Ратник 2

– Похоже, всё-таки встретим, – сказал воевода, указывая вперёд.

– Гамаюн! – воскликнули дружинники, показывая пальцами в сторону птицы.

– Красный! Это опасность впереди!

– Ну а я о чём? – хмыкнул Ярослав.

К холму подходили будто к вражеской крепости. Ожидали нападения в любой момент. Но пока что всё было тихо.

Ярослав же не расслаблялся. Лучший способ застать врасплох воинов – зайти к ним за спину. И, будь он там в засаде, он бы подождал, пока воины отъедут чуть-чуть подальше, и тогда бы ударил им в спину.

Когда они почти проехали холм, с Ярославом поравнялся Татень, который любовно похлопал своё копьё.

– Ну, парень, я тебе обещал, – произнёс он.

– Не трогай Ярика, – прошипел другой дружинник, ехавший по левую сторону от Ярослава. Тому Клёст приказал охранять Соколова и не давать ему подставляться. – Гамаюна тоже наказывать будешь? Он ведь тоже беду предрекал.

– А если бы мы его увидели, то и без подсказок Ярослава бы в броню облачились, – подхватил еще один дружинник.

Стоило ему так сказать, как из-за холма послышались какие-то крики и переругивания. Следом донеслось лошадиное ржание.

– Да чтоб тебя! – завопил кто-то оттуда. – Ах ты, тварь!

Воевода тут же скомандовал:

– А ну, к бою!

В этот момент из-за холма высыпали пятеро всадников. Вот только действовали они неслаженно и скакали не ровным строем. Больше всего казалось, что они пытаются справиться со своими конями, которые от чего-то взбесились.

Дружинники Клёста же, напротив, сгруппировались, выставили щиты и ощетинились копьями.

Не придав значения тому, что творилось с противником, Клёст скомандовал:

– Вперёд, в бой!

Воины из засады, по большей части так и не смогли справиться со своими конями, которые, похоже, пытались сбросить всадников из сёдел.

– Кого это к нам в засаду послали? Мужиков, что ли? – расхохотался Татень, вздев меч над головой. – Или это разбойники?

Всадники же, вместо того чтобы нападать на бойцов Клёста, пытались справиться с обезумевшими конями. Те, кому удалось справиться, уже поняли ситуацию и приняли, что засада провалилась. Вместо того, чтобы нападать на отряд Клёста, они принялись улепётывать куда подальше.

– Да это же дружинники Врабия, – сказал кто-то из всадников Клёста. – Вот там вижу Стыря. Я его давно знаю. Он мне в кости медовуху проиграл.

Клёст скомандовал:

– Берём тех, кто не справился с конями, а те пускай бегут.

А Ярослав тут же окликнул Клёста:

– Как это бегут? Мы же сейчас, считай, их застали врасплох. Если мы их победим, то силы Врабия ещё сильнее уменьшатся.

– Дело говоришь, Ярик. Взять всех! Никто не должен уйти. Но кто убежит, долго не преследовать. Держимся вместе.

– Да, – крикнул Серпень ему вдогонку, – коней сильно не гоните. Берегите, чтоб копыта не повредили.

Один из вражеских воинов, которого выбросил из седла взбеленившийся конь, сумел подняться на ноги. А потом, вдруг увидев, кто на него несётся, не растерялся. Ухватив упавшее копьё и, поискав глазами цель, молодецки метнул его, целясь в Клёста.

Всё происходило настолько быстро, что Ярослав едва успевал улавливать происходящее. С момента как из-за холма показались кони прошло едва ли 30 секунд.

Тем временем Клёст, увидев несущееся в его сторону копьё, удивительно ловко сместил корпус в сторону, и орудие пролетело в двадцати сантиметрах от его головы. Однако свой путь на том не закончило. Где-то позади послышался сдавленный стон.

Ярослав обернулся и увидел заваливающегося Серпеня, в груди которого торчало древко.

Ярослав подавил в себе желание броситься на помощь старику. Сейчас не до того. Об этом ему говорил Алтырь, когда обучал ратной науке: пока бой не закончен, ни о чём, кроме врагов думать нельзя. Сначала побеждаем врагов, потом занимаемся ранеными, убитыми и трофеями.

Клёст, видимо, тоже заметил произошедшее и злобно зарычал, будто дикий зверь:

– Никого не оставляем в живых! Все должны умереть, как подлые собаки. Никого не жалеть! – ревел он, несясь во весь опор.

Клёст, пришпорив коня, вырвался вперёд, чтобы убить того самого воина, что поразил Серпеня копьём. Тот попытался выставить меч, но Клёст, молодецки размахнувшись, умудрился перерубить выставленный на защиту клинок, и снёс с плеч голову метателя.

Всего Ярослав насчитал пятерых бойцов. Вернее, уже четверых, если не считать того, побеждённого Клёстом. Двое на всех порах мчались прочь, пришпоривая коней. Еще двое так и не смогли справиться со своими животными.

Ярослав хоть и не стремился в гущу боя, но и филонить не собирался. Его не радовала мысль, что однажды ему придётся в бою убить человека, (а если он стал дружинником, это неизбежно). Однако, на этот раз его эта судьба миновала. Воины справились довольно быстро. Ещё одного смог ранить Клёст, и его добил Татень. Третьего зарубили другие два воина. Оставалось подумать, как быть с теми, кто убегал.

Бой оказался настолько скоротечным, что Ярослав даже удивился, как быстро можно лишиться жизни, даже если ты облачённый в доспехи воин. Хотя, кто знает, если бы не какая-то проблема, что постигла этих вражеских дружинников, как бы всё обернулось.

Татень на ходу сменил меч на лук и, воздев стрелковое оружие кверху, быстро прицелился и выстрелил вслед убегающим. Ярослав не верил в успех этой атаки, потому что сам лук освоить не смог и не воспринимал это уже всерьёз. К тому же Татень стрелял на ходу. Однако стрела, коротко просвистев, ударила в спину одного из убегающих, пробив тому плечо.

Татень снова вскинул лук, чтобы поразить второго, но промазал. И пятый успел-таки скрыться среди деревьев.

– Эх, коня угробит, – произнёс один из дружинников. – Но чего только не сделаешь ради того, чтобы выжить. Ладно, чёрт с ним.

– Пусть его, – скомандовал Клёст. – Хочет быть волчьей сытью, а не умереть в бою – его дело. По крайней мере, сразу видно, что за воины в дружине у Врабия.

Тяжело вдохнув, он направил коня обратно к повозкам.

– Поищите раненых и допросите. И собирайте трофеи. Только не затягивайте, – скомандовал он, не оборачиваясь. Воевода шагал сейчас к повозкам, где лежало скукоженное тело Серпеня, пробитое копьём.

Ярослав последовал за ним, но оказалось, что было уже поздно. Похоже, Серпень умер практически сразу, потому как ему пробило сердце. И оказывать помощь старику было как минимум поздно.