять раз на дню их по ерунде всякой дёргают и постоянно просят о спасении, когда оно не требуется. Нельзя, в общем, так гутарить, ибо когда тебе действительно понадобится помощь богов, по-настоящему, они могут уже и не откликнуться, решив, что ты опять по пустякам к ним взываешь… А вот когда ты говоришь «благодарю», ты как бы «благо
даришь» тому, к кому обращаешься. Это и есть настоящая, искренняя благодарность. Теперь понял? – Мирослав терпеливо разжевал озадаченному Емельяну прописные истины мироздания.– Да, теперь я понял! Как всё просто, оказывается! А мне ещё дядя Святослав, правда, ничего не объясняя, сказал, что так балакать надо, вот я и стал… И знаете, ведь даже как-то полегчало, ей-ей! Велес свидетель, не вру!
– Ты чего, и вправду племянник Святослава? – Ратибор задумчиво из-под полуоткрытых век разглядывал Емельяна.
– Ну да, недавно к нему прибыл ума-разума набираться, так сказать! По дальней линии сын его двоюродного…
– Письмецо давай сюда, что там у тебя для меня припасено.
– Да, сейчас, сию секунду!.. – Емельян бросился к своему синему камзолу, что Ратибор, перед тем как сесть на стул, скинул на пол, и, достав из внутреннего кармана уже порядком помятый конверт с печатью в виде медвежьей головы, сжимающей в зубах секиру, протянул его рыжебородому великану. Тот лениво вскрыл печать, вытащил письмо и бегло просмотрел послание. После чего, обескураженно нахмурившись, прочитал ещё раз, уже медленнее.
– Вот и я так же, друже, прочёл своё письмишко неоднократно, – хмыкнул Мирослав.
– То есть Свят хочет, чтобы мы явились к нему втроём? – протянул озабоченно Ратибор. – Но насколько я в курсе, у нашего Яромирки всё без изменений. Пока не пришёл ещё в себя, как регулярно узнаю я из весточек, что мне голуби из Мирграда приносят…
– Прошу прощения, что влезаю в ваш разговор, – кашлянул смущённо Емельян, – но, как я понимаю, виной всему то страшное несчастье годичной давности, когда всю семью Яромира, а именно его жену и троих детей, жестоко убили прямо в их же доме? Во время твоей свадьбы с Вереей. Я слышал лишь краем уха об этой истории… – Емельян виновато покосился на враз помрачневшего Мирослава.
В комнате повисла гнетущая тишина.
– Правильно понимаешь, – тяжело вздохнул Ратибор, после чего встал и подошёл к единственному окну в комнате, что выходило аккурат на внутренний дворик.
– На третий день свадьбы это было, – немного помолчав, угрюмо продолжил он. – Курьян, собака, гниль болотная, скотина мстительная, пробрался в дом к Яромиру и хладнокровно зарезал его жену Бояну да троих их детишек, Голдимира да Анахиту с Вышенегой…
– Кто такой этот Курьян? – взволнованно спросил потрясённый Емельян.
– Да одна подлая тварь… Была. Зуб на нас имел большой за то, что мы всю его шайку разбойников в Орёлграде урыли. Мчались мы за ним тогда не помню сколько вёрст, пока наконец не нагнали в одной мелкой деревушке на западе… Да только лишь тело егошнее нам досталось… Нашли в канаве его останки, у дороги. Забил кто-то до полусмерти нашего негодяя, а потом ещё для верности горло ему перерезал да обобрал до нитки… Получил, падаль, своё, да только не от нас!.. А Яромир потом, по возвращении, сильно избил Ладимира, начальника городской стражи Мирграда, за то, что тот не углядел, да поругался крепко со Святославом из-за этого, после чего сильно запил и не просыхает до сих пор, насколько мне известно…