Равнение на президента!

– Света, – согласилась женщина, хотя ей уже не хотелось признавать, что она есть она.

– Вот вы вдвоем, вы должны туда бежать. А то она сейчас там всех перестреляет!

– У нее что, ружье?! – не поверил мужик и ударил себя кулаком по лбу. – Как же я, идиот, оставил оружие-то?! Она ведь у меня ненормальная!

– У тебя! Она У ТЕБЯ ненормальная! – Света, не стесняясь чумазого паренька, вскочила и подбежала к своему мужчине.

– Прикройся, – тут же буркнул он.

– Да чего мне прикрываться? Что он, баб голых не видел?

А Валетов возьми и скажи:

– Не видел.

Она тут же метнулась и надела на себя халат.

– Парень, ты какую-то ерунду несешь.

– Может, я и ерунду несу, – Валетов взял снял с себя штаны – ну что, все голые, и он туда же – и повернулся к ним спиной, показывая кровоточащие раны от осколков. – А это видели? Что она делает-то. Она ж стреляет. Вы туда должны идти.

Витек покачал головой и сел на стул:

– Не-ет, парень. Ты что думаешь, мы такие дураки? Если она еще там стреляет, и ты хочешь, чтобы мы туда пошли? Да нет, это мы никогда не пойдем. Мне своя голова еще пригодится.

– Тебе все пригодится, – прошептала Света и уселась с ним рядом, обнимая своего любовника. – Нет, мы на самом деле никуда не пойдем. У нас вот милиция есть, пусть милиция с этим и разбирается.

Валетов натянул штаны и поправил фуфайку:

– Какие ж вы сволочи!

– Мы не сволочи, мы благоразумные жители, и под выстрелы мы не полезем. – Витя поежился.

– Как же ты с ней семь лет жил, с этой сумасшедшей? – причитала Света.

– Ниче, нормально, – заверил Виктор. – Всяко было, но до стрельбы еще не добирались. А чего она хочет-то от меня?

– Ну чего, – Фрол почесал головенцию, – да так, тебя кастрировать, а у нее – все позашивать, чтобы больше не трахалась.

– Да как ты смеешь так выражаться?! – воскликнула Света, вскакивая и машинально распахивая халат.

– Хорошие титьки, – похвалил Фрол. – Ну так, может, вы все-таки в баню-то пройдете, а то ведь она всех там порешит.

– Да? Чтоб оставить там все свое хозяйство? Вот иди, парень, в милицию. Пусть милиция разбирается. – Витя не собирался идти на операцию.

– Да вся милиция в заложниках! – не выдержал Фрол. – Вы че, тупые?! Вы туда только придите, а мы там как-нибудь все потом справимся, пока она там тебя кастрировать будет.

– Экий ты умный, ты, наверное, университет закончил, – проверяя рукой, на месте ли его хозяйство, спросил Виктор.

– Нет, только полкурса осилил в пединституте.

– Все равно видать – человек с высшим образованием, – присоединилась Света. – Только ты, парень, не на тех напал, не пойдем мы никуда. Пусть она там хоть всех перестреляет.

– Да вы что! Вот десять минут осталось! Через десять минут она первого заложника убьет.

– Ничего не знаю, – Поликарпов развел руки в стороны, – не моего это ума дело. Я от нее ушел. Что она там требует, это меня не касается.

– Да как же не касается, – спорил Фрол. – Ведь она тебя кастрировать хочет, понимаешь, вот тебя именно, а не Шпындрюка там и не моих товарищей. Вот тебя.

Света поцеловала своего любимого в щеку:

– Вы так, молодой человек, об этом говорите, будто она у моего любимого хочет прыщичек выдавить.

Виктор посмотрел в окно.

– Нет, бабы – дуры, это определенно!

– Да, я с этим согласен, – заулыбался Фрол. – Так бери ее и идите скорее в баню.

– Вот, видел? – Поликарпов скрутил шиш. – Никуда я отсюда не пойду. А если она всех этих толстожопых перестреляет, так от этого району только легче. Мы новых выберем и назначим, и все дела. Подумаешь, сколько там народу-то?

– Да ну... человек десять, – задумался Фрол. – А еще два солдата, сослуживцы мои. И че же, она всех порешит, а вы тут сидеть будете?

– Знаешь, дорогой товарищ, мне мое добро дороже, чем какие-то десять человек, – проинформировал гонца Виктор.

– Правильно-правильно, – поддержала его Света, – никуда не пойдем. Это еще что такое: одному отрезать, у другой зашить? Это у нее надо все позашивать да поотрезать!

– Ладно, суки, – прошептал Фрол зло и, не дожидаясь того, что ему ответит дядя Витя, вышел во двор. – Недолго, недолго вам сидеть в этой избушке.

Валетов схватил руки в ноги и побежал на Ильич-стрит. Он не чуял под собой ног, когда преодолевал снежные заносы и бежал в валенках по узеньким тропинкам. Времени на то, чтобы спасти заложников, у него почти не оставалось. Неужели эта пьяная баба на самом деле начнет палить?

Выбежав на главную улицу поселка, он огляделся по сторонам и – вот они! Вот эти трое его спасителей! Валетов добавил газу и вскоре уже кричал в спину уходящему от него военному патрулю:

– Эй, козлы, стоять!

Товарищ дембель Кадакоев, вышедший на прогулку в качестве старшего патруля, вначале подумал, что он ослышался, затем обернулся и, когда увидел Валетова, решил просто-напросто устроить сегодня мелкому прекрасную ночь, несмотря на то что он уже как бы черпак. Затем подумал о его дружке, младшем сержанте Простакове, и оставил мысли о сладкой мести. К тому же что это такое с Фролом? Вот он приближается к ним весь измазанный, растрепанный, и главное – взволнован-то, взволнован-то как! Солдату, уже прослужившему почти год, нельзя быть по службе взволнованным. Если же такое происходит, значит, что-то случилось.

Вместе с Кадакоевым в патруле томились Забота и Макс Авдотьев. Забота, разглядывая испачканную в угле подменку на Валетове, не скрывал улыбы и поспешил спросить Фрола о том, где он так издрязгался.

* * *

Тем временем, пока Фрол пересказывал своим же пацанам суть случившегося, в бане продолжала свирепствовать обиженная Маша.

Как только Поликарпова выстрелила в первый раз, буфетчица, вот так как в чем и была, так и метнулась на улицу. В бане телефона не было, и ей пришлось бежать до ближайшего магазина, где ей, бедной и перепуганной, позволили позвонить в милицию.

Уже через двадцать минут все милиционеры, какие были в этот день на дежурстве, взяли баню в кольцо. Невиданное дело – захват заложников в поселке городского типа.

После того как Фрол побежал на поиски некоего Вити и его нынешней сожительницы, скотница со стажем сбросила с себя фуфайку и кофту, оставшись в одном простеньком синеньком платье, теплых колготках и валенках.

Прохаживаясь взад-вперед перед стоящим на коленях практически всем руководством района, она злобно скалилась, периодически возвращалась к бутылке, стоящей на лавке, делала несколько глотков и вновь грозно водила ружьем в сторону мужиков.