Райшаария

Меня проводили до черного кроссовера, который стоял неподалеку, и усадили на заднее сидение. Надеюсь, что в окно офиса меня никто не видел: не хочется лишних объяснений. Со стороны безопасности, конечно наоборот. Вот так всегда с нами женщинами, сами не знаем, что нам надо. Хочу похудеть и пирожное! Так, я отвлеклась. Я позвонила Игорю, и предупредила, что задерживаюсь. Сын относился к этому с пониманием. Правда, если я и задерживалась, то исключительно по работе. Это первый раз, когда я ехала не знаю куда, не знаю зачем, и не знаю с кем. Нет, я не легкомысленная. Просто, я не знаю, как это объяснить, но я почувствовала, что мне просто надо туда ехать. Со мной такого ни разу не было. Предчувствие или интуиция. Не понятно. И потом рядом с этим Громовым мне было спокойно. Вот такое вот впечатление производил этот человек. Наверное, все жертвы маньякам тоже доверяли. Брр.

Я откинулась на сидении и попыталась прочесть свои мысли. Ага. Как же! Они скакали не хуже белок! Попробуй их прочитай. Я не стала ломать голову, по поводу вопроса, который хотела обсудить директорша «Любавы». Приеду, узнаю. Я хотела понять, почему, я согласилась, то есть, почему это стало для меня важным. Вот это меня и насторожило. Райшаария. Все дело в ней. Я не знала, найду я ответ, или нет, но то, что я приближалась к нему, это точно. Откуда появилась эта уверенность, мне было не понятно. Громов умело управлял автомобилем, изредка бросая на меня взгляды через зеркало. Он ничего не говорил, а я и не спрашивала. Я уже говорила, что в последнее время, мне все чаще хотелось побыть наедине со своими мыслями, чтобы хоть как-то их упорядочить. И раз прогуляться мне сегодня не удалось, то проедусь с комфортом. Все-таки пора учиться на права!

Я не заметила, когда машина остановилась, и как мы въехали в раздвижные ворота. Я «очнулась», когда Громов открыл дверь кроссовера и помог мне выйти. Передо мной было двухэтажное здание, напоминавшее небольшой особняк. Это что офис, или частная территория?

– Марина Александровна примет Вас в своем кабинете. Это ее загородный дом, – словно, прочитав мои мысли, ответил Громов. Он пригласил меня внутрь и уверенно провел в кабинет. Интересно, он только водитель, или по совместительству еще кто-то? Вот оно мне надо?

Я зашла в просторный кабинет, обставленный со вкусом. Причем деловой стиль не нарушали даже тяжелые портьеры. Было все так гармонично подобрано. Но более всего меня поразила женщина, сидевшая за столом. Она подняла голову, когда мы вошли, и посмотрела на меня.

– Благодарю, Паша, – произнесла она, и поднялась мне навстречу. Ее голос был приятен, да и сама она производила приятное впечатление.

Паша (значит, все-таки не просто водитель!) незаметно вышел, словно испарился. И мы остались одни. Пару секунд мы, молча, друг друга рассматривали. Потом, словно опомнившись, Марина Александровна поблагодарила меня, за то, что я приняла ее приглашение, и предложила сесть.

Она молчала. Я тоже. Видимо, она не знала, как начать, а я не могла ей помочь потому, что вообще не понимала, зачем я тут. Но скажу, что Соловьева Марина Александровна была красивая женщина, выглядевшая лет на 35. Сколько же ей на самом деле, я не берусь судить. Открытая и живая, без высокомерия и надменности. Обычно женщины ее положения более презрительно относятся к другим.

– У меня к Вам, Ольга Васильевна, только один вопрос: почему? – наконец-то нарушила молчание Соловьева.

– Что, простите? – Я ничегошеньки не понимала.

– Почему? – повторила она. – Почему Вы так поступили?

Господи, да о чем она толкует? Я же не ясновидящая!

И тут Марина Александровна включила запись.

«Все как раз совсем наоборот!» – Услышала я свой голос.

 «Мне очень жаль, что мой интерес к игре вызвал у вас подобные мысли. Это не допустимо! И поэтому, Сергей Владимирович, я благодарю вас за интересное общение, но эта встреча была последней!»

Твою ж….

– Почему? – повторила свой вопрос женщина, пристально глядя на меня.

Вот что мне ей ответить?!

– Я не знаю, что Вы хотите услышать, – честно сказала я. – Но другие варианты я не рассматривала. Этот был единственный.

– То есть Вас не прельстили ни секс, ни деньги?

– В таком виде – нет!

– ПОЧЕМУ?

– Это не мое. Это все? – спросила я.

– Да. Нет. Подожди. – Она сама не заметила, как перешла на «ты».

– Просто другая на твоем месте….

– Мне не известно, как поступила бы другая на моем месте, но я – не другая!

– Спасибо, – просто сказала Марина Александровна.

– За что? – Это был самый странный разговор в моей жизни. Теперь я вспомнила, почему лицо Громова было мне знакомо. Он сидел в том кафе, и, по всей вероятности, записывал разговор.

– За то, что спасла мою семью.

Вот теперь я совсем обалдела! Да, простят, мне мой французский!

Марина Александровна встала и достала из бара бутылку коньяка и два стакана.

Она налила коньяк, и один стакан протянула мне. Уговаривать меня не пришлось. Мы с ней чокнулись, как старые подруги. И потом она рассказала мне все, периодически наливая спасительный напиток.

– После того, как ты ушла. Прости, это ничего, что я на «ты»?

– Да, ладно уж, – махнула я рукой на весь этикет и приличия.

– Так вот, после того, как ты ушла, знаешь, что сделал мой муж? – Марина вопросительно посмотрела на меня.

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Я его больше не видела.

– Он позвонил мне и попросил приехать в «Вечерние Зори». Я приехала. Я еще не знала, чем все закончилось. Встретиться с Пашей я не успела. А телефонам я не доверяю, как ты уже заметила. И Сережа мне все рассказал, как есть. Почти слово в слово. В этом я, потом уже, убедилась.

Что сказать? Что я в шоке? Этого мало! Я была в полном онемении. Я, конечно, никак не думала, что мои слова, он воспримет всерьез и им последует!

– Я уже не надеялась, что можно спасти семью. Измены бы я не простила. И тут вечер, цветы, его слова. Точнее, твои слова. Потом ночь, какой у нас ни разу до этого не было. Ты не представляешь, что я чувствовала. Более того, что мы чувствовали! Сережа изменился. Да, и я тоже по-другому стала смотреть на многие вещи. У нас с ним все совсем по-другому. Понимаешь?

Честно говоря, я не очень понимала. Нет, я, конечно, очень рада за них! Но я-то тут причем?

– Ольга, я очень хочу знать, почему ты так сказала?

– Я пережила измену мужа. И не хочу, чтобы кто-то по моей вине пережил то же самое, – выдавила я из себя. – Это гадко, противно, ужасно.

– Прости, я не знала, – сказала Марина.

– Неужели ты не собрала обо мне информацию? – усмехнулась я.

– Не совсем. Меня интересовал только Сережа. С кем, мне было не так важно. Но потом, я решила на тебя посмотреть. – Она напряглась, словно ожидая удара.