Райские миры

У земного фантома появилось в голове какое-то не совсем хорошее предчувствие. Да и золотой браслет на руке мигал тревожно, как только фантомы подлетали поближе к инопланетному кораблю.

«Что-то сейчас точно случится», – подумал сам и тут же услышал, как мои помощники вдруг начали совещаться.

Один из них, марсианский фантом Лерас, сказал:

– Всем успокоиться, друзья. Замрите и ждите моей команды. Не проявлять себя возле инопланетного корабля.

Мне сразу стало как-то спокойно на душе. Но тут же мелькнула мысль: «А душа в твоем фантомом облике еще есть или нет?»

И тут услышал:

– Мы не просто так здесь, в этом месте и в это время. Есть проблема. Ты, фантом, и твои земляне в опасности. На это есть основания, – сказал фантом Лерас. – Корабль, за которым ведем наблюдение, облетает планету Земля, а возможно, что-то похищает из нашей Вселенной, – сказал мой старый приятель и учитель с планеты Марс.

Фантом бросал мысли – словно камни мне в голову.

А мне, новоявленному фантому планеты Земля, и так было тяжело.

– Ты как думаешь? Ну же, Ялмез, не отключай свою память. Знаю, что тяжело. Но ты постарайся! Скоро весь шум пройдет в голове и ты более ясно будешь ловить все новое и неопознанное. Мы давно, веками, следили за этим кораблем! Не вмешивались и не пытались с ними связаться. А несколько веков назад, – сказал марсианский фантом, – с корабля были зафиксированы сигналы.

– Какие сигналы? Кому они направлены? – спросил я.

– В том-то и дело, что сами мы не смогли их расшифровать. Так как они проходят через массивную черную дыру. И теряются за пределами нашей Галактики. А ты, фантом Ялмез, сам знаешь, что Мать Солнца опасается их притяжения.

– Уважаемый фантом Лерас, так сигнал теряется у самой близкой к нам черной дыры. Хотя дыра далеко за пределами Млечного Пути, – напомнил учителю теорию солнечной академии. – Она же огромна, как миллионы Солнц! – воскликнул земной фантом.

– Примерно так! – ответил фантом с планеты Марс.

– А сигналы какого свойства?

– Не могу понять, не встречался с такими числами. Два плазменных всплеска с планеты Церера, которые унеслись именно в эту черную дыру или за ее пределы.

В этот миг земной фантом заметил одну странность природы марсианского фантома при разговоре – телепатию. Когда Лерас, дитя Солнца, говорил о черных дырах, то вокруг его плазменного очертания тела синее свечение превращалось в яркое золотое кольцо.

«Да так и сгореть может», – бросил мысль, на что сразу же последовал ответ:

– Не беспокойся, сын Земли, просто прими и не бойся.

Хм, он переживает!

«Однако странно все это», – подумал фантом Ялмез.

И опять ему прилетело:

– Да ничего странного, оболочка тела меняется и у тебя, когда ты очень волнуешься, – ответил телепатически Лерас и тут же спокойно добавил к сказанному им: – Что, не замечал? – Нет, не замечал сам, – ответил учителю. – Ты первый мне сказал об этом. Ну да ладно, что будем делать сейчас? – спросил напарника.

– Пока только наблюдать! – ответил учитель. – Когда прилетевшие из инопланетного корабля активизируются, тогда вмешаемся мы. И то – только по команде Матери Солнца! Спасательные бригады из стражей Солнца будут на этой планете в момент.

– А кто они? – спросил я. – Почему о них не слышал и никто не рассказывал в обсерватории на Солнце? И можно ли потом нам, фантомам, к ним присоединиться в команду?

– Скорее, нет, фантом Ялмез, не будем мы стражами. Солнечные стражи есть огненные протуберанцы Матери Солнца. Наша задача – наблюдение и разведка!

И земному фантому вдруг показалось, что тот, как человек с Земли, не с Марса, покачал головой, когда еще раз сказал:

– Нет! Это слишком опасно для нас. И не наша стихия. А ты, дорогой Ялмез, поменьше расспрашивай, лучше перенеси свою любознательность на поведение корабля. Мы не знаем пока ничего ни про корабль, ни про его экипаж.

– Ладно, я услышал.

В нашем телепатическом общении мне, земному фантому, был как бы слышен тревожный тон моего напарника. «О боги», – подумал сам, и тут же последовал его ответ:

– К каким богам-то ты взываешь, Ялмез? У нас один бог – Мать Солнца.

Почему-то стало страшно.

– Мы тут все погибнем? – невзначай спросил я.

– Нет, не нам решать судьбу свою. Это решит Мать Солнца. Погибнем мы или нет – мне неведомо… Тихо, замри! – сказал фантом с Марса.

Вдруг почувствовал леденящий холод и болезненное покалывание на руке золотого браслета. Ощущение было такое, словно я – человек, закутанный в шубу. И нахожусь на Северном полюсе Земли. А вокруг несметное количество ледяных глыб. Валит снег огромными хлопьями. Впереди открытая вода. А от ледяного берега острова откалываются огромные глыбы льда. С высоты падают в океан, вздымая кучу брызг. И плывет белый айсберг, порой встречая на пути суда.

– Что происходит? Где я?

– Нам нужно попытаться перебраться незаметно на освещенную сторону планеты.

– Хорошо, – ответил Ялмез. И как бы кивнул головой – хотя я этого не видел, но чувствовал – совсем уж по земному бытию. И мы мигом, обернувшись в свои «голубые одежды», перелетели к высокому потухшему вулкану.

По планете прокатилась волна камнепада. Все грохотало вокруг. Несколько огромных астероидов врезались точно в ледник, откуда только что ретировались фантомы.

– Прямо в нас кто-то метил, – сказал Лерас.

Холодный пот прошиб: тело хотя и не телесное, кажись, ощущения остались земными.

Вспомнил! В один из учебных дней задал прямой вопрос учителю солнечной школы: «А сколько по времени в пространстве космоса существует Вселенная?» И получил ответ, который меня вполне устроил. «Тринадцать миллиардов лет, – ответил учитель. И тут же добавил: – Конечно, я про ту, что мы знаем, чувствуем и можем понять!» – «А человек-то планеты Земля – это же песчинка в этом хаосе звезд и планет Галактики». И тут же получил за свою смелость боль в руке. Золотой браслет легким покалыванием как бы снял дальнейшие мои вопросы. «Да, человек Земли, погоди, так мыслить неверно», – ответил учитель по имени Гзом.

После учебного дня учитель Гзом пригласил меня в свой кабинет. Усадил на свой золотой стул – желтый, как всё на Солнце. У Матери Солнца не было других цветов, кроме цвета взрывов огненной плазмы. Да таких ярких, что не рекомендовано было смотреть на эти выбросы и даже запрещено Матерью Солнца. Фантом тихо сидел, думая о причине такого внимания к своей персоне. «Пришел», – чуть касаясь пола, он долго и внимательно смотрел на человека-фантома, вернее, на то, что осталось от земного, бренного тела, на такой же сгусток плазмы, каким был сам. Только в разы меньше. И вдруг – телепатия, вновь полетели мысли в фантомную голову, замелькали видеокартины.